Связанные - Олли Ярвинен

истины, потому что как ни старайся, а отскочить в сторону уже не успеть. Не придумав ничего лучшего, она упала на колено, втянула голову в плечи и выставила перед собой острие копья.

Сердце сжалось от ноющей боли, тяжелое древко едва не вывалилось из рук — и одновременно с этим бесформенная тень, сотканная из густого зеленоватого тумана, вынырнула из темноты и на бешеной скорости врезалась раху в бок. Удар оказался такой чудовищной силы, что на секунду Кристине показалось, что призрака сбил по меньшей мере двадцатитонный грузовик. Она ошарашенно моргнула, а когда вновь открыла глаза, чудовище почти полностью скрылось под пеленой бурлящего дыма. Быстро сгущаясь, он плотно прижимал яростно выбивающегося раха к земле. Из марева, словно из толщи воды, взметнулась нечёткая тень, стремительно обретающая человеческие очертания.

Рах угрожающе зашипел, изо всех сил рванулся вверх, словно рассчитывал дотянуться до горла, но тень оказалась быстрее: короткий встречный удар, и затылок призрака с хрустом влетел в мостовую. Замах — и узкий клинок чиркнул по камням, по тому самому месту, где ещё мгновение назад находилась уродливая голова. Рах исчез; в ту же секунду серо-зелёная тень беззвучно взорвалась, лопнула, словно мыльный пузырь, и мгновенно впиталась в окружающий воздух.

Кристина беспокойно заозиралась по сторонам, отчаянно прислушиваясь к ощущениям: теперь, когда рахи нашли друг друга, Хель должна находиться там же, где и её противница, так что её вполне можно было взять за ориентир. Однако седьмое чувство, благодаря которому Кристина почти всегда понимала, где находится привязанный к ней призрак, словно взбесилось — Хель была сразу повсюду.

«Наверное, что-то вроде дымовой завесы», — только и успела подумать Кристина прежде, чем увидела призраков вновь. Едва различимые в темноте, теперь они напоминали столбы абсолютно чёрного дыма, на первый взгляд хаотично двигающихся у самой границы между освещённой областью и ночной тьмой.

Кто-то из них — Кристина так и не смогла понять, кто именно — бросился вперёд, на ходу превращаясь в чудовище с гротескно вытянутыми конечностями и уродливой головой с мощными челюстями. Мгновенно сократив дистанцию, рах сделал глубокий выпад когтями, целясь своей противнице в живот; та легко уклонилась, скользнула в сторону, словно в надежде, что инерция удара потащит чудовище вперёд и это позволит зайти ему за спину. Однако именно этого от неё и ждали: рах мгновенно сменил направление атаки и ударил вновь, на этот раз в грудь.

От переизбытка эмоций Кристина, которая напряжённо ловила каждое движение, крепко стиснула копьё в руках и почти до крови закусила губу. Когти раха вспороли пустоту — тень вновь уклонилась, прогнувшись назад почти под прямым углом, после чего, словно сообразив, что выбраться из этого положения уже не сможет, расслабилась и позволила себе упасть на землю, где тут же рассыпалась на клочки тумана и впиталась в зазоры между камнями. Чудовище замерло — почти удивлённо, как если бы это движение нарушало некие неписанные правила. Откуда-то, словно со всех сторон сразу, раздалось злобное шипение, быстро сменяющееся странными низкими звуками, напоминающими клокочущую в котле смолу.

Одновременно с этим зашипела и Кристина — но не от разочарования от упущенной добычи, а от свербящей боли в сердце. Как только ощущение стало невыносимым, только что исчезнувшая было тень появилась снова — вынырнула из ниоткуда на высоте полуметра над головой чудовища и обрушилась на него сверху. Тонкое лезвие вошло в лопатку у самой шеи, легко прошло сквозь грудную клетку, рассекло живот и остановилось в районе поясницы. Затем оно развернулось в сторону и уверенно вспороло бок, вырезая из тела призрака огромный кусок и обнажая что-то, напоминающее непрозрачную пульсирующую сферу примерно на уровне груди.

Шипение раха сделалось громче и яростнее. Он попытался было использовать уцелевшую руку, чтобы дотянуться до своей противницы, но та без труда выскользнула из-под удара и быстрым, идеально выверенным движением отсекла чудовищу кисть, лишая последней возможности защищаться. Мгновенно переместившись в пространстве, она материализовалась у раха за спиной и одним ударом снесла ему голову — а затем замерла, словно художник, придирчиво оценивающий своё творение.

В тот самый момент, едва бросив взгляд на искромсанного, буквально разделанного на части раха, Кристина поняла: всё кончено. Какая разница, что из грудной клетки призрака — с той стороны, которая пережила встречу с Хель — уже вырвались тонкие полупрозрачные нити, и что они даже успели наметить контуры его будущего тела? Бесконечно плотная и жадно поглощающая любой свет сфера, которую Кристина сразу же назвала «чёрным сердцем», по-прежнему оставалась открытой, и Хель остановилась вовсе не для того, чтобы полюбоваться сотворённым ею ужасом — ей нужна была эта секунда, потому что права на ошибку у неё не было.

В ватной и почти осязаемой тишине Кристина слышала, как бешено колотится её собственное сердце, подступая почти к самому горлу. Она хотела было обратиться к Хель, поторопить, напомнить, что промедление может дорого им всем обойтись — но из пересохшей гортани вырвались лишь сдавленные хрипы. Однако Хель уже приняла решение; её кисть быстро меняла форму: с хрустом истончались и удлинялись пальцы, буквально на глазах обзаводясь длинными когтями — одного точного удара было недостаточно, и для окончательной победы нужно было в самом буквальном смысле вырвать раху сердце.

— E… E-esu!

От крика, испуганного, до пределов наполненного болью и отчаянием, заложило уши. Кристина обернулась и охнула, едва не выронив копьё: Бравил, о котором все и думать забыли, подхватил с земли нож — тот самый, которым она запустила в раха — обхватил рукоять обеими руками и с дикими воплями бросился к Хель.

— С… С-стой! — Кристина закашлялась. — Не лезь!

Однако было уже слишком поздно. Какой бы нечеловечески быстрой ни была реакция Хель, даже ей требовалось время, чтобы оценить угрозу и сообразить, что делать дальше; и этого времени, пусть даже какой-то доли секунды, когда её внимание переключилось на быстро приближающегося Бравила, оказалось достаточно, чтобы упустить момент. Кристина взвыла от досады — рах оправился от удара; пульсирующее сердце пропало из виду, надёжно укрытое заново воссозданным телом; воздух вновь наполнился угрожающим шипением и вязкими, булькающими звуками.

«Чёрт с ним, потом разберёмся, просто закончи начатое!»

Был ли этот немой призыв услышан, Кристина так и не узнала — да её это и не слишком интересовало, поскольку самое главное уже случилось. Хель словно очнулась ото сна и начала действовать — причём настолько быстро, что движения сделались почти неразличимыми, отчего происходящее напоминало покадровую съёмку.

Когти исчезли; пальцы сомкнулись, мгновенно вытянулись узким клинком. Бравил, не прекращая