Падчерица смерти - Дана Арнаутова

сам услышал вдали крики и конское ржание. Впереди явно шла драка. Кричали по-дорвенантски, и слов было не разобрать, но среди невнятных выкриков слышалось что-то, очень похожее по тону на военные команды. Гуардо всегда так резко рявкают – ни с чем не перепутать.

Немного поколебавшись, Лучано съехал с дороги в кусты, выбрав самые густые. Кто бы ни устроил бой на дороге, ему не хотелось встречаться ни с победителями, ни с проигравшими. Во всяком случае, пока он не поймет, что и кому можно соврать. Спешившись, он потянул повод кобылы, собираясь привязать его к ветке, но лошадь вдруг послушно подогнула колени и легла на землю, даже шею вытянула, спрятав ее в кустах.

– Моя же ты красавица! – восхищенно умилился Лучано и уложил таким же образом вторую гнедую. – Вот это выучка!

Убедившись, что кобылы лежат спокойно, он чуть выглянул из кустов, зная, что в сумерках его различить почти невозможно. И едва не охнул, когда из-за поворота показался отряд, едущий к Дорвенне. Два десятка всадников, одетых в мундиры и на одинаковых лошадях, рослых, разных оттенков гнедой масти, плотным квадратом сомкнулись вокруг шестерых – по виду то ли наемников, то ли очень обедневших дворян. Примечательно, что физиономии были одинаково мрачные и у конвоя, и у тех, кого они стерегли.

А впереди отряда ехало двое. Один – изящный черноволосый красавец, похожий на итлийца. Роскошный голубой плащ, осанка – словно рапиру проглотил… И гнедая кобыла с белыми чулками, а вторая такая же – в поводу. Лучано едва не оглянулся на своих лошадок, а потом закусил губу и передернул плечами, представив, что могло получиться, догони он этот отряд на краденой кобыле. Видно же – с одной конюшни лошадки! Породистые, холеные, похожие, как его метательные ножи! Ух, как могло бы выйти нехорошо!

Синьор в голубом плаще проехал мимо, его спутник отстал на один корпус, и Лучано разглядел уже его. Тоже черноволосый и смуглый, второй был горбонос, как арлезиец или южный фраганец… Это что же получается? Лучано ошеломленно посчитал до шести, прибавил к ним одного фраганца и понял, что если Баргот не пошутил над ним, подсунув удивительно похожих людей, то задача и усложняется, и облегчается разом. Потому что выходит, что бастардо и девица остались одни! Кто и почему захватил их спутников? О, да какая разница! Главное, что его собственная добыча в драке ускользнула! И как их теперь догонять, таких пуганых и прытких?

– …барготов овраг, – расслышал он тихий разговор пары солдат. – Лошади у него с крыльями, что ли? Улетели, как по воздуху! Будет нашему от протектора…

«Сходится, – подумал Лучано с таким удовлетворением, словно ему к двум шестеркам пришел туз, безупречно собрав барготову дюжину – лучшую комбинацию, если играешь в “черного дожа”. – Лорд-протектор послал за ними солдат, а они ускользнули, как ящерица, отбросив хвост. И даже телохранителем пожертвовали… Ну что ж, ящерок мне ловить приходилось. Даже если эта ящерка окажется гадюкой, второй раз я не попадусь».

Дождавшись, пока отряд свернет за поворот и стук копыт надежно затихнет, он выбрался из кустов на дорогу, вытащил из седельной сумки карту и присмотрелся к ней в лунном свете. Бастардо и девица ускользнули каким-то оврагом? Ага, вот он… Значит, вот здесь им все равно не миновать ближайшего города. Отлично, вот там их и перехватим! Только нужно успеть первым, чтобы осмотреться на месте!

* * *

– Ради Благих, Эдвин, как вы могли?! Я дал вам простейшее поручение: перехватить обычного профана и адептку семнадцати лет! А вы вместо них притащили мне какого-то ощипанного фраганца и заявляете, что сделали все возможное?

Упомянутый фраганец с непроницаемым выражением лица молча стоял у стены, но в его черных глазах Грегору отчетливо чудилась издевка.

Эдвин Кастельмаро, вернувшийся в Дорвенну сегодня ночью, вломился в Академию на рассвете, и Грегора разбудили после двух часов сна, которые он и так урвал чудом. Стихийники все еще работали с энергетическими потоками, целители готовили лазарет, артефакторы заряжали горгулий и прочие сторожевые предметы. А Грегор, измотанный тяжелым днем, оставил дежурство по Академии на одного из боевиков Ладецки и почти свалился у себя в преподавательской комнате, откуда так и не убрали осколки зеркала. И вот, извольте видеть! Вместо Айлин Ревенгар и бастарда ему предъявляют… вот это! Причем Кастельмаро был еще и зол настолько, что от него едва искры не сыпались!

– Профана и адептку?! – рявкнул он, стоя посреди кабинета Грегора. – Нет, милорд! Вы поручили мне незаконно задержать бастарда королевской крови и совершеннолетнюю леди, полноценную боевую магессу!

– Полноценную?! – рявкнул Грегор. – Ей еще шесть лет до выпуска!

– Мои поздравления ее наставникам! – съязвил Кастельмаро. – Будь у нас во время фраганской кампании на передней линии десяток таких девочек… Вы только посмотрите, чем она меня приложила!

Грегор вгляделся и замер в растерянности. Энергетическую структуру Кастельмаро наотмашь, словно ударом палаша, разрубила жирная черная линия. След «могильной плиты». Да быть не может! Он только собирался дать ее Воронам в этом году! Откуда девчонка могла узнать это заклятие? И как вообще ухитрилась применить?!

– Это она вас?

– А кто?! – не выдержав, заорал Кастельмаро. – С тридцати шагов одной рукой запустила! У меня щиты слетели, будто и не ставленные! А она мне со второй руки тут же добавила «молотом»! А потом с третьей…

– С третьей? – уточнил Грегор, лишь бы хоть что-нибудь сказать, и услышал тихий смешок пленного.

Проклятый месьор даже не потрудился опустить взгляд и смотрел так, словно сегодня на его глазах Дорвенант подписал капитуляцию Фрагане! Грегор подумал, что нужно выяснить, какое отношение фраганец имеет к Вальдерону, но это могло подождать.

– Мои извинения, – буркнул Грегор, протянул руку и убрал остатки «могильной плиты», вытянув некроэнергию из силовых линий Кастельмаро.

Боевик потер ладонью ребра, куда, должно быть, пришелся удар «молота», – интересно, первый или второй? – и посмотрел на Грегора с неожиданно спокойной холодной злостью.

– Вы ввели меня в заблуждение, – процедил он. – Я полагал, что спасаю невинную девицу, обманутую негодяем, а вы втянули меня в политику! Этот месьор, – последовал раздраженный кивок в сторону фраганца, – утверждает, что девушка уехала с юным лордом по своей воле. И знаете, я не вижу ни малейших причин ему не верить! Во-первых, он поручился словом чести, а во‐вторых, это же дочь Дориана! Теперь я скорее поверю, что она сама похитила своих спутников! И скажите на милость, Бастельеро, когда вы собирались мне сообщить, что юноша – сын покойного короля? Когда меня взяли бы под стражу по