Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский

драгоценным? – театрально парировал Верлен Ларентин. Нашёл выход! И наверняка считает этот выход изящным. – За драгоценностями я бы не стал гоняться… А вот за той, кто любит меня и кого я люблю больше жизни…

Он посмотрел на раскрытые ладони – Лиомелина уж подумала, что теперь он припомнит ей фантомные ожоги – однако Верлен Ларентин заговорил о другом:

– У меня даже руки трясутся, видите? Это от нервов. И на вас набросился я… Прошу за это простить! Все эти Петеннары, всё это… оно меня скоро доведёт до… Я не знаю, до чего именно. Раньше проще было, – пожаловался он.

Интересная у него тактика… Обычно мужчины не хотят казаться слабыми, особенно перед женщинами. Но, видимо, это крик души.

– Я вижу, что вы любите Ксардию, – заверила его Лиомелина. – Вы когда с ней последний раз виделись?

На его лице отразились тяжкие раздумья. Очевидно, он готов признаться, что разговаривал с возлюбленной сегодня или вчера. Иначе откуда бы он узнал про Петеннара? Судя по содержанию письма, до прибытия в Сельму Ксардия сама не имела представлений о планах своих родителей.

Верлен Ларентин потёр переносицу. Возможно, он пытался понять, стоит ли изворачиваться.

– Я сидел под окном не просто так. – Он расстегнул пуговицу сюртука, под которым оказался жилет с высовывавшейся из кармана цепочкой часов. – Я как раз следил за Ксардией… Она сейчас должна быть в доме!

Лиомелина, заинтригованная его словами, проигнорировала, что он так ей и не ответил.

– Получается, мне наврали? – Встретив его недоумённый взгляд, она пояснила, – Я заходила в дом, разговаривала с хозяйкой. Меня убедили, что Ксардия сейчас гуляет…

– Врут они, врут! – резко воскликнул Верлен Ларентин. Вскочив на ноги, он подошёл к большому дубу и ребром ладони рубанул по толстенному стволу. – Они заперли её! Как можно так поступить с собственной дочерью?

Реальность показывала, что ещё как можно…

– Вы не говорили с её родителями о женитьбе? – спросила она.

«Надеюсь, это агрессивное поведение – следствие нервной жизни, и в нормальной ситуации ему не свойственно»

– Я пытался, – ответил Верлен Ларентин, садясь обратно на скамейку. – Но я чем-то им не понравился. Репутация у меня подпорченная… Много женщин… И вообще, я иностранец, уроженец республики… Сомнительная личность!

– У Петеннара, стало быть, репутация кристально чистая? – иронично осведомилась Лиомелина, проигнорировав замечание собеседника про количество женщин.

– Да-да, и у меня была такая же реакция, когда Ксардия мне рассказала про подпорченную репутацию! Петеннар двух жён свёл в могилу, с третьей развёлся! – возмутился Верлен Ларентин. – Но у меня репутация плохая…

– Тут дело не в репутации… Почему вы им не понравились? – продолжала допытываться Лиомелина.

– Я не знаю! – воскликнул Верлен Ларентин. – Наверное, потому что я не был частью этого плана! Они собственники, они хотят распоряжаться дочерью по своему усмотрению! А я вмешался, сорвал все замыслы, и они обиделись… У меня нет иного объяснения. Они знали, что я богат, что я могу им безбедную старость обеспечить! Но Риббос Ваэрдэтси всё равно мне отказал!

Внезапно Верлен Ларентин поднял руку и указал на противоположную сторону улицы – по тротуару шли женщина и мужчина. Кажется, родители Ксардии. Самой Ксардии нигде не было видно.

– Я не думаю, что они нас заметят, – сказала Лиомелина. – Они нас и поодиночке не ожидают здесь встретить, не то что вдвоём.

– Конечно, я хотел бы с ними жить в дружбе и согласии. – Верлен Ларентин кивнул в сторону четы Ваэрдэтси. – Но это невозможно! Да даже если б я был благороден, как король, мне бы все равно отказали!

Он махнул рукой.

– Пустое. Что сделано – то сделано.

– Прошлое не изменить, это правда, – поморщилась Лиомелина. – А нам надо понять, как помочь Ксардии и… Самое главное – решить, как и где вы вдвоём будете жить дальше.

– Я тут как не в своей тарелке, – пожаловался Верлен Ларентин. – Я привык планировать, а сейчас у меня плана нет.

Лиомелина заметила, что он не стал говорить о том, как познакомился с Ксардией, как рассказал ей о своих чувствах, как она ответила взаимностью… Судя по письму, девушка его любила – или же так считала.

– Что вас заставило прийти на помощь Ксардии? – внезапно спросил он.

– Ксардия – смелая и сильная девушка. Она спасла мне жизнь, – второй раз за день повторила Лиомелина. – Если бы не она…

Ну, Энаццо был рядом… Куртка его порвалась, да… но если бы пришлось, он бы всё равно полез ради неё в эту прорубь! Как и она – ради него.

– В реальности, дело в другом, – Лиомелина решила отвечать честнее. – Это не желание спасти её ответ.

«Это желание быть значимой. Это любовь к себе или, скорее, самовлюблённость» – подумала она, но не стала говорить вслух.

– Я эмансипистка, а Ксардия… стала жертвой своих родителей – они собираются продать её Петенару, будто она вещь. Я не могу не вмешаться, – закончила Лиомелина.

Вигион, столица королевства Верхний Кювэр и объединённого королевства Лар-Кювэр.

Дарианна Одэтис

Играл марш, совершенно обычный марш, по мнению Дарианны, злодею совершенно не присущий. Иногда даже проскакивали моменты, смутно напоминающие марш селасийского полка… Видимо, автор решил подшутить… Впрочем, оперу-то не запретили и активно ставили.

Под эту музыку на сцене появился, собственно, главный злодей – бледный лысый старик с острой, неестественно-чёрной бородкой, в богато украшенном парчовом халате непонятного стиля. Образ не особо цивилизованного, погрязшего в роскоши правителя полуколониальной деспотии. Злодея сопровождали темнокожие слуги и девушки в довольно откровенных нарядах. Жёны и наложницы, так сказать.

Двое охранников, вооружённых широкими, кривыми саблями и круглыми щитами, подвели к злодею главного героя – молодого и могучего воина Элегосала, который в сказочной стране встретил прекрасную девушку Этериэль, и они полюбили друг друга. Отец той, однако, не захотел, чтобы дочь выходила за не самого высокородного человека и дал Элегосалу задание – добыть изумруд из короны злобного императора Бренна. Делать было нечего – Элегосал отправился на задание и попал в плен.

Дарианна не жаловала оперу, предпочитая пьесы, однако в среде аристократии и светского общества опера котировалась особенно высоко, поэтому всякому уважающему себя члену этого самого светского общества выходы в оперный театр были просто-таки необходимы. Сюжет же «Элегосала и Этериэли» Дарианне нравился. Необычная любовная линия, необычные события… Не Элегосал спасал возлюбленную из плена, а та спасала его, впрочем, и сам герой не был беспомощным и бесполезным. Он являлся храбрым воином, готовым ради любви сразиться с императором Бренном, могучим чародеем. Но чародейство Этериэли оказалось сильнее – она отправилась выручать Элегосала и в колдовском