Девятые Звездные войны - Эдмонд Мур Гамильтон

встроен миниатюрный генератор антигравитации. Пис сидел и думал, безопасно ли будет сейчас встать на ноги, но тут где-то впереди треснула ветка. Пис вздрогнул, поднял голову и увидел человека в хаки, осторожно пробирающегося сквозь дым. В руках человек держал допотопный автомат, и по этому признаку Пис безошибочно признал в нем врага. На лице ульфанца была написана такая растерянность, которую испытывал и сам Пис.

Чувствуя величайшее отвращение к тому, что он делает, Пис поднял свое сверхсовременное оружие. Решив прикончить ульфанца так, чтобы тот поменьше мучился, Пис прицелился ему в сердце и нажал курок, выпуская на волю поток смертоносного излучения. В глубине души Пис надеялся, что промажет, но пурпурный луч угодил точно в цель.

Ульфанец схватился за грудь, завопил от боли и удивления, потом грязно выругался, развернулся и выпустил из автомата длинную очередь в направлении Писа.

Потрясенный тем, что оружие, способное свалить динозавра, не причинило никакого вреда человеку среднего роста, Пис метнулся в заросли. Размышлять о том, что именно не сработало, не оставалось времени — пули, летящие из допотопного автомата, косили стебли табака и считанные мгновения оставались до того, как одна из них положит конец карьере Писа в Космическом Легионе. Тут до него дошло, что семимильные, занесшие его в эту передрягу, с тем же успехом могут из нее и вынести.

Изготовившись к полету, Пис лихорадочно зашевелил пальцами ног и почти сразу почувствовал, как щелкнули контрольные кнопки.

Пис успел судорожно вздохнуть, антигравитаторы заработали, но вместо того, чтобы поднять их обладателя в воздух, понесли его вперед по прямой траектории. Когда ульфанец увидел летящего прямо на него из тумана Писа, челюсть его отвисла.

Раздраженный загадочным поведением обуви, Пис попробовал выпрямиться в полете, но ботинки опередили его и опрокинули на спину. Пис задрал ноги, ощутил сильнейший удар по филейной части, мгновение позже сидел на груди вражеского солдата. При столкновении красные с золотом ботинки слетели с ног и, освободившись от ненужного груза, взмыли в небо, как пара испуганных попугаев. Обуреваемый смешанными чувствами, Пис следил, как они исчезали в зените, и внезапно до него дошло, что он потерял ружье и жизнь его подвергается серьезной опасности. Несколько запоздало он схватил противника за горло, но тут же смущенно отпустил, увидев, что то почти не дышит и смотрит на Писа с каким-то отрешенным ужасом.

— Лежи и не двигайся!— приказал ему Пис, вставая. Он сразу же заметил валяющийся в кустах автомат ульфанца и свое собственное ружье, и только он успел подобрать их, как из клубов дыма возникли фигуры Динкла, Фарра и Райана.

— Уоррен! Как ты ухитрился обогнать нас? Я думал, тебя...

Тут Райан заметил недвижимого ульфанца и глаза его расширились.

— Убит?

— Нет.

Пис с любопытством осмотрел мундир поверженного врага и заметил только темное пятно на левой стороне груди. Он повернулся к Динклу и протянул ему свое ружье.

— Посмотри, что в нем сломалось. Я стрелял всего метров с двадцати, но это только взбесило его.

Динкл пожал плечами.

— Так всегда бывает.

— Но капитан сказал, что у этих ружей неограниченная дальнобойность и...

— Верно, но только не в дыму — слишком много энергии поглощается взвешенными частичками.— Динкл прямо-таки купался в мазохистском удовольствии, которое испытывает человек, сообщающий дурные новости.— В общем, если на дворе легкая дымка, обороняться лучше всего молотком. А уж в дыму...

— Поправь меня, если я ошибусь,— вставил Райан,— но ведь на Ульфе дым в воздухе постоянно?

— Только потому, что противник пользуется устаревшими орудиями убийства — автоматами, гранатами, огнеметами...

— Да, хуже, чем я думал,— пробормотал Райан, и его бледная пухлая физиономия побледнела еще больше.— У кого еще есть такое же лучевое оружие?

— Только у наших союзников. Они купили его у Земли.

Динкл оглядел товарищей по несчастью, желая убедиться, дошел ли до них смысл сказанного и продолжал:

— Если бы вам удалось подружиться с врагами и начать сражаться против друзей, все было бы в порядке. Дело в том...

— Не верю я всей этой чепухе,— промолвил Фарр, изобразив свою обычную гримасу.— Мы же победили Аспатрию, верно? Как сказал Хэнди, эта победа была легкой.

Ко всеобщему удивлению, лицо Динкла исказилось от страха.

— А ты спроси меня, и я отвечу, что ни мы, ни Аспатрия войны не кончали! Это сделали ковры-самолеты и еще оскары.

Для Писа в этих словах не было ничего зловещего, но что-то в нем все-таки шевельнулось...

— Кто это — ковры-самолеты и оскары?

— Радуйся, что не знаешь... Однажды ковер-самолет зацапал моего приятеля.— Глаза Динкла затуманились, словно перед ними проходила вереница ужасных картин.— Ковер упал с дерева. Прямо на него. Покрыл его, как огромная тряпка и начал переваривать... Никогда не забуду этих воплей! Ему повезло, что я оказался рядом... Здорово повезло!

— Ты спас его?— сказал Райан.

— Нет, пристрелил... Он страдал всего несколько секунд. Я рисковал, оставаясь там так долго, но это было единственное, что я мог сделать для друга.

Райан бочком отодвинулся от Динкла.

— Никогда ничего не делай для меня, слышишь? Если вдруг увидишь, что я страдаю, отвернись и смотри в другую сторону!

— Что тут происходит?— послышался приглушенный маской голос лейтенанта Мерримана, и скоро он и сам вынырнул из тумана.— Почему отсиживаетесь в тылу?

— Рядовой Пис взял пленного, сэр!

Динкл показал на подающего первые признаки жизни ульфанца.

— Мы как раз собирались допросить его.

— Прекрасная работа, Пис! У вас есть голова на плечах!— Во взгляде Мерримана читалось одобрение.— Я уж позабочусь, чтобы с сегодняшнего дня вы были только на передовой!

— Благодарю вас, сэр!

Слова лейтенанта пришлись Пису не по душе, однако рассказ Динкла оказал на него странное действие — возможность поймать ульфанскую пулю почему-то перестала вызывать у него панический ужас. Правда, очень скоро размышления на эту тему пришлось отложить до лучших времен — Пис обнаружил, что его не защищенные ботинками ноги прилипли к земле. Он глянул вниз и обнаружил, что стоит в луже какой-то черной вязкой жидкости, просочившейся, казалось, из самых недр планеты. С трудом удерживая на ногах носки, Пис перебрался на сухое место.

— Я сам допрошу пленного,— сказал Мерриман и легонько ткнул ульфанца носком ботинка.— Эй, ты, трусливая инопланетная собака, советую без утайки выложить мне все о ваших силах и диспозиции!

Опершись на локоть, ульфанец приподнялся.

— Вы меня сразу расстреляете или будете сначала