Отвага - Паскаль Кивижер

так близко к цели. Так близко к проклятому месту, что яростно гнало их прочь. Теряя сознание, капитан почувствовал, что тиски вдруг разжались. Может быть, это всего лишь сон? Корни ослабили хватку. В легкие проникла струя воздуха, едва заметное жизнетворное дуновение. Нет, не сон: корни действительно расплелись. Почва втягивала их обратно с негромким свистом. Стены расступились, полчища насекомых исчезли. Острый запах наполнил туннель, смрадный, давно знакомый.

«Гиблый лес открывается только своим». Подоспел Проводник.

Сначала послышалось негромкое тявканье. Затем – угрожающее рычание. Проводник предупреждал о нападении, обещал беспощадно расправиться с чужаками, в клочки разорвать. Вторжение на чужую территорию – жестокое оскорбление, непростительная наглость.

«Все кончено», – подумал Гийом и ясно представил себе Элизабет.

Лишь ее образ он хотел бы унести с собой в могилу.

«Все кончено», – подумал Лисандр, угадав единственное желание полукровки, на удивление простое: всех убить.

Убить, убить, убить.

Убить.

Капитан не строил иллюзий. Ему суждено погибнуть. Но он не сдастся без боя и выиграет для Лисандра побольше времени. Гийом отбросил Проводника пинком, тот мгновенно откусил ему полноги. Потом капитан почувствовал, как чудовище ползло по его спине, чтобы прокусить сзади шею, как ягненку. Каждый позвонок, каждый нерв, каждое сухожилие отзывались невыносимой болью. Кости в крошево, мясо в кашу. И все-таки Лебель развернулся и стал отбиваться ножом, стараясь не перерезать горло, не повредить глаза, уши, морду. Полукровка обливал его слюной, раздирал когтями лицо, мочился сверху. И все равно он драгоценность, ключ, пропуск Лисандра. Без него Гиблый лес закроет лаз навсегда. Гийом не имел права уничтожить противника. Его долг – погибать самому медленной смертью.

Принять жестокие муки.

Слыша звериный рык и приглушенные стоны, Лисандр с ужасом воображал их бой не на жизнь, а на смерть. Оплакивал злую участь капитана, не мог себе простить, что оставил несчастного в когтях Проводника. Но именно этого требовал от него Гийом. Вне себя от горя и раскаяния Лисандр упорно полз вперед. Подтягивался на локтях, упирался коленями, загребал руками жидкую грязь. Старался улепетнуть как можно быстрее, поневоле бросив друга в беде.

Гийом сопротивлялся долго и отважно, собрав все силы, физические и душевные. В конце концов силы иссякли, но он продолжал бороться. Ум подсказывал, что конец уже близко, и только образ Элизабет отгонял смерть. Кровь вытекала толчками, почва впитывала ее, как промокашка чернила. Руки онемели, тело потеряло чувствительность. Он уже не слышал лисьего ворчанья, не ощущал ни острого звериного запаха, ни металлического привкуса страха во рту. Чувства исчезали, одно за другим. Светилось во тьме только лицо жены. Он видел ее обнаженные плечи под фатой новобрачной и волну душистых волос, распущенных для него.

Гийом смутно осознал, что освободился от тяжести Проводника. Полукровка бросил его и помчался дальше. Сейчас он настигнет Лисандра, набросится, вцепится в горло, станет когтить, грызть… Опять капитан старался напрасно. Хотел заслонить Тибо от стрелы, но король все равно убит. Хотел защитить Лисандра от Проводника, но Лисандр неизбежно погибнет. Шах и мат.

И вдруг сквозь туман смертного сна, с другого конца туннеля донесся голос.

Звонкий детский голосок.

Девочка радостно тявкала.

Ускользающий мир одарил Лебеля последним невероятным чудом.

Мириам звала друга-лиса.

Лисандр спасен!

71

Волшебный розовый цвет.

Все розовело вокруг Мириам. Рассветное небо, пучки омелы, цветы ежевики. Бабочки прилетали пить росу с ее длинных светлых кос, растрепанных, пушистых, спутанных. Лисандр видел ее смутно.

Барабанные перепонки чуть не лопнули.

Голова едва не взорвалась.

Внутренности почти вывалились.

Лисандр устоял на ногах ценой невероятных усилий и не сразу понял, как старалась Мириам успокоить враждебный Гиблый лес своими собственными благотворными вибрациями. Мало-помалу все вокруг прониклось дружелюбием. Магия больше не угнетала. Электричество из нервных окончаний Лисандра перешло в древесные соки. Как ни странно, мальчик вдруг почувствовал себя единым целым с Гиблым лесом. Ощутил связь со всем, что его окружало, стал безграничным, всеобъемлющим. Он не владел собой и в то же время не падал. Его поддерживал густой плотный воздух. Лисандр глубоко вздохнул и пришел в себя. Зрение прояснилось. Прямо перед ним Мириам, растрепанная, загорелая, босая.

Вблизи ворковала горлица.

Лишь в этот миг Лисандр заметил Проводника. Тот свернулся клубком у ног принцессы, острая морда перепачкана кровью Гийома. Вертикальные зрачки желтых глаз следили за каждым движением мальчика. Заостренные уши повернуты в его сторону. Полукровка мечтал вцепиться в горло чужаку, однако Мириам уговаривала его сидеть смирно. Лисандр все понял без единого слова.

Необыкновенная девочка в безрукавке из кроличьих шкурок, с бусами из лесных орехов, с глазами Тибо и ртом Эмы. Воплощение леса, гармоничная часть природы. Она рассматривала Лисандра, высоко подняв брови от удивления. Он забавлял ее и завораживал. Взгляд постоянно возвращался к кинжалу, все еще крепко зажатому в руке мальчика. Молчание длилось целую вечность. Наконец Мириам весело сообщила:

– Твой друг погиб.

И указала на Проводника.

– Он мне сказал. Смотри!

Она широко раскинула руки, покружилась в розовом свете, сиявшем посреди непроглядной тьмы.

– Заря в ночи.

Лисандра смутил пристальный взгляд Мириам, пронизывающий насквозь. В Гиблом лесу среди множества способов общения слова – вовсе не главные. Сидра объяснила воспитаннице, что Лисандр понял жалобы леса, потому что умел слышать мысли животных. А еще потому, что родился не здесь, на острове, среди тех, кто отрекся от прошлого, опирался лишь на привычное и удобное, не желал знать ничего нового. Вблизи главного не разглядишь. Общую картину видит только тот, кто пришел издалека. Если гость и вправду наделен такими способностями, Мириам надеялась, что они смогут разговаривать с ним без слов.

Обычно Лисандр с трудом читал мысли людей, поскольку те всегда старались что-то скрыть. А вот Мириам прозрачна, как ручеек, что бежал рядом с ними. Прямая и честная, без лукавства, вычурности, лишних сложностей.

– Розовая заря в ночи – отлетающая душа. Твой друг выполнил главное обещание: ты здесь. Теперь он счастлив. Отпусти его.

Лисандр почувствовал: в груди что-то встрепенулось, будто капитан выпорхнул наружу и быстро-быстро устремился ввысь. Лисандр его не удерживал. Неведомое прежде умиротворение снизошло на него. Оказалось, что смерть – разумная необходимость, логичное завершение каждого рождения. Гийом отдал миру все свои блестящие дарования и напоследок сиял вокруг них розовой зарей. Лисандр утешился и успокоился. Проводник, смирившись, потерся о ногу Мириам и задремал, опустив веки. Желтые глаза превратились в узкие щелочки.

Мириам улыбнулась. В отличие от Сидры, она умела улыбаться. Нетрудно догадаться, от кого она унаследовала эту насмешливую улыбку. Лисандр надеялся, что капитан увидел сверху ответ на вопрос, который некогда задал. Мириам указала на куртку трубочиста и похлопала себя по бокам. Отзеркалив ее движение, мальчик ощупал карманы и понял, что собеседницу интересовала вовсе не куртка, а ее содержимое – часы.

Часы Тибо. Гийом следил по ним за перемещениями Проводника, с их помощью осуществил свой самоубийственный план.