Пробуждение. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

на всех тех орденцев, которые ждали решения старших, качнул головой:

— У меня нет столько контрактов, да и смысла я не вижу, брать клятву со всех.

— Значит, только с нас троих, командиров?

— Тоже нет, я не настолько вам доверяю и хочу заключить контракты со всеми Властелинами, которые согласятся на мои условия.

— А столько контрактов, значит, у тебя есть, — ужалил Красноволосый.

Я и в мыслях продолжал его так называть, хотя и слышал имя в разговоре с Седым. Обойдётся. Есть у меня Зеленорукий, а этот пока побудет Красноволосым. Недолго.

Но вопрос он задал хороший. Я глянул теперь уже поверх его плеча, пересчитывая орденцев высоких чинов. Хмыкнул:

— Ха. Забавно. Свитков контрактов у меня ровно на два больше, чем вас. Двое ваших, случайно, нигде не задержались?

Седой нахмурился и обернулся, словно тоже пересчитывая людей. Дарагал качнул головой:

— Нет.

Я хмыкнул себе под нос:

— Странно, что-то Небо не очень пристально глядит на меня.

— Что? — изумился Красноволосый.

— Ничего, — поджал я губы.

Пожалуй, в своей шутке я зашёл слишком далеко. Но совпадение, конечно, удивительное. А ведь на аукционе даже мысли мне не пришло в голову, что я беру слишком много свитков. И я их не растратил на список Озмана, обошёлся тремя, а мог ведь. Удивительно.

Сухо предложил:

— Снимайте формацию и следуйте за мной, старшие. Не будем же мы спорить про должности и условия на глазах у всех? Мы и так их немало развлекли.

Развернувшись, украдкой покосился на небо. Ясное, безоблачное, синее, высокое.

Ладно. Ладно.

Перед ступенями в дом замер, оглядывая неспешно шагающих за мной орденцев. комтуров и попечителей. Они шли, гудя мыслеречью, словно растревоженный улей, правда, осы в этом улье были этапа Властелина Духа.

И чем ближе эти опасные осы приближались ко мне, тем больше я уверялся, что не зря уговорил Седого сохранить тайну моего ранга.

Седой, Красноволосый и Дарагал были полностью чисты от Указов, чисты от них оказались и большинство остальных, но четверо, сразу четверо носили печати.

И если над двоими эти печати висели на привычном месте — над головами, то у одного печать нашлась на плече, а у второго — напротив сердца.

Очень интересно. Очень.

Помнится, в пору моего обучения в Школе и после, во время службы на ферме Плава и в пору вольного искателя именно так я и поступал — делал свои печати ограничения у плеча, чтобы не выдать себя на улице при случайной встрече со схожим талантом.

Это давалось нелегко, печати пытались оторваться, подняться к голове и сиять там.

Позже, став сильней, пройдя Миражный, я перестал так делать, потому как понял, что идущий вообще без печатей над головой выглядит подозрительно.

Так почему эти два орденца носят печати так странно? К чему создатель этих печатей потратил силы на такой дополнительный эффект? Редко кто в жизни делает что-то просто так.

— Чего он на нас пялится?

— Оценивает новых подчинённых. Думает, куда нас засунуть для начала и для чего использовать.

— Унизительно-то как.

Я моргнул, ещё раз обвёл Властелинов взглядом и негромко, уверенный, что меня отлично услышат, признался:

— Я ожидал, что Аранви приведёт гораздо меньше людей. Откровенно говоря, в моих планах не было столько Властелинов и тем более не было подчинённых вам людей. И меня это…

Я замолчал, надеясь, что Красноволосый не упустит возможности вставить слово. Но орденцы справились и без него.

— Радует?

— Страшит, — тут же парировал я этот выпад. — Поэтому я прошу пока пройти со мной всего десять человек.

— Десять? — переспросил кто-то.

— Как это понимать? — нахмурился Красноволосый. — Ты пригласил нас всех для обсуждения, а теперь пытаешься унизить, оставив часть у порога?

— Даже не думал. Прошу прощения у всех старших, если это так выглядит. Я лишь предлагаю перейти от обсуждения втроём к переговорам в чуть большем числе. Десяти будет достаточно.

Властелины ничего больше не произнесли вслух, но вот в мыслеречи оживлённо советовались.

— И снова встаёт вопрос, можем ли мы ему доверять? Почему он так настойчив в своём требовании?

— Я так унизительно не ощущал себя лет десять.

— Получается, тот случай у водопада ты не считаешь?

— Да не галдите так, — попросил кто-то.

Седой молчал, не собираясь мне помогать, молчали и Дарагал с Красноволосым. Поэтому я снова заговорил:

— Замерли, не решаетесь? Напомню, что ваша старая жизнь закончилась. Вы теперь просто вольные идущие, а у них всё решается через контракты, — повёл рукой, указывая на Зеленорукого и остальных моих слуг. — Вот. Тоже Властелины, тоже заключили со мной контракт на год.

— Кто тут не решается? — вперёд шагнул какой-то сухощавый и невысокий Властелин с яростно горящими глазами.

— Спокойней, брат, — наконец заговорил Седой. — Я говорил уже, что буду первым и я буду первым, подавая пример.

— Один, два, — словно пересчитал я их и повёл рукой, стараясь, чтобы мой жест не выглядел грубым. — И вы, слева, старшие, вот до вас. Тогда вас будет как раз десять.

Отделённые мной шагнули вперёд уже спустя три вдоха.

— А мы? — удивился из-за их спин Красноволосый.

— Вы же старшие и самые сильные среди них? — спросил я то, что и так было ясно и известно. — Вы будете гарантией остальным, что всё пройдёт честно. Я заранее прошу прощения, но здесь слишком много чужих глаз и ушей, поэтому контракты я буду заключать под формацией тишины, а вы проследите, чтобы ваши люди не волновались.

— Аранви?

— Я буду первым, это не обсуждается.

— Справедливо, что и мы будем первыми среди остальных.