Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

— Какая добыча?! — неожиданно возмутился разодетый изверг. — О чем ты говоришь, слушай?! Скажи лучше, откуда ты взялся на моей лодке?!

— Прежде чем ответить на твой вопрос, господин, — почтительно проговорил Вотша, — скажи мне, где я нахожусь?

— Как где ты находишься?! — снова возмутился изверг. — Ты что, не видишь — ты на моей лодке! А вот откуда ты здесь взялся, ты мне расскажешь сам, клянусь передником Матери всего сущего!

— Я вижу, господин, что нахожусь на лодке, и догадываюсь, что это лодка твоя, — с прежним смирением продолжил Вотша. — Но что это за река, по которой плывет твоя лодка и куда она катит свои светлые воды?!

Изверг наклонил голову набок, и на его губах появилась хитрая улыбка:

— Слушай, судя по твоему разговору, ты вполне разумен и можешь отдавать отчет в своих поступках! Как же получилось, что ты не знаешь, по какой реке плывет моя лодка?!

— Хорошо, господин, я расскажу тебе свою историю, а ты уж сам суди, насколько она… необычна. — Вотша сделал многозначительную паузу, но изверг не задал ему какого-либо вопроса, и потому он продолжил: — Родом я с Севера, из земель северных лис. На Запад попал со своим дядей, мелким обменщиком, а взял он меня с собой, потому что я говорю на западных наречиях и хорошо знаю счет…

— Ты знаешь счет?! — удивился изверг.

— Да, господин, — со сдержанным достоинством подтвердил Вотша. — И говорю на многих наречиях Запада, Севера и… Юга.

Последняя фраза была сказана им без всякого нажима, и все-таки это был маленький «крючочек», за который изверг «зацепился».

— На Юге очень много наречий. Вряд ли ты знаешь их все!

— Я и не говорю, что знаю все, господин, я говорю, что знаю… многие.

— Да?.. — в голосе изверга ощущалось серьезное недоверие, и вдруг он перешел на наречие южных сайгов: — И что же я сейчас говорю?!

— Ты спросил меня, господин, что ты сейчас говоришь? — быстро ответил Вотша, так же переходя на говор южных сайгов.

Черная кустистая бровь изверга изумленно взметнулась кверху, но он не хотел сдаваться.

— Наречие южных антилоп очень распространено, — проговорил он на языке южных ирбисов, который Вотша знал, пожалуй, лучше всех других языков. — Зато говор южных ирбисов и редок, и сложен!

Вотша немедленно почувствовал, что говор южных ирбисов является для хозяина лодки родным, и холодок тревоги пробежал по его спине, но он не показал виду, что встревожился. Пожав плечами, он продолжил разговор на языке южных антилоп:

— Ты прав, господин, этого наречия я не знаю, хотя что-то знакомое для меня в нем звучит. Мне кажется, если ты немножко мне поможешь, я быстро освою этот язык.

Однако заняться обучением неизвестного ему молодого изверга хозяин лодки явно не желал. Вместо этого он снова перешел на язык западных вепрей, на котором и начался разговор, потребовав:

— Нет, ты сначала закончи свой рассказ!

— Как прикажет господин, — склонился в поклоне Вотша. — Так вот. Приехали мы с дядей в вольный город Ласт, и там, на рынке, я познакомился с красавицей. Ее отец, богатый обменщик с Востока, приехал в Ласт по своим делам и привез с собой дочь. Эта девушка запала мне в сердце, и, смею надеяться, я тоже был ей не противен, но ее отец решил, что я слишком беден, чтобы стать мужем его дочери!..

Вотша замолчал, словно горло его перехватило нахлынувшим горем, а затем, с удовольствием подметив неодобрительный огонек, вспыхнувший в глазах хозяина лодки, продолжил:

— Он запретил ей встречаться со мной, но мы продолжали видеться тайно… И вот дня два-три назад, прости, господин, но я не могу сказать более точно, поздно вечером, когда я шел на очередную встречу с моей красавицей, на меня напали несколько человек, связали, сунули в мешок и увезли!.. С тех пор небо я видел только однажды — меня вытащили из мешка незнакомые люди, накормили, напоили и… сразу после этого я заснул, видимо, мне что-то подмешали в пищу. А проснулся я только что, на носу твоей лодки! Прошу меня простить, господин, ведь я не сам забрался сюда, я не вор и не беглец, я просто несчастный влюбленный!..

С минуту длилось молчание, во время которого хозяин лодки пристально рассматривал Вотшу, после чего он заговорил суровым, осуждающим тоном:

— Во всех несчастьях, что случились с тобой, ты должен винить только себя! Это ж надо удумать — пойти против воли отца!!! Да если бы моя дочь выкинула такую штуку, да я бы!.. — Тут изверг, буквально задохнувшись от возмущения, замолчал, чем немедленно воспользовался Вотша:

— Да, господин, да! Ты, конечно же, прав! Я и сам это понял, когда трясся на спине лошади связанный и в мешке! И моя кара ничтожна по сравнению с моим проступком! Но то, что со мной случилось, послужит мне хорошим уроком на всю мою оставшуюся жизнь!.. — Тут Вотша пригорюнился и добавил со слезой в голосе: — Хотя жить мне осталось не так уж много.

— Почему? — удивился изверг. — Ты достаточно молод, чтобы прожить еще несколько десятков лет.

«Видимо, он не слишком близко принял к сердцу мою историю», — с удовлетворением подумал Вотша, а вслух, опустив голову, произнес:

— Если ты, господин, выкинешь меня из своей лодки, как я того заслуживаю, моя жизнь закончена! Я слишком плохо плаваю, чтобы добраться до берега. Видимо, те, кто меня похитил, на это и рассчитывали — не желая отвечать перед Матерью всего сущего за мою жизнь, они тайно подбросили меня на лодку, чтобы хозяин этой лодки умертвил меня, ведь закон и обычай позволяют тебе это сделать!

Изверг посмотрел на далекий, медленно проплывающий мимо лодки берег, неопределенно хмыкнул, а потом, пожав плечами, проговорил:

— Ну… Не такой уж я кровожадный… — И тут же, словно спохватившись, добавил: — Но и высадить тебя на берег немедленно я не смогу! Так что тебе придется плыть с нами до самой Керы!

— А Кера — это где?.. — с полным простодушием переспросил Вотша, подкрепляя образ мальчишки с Севера.

— Кера — это город на берегу Срединного моря. Порт! — наставительно произнес изверг.

— Так это на Юге?! — потрясенно пробормотал Вотша и тут же, словно очнувшись, поклонился хозяину лодки. — Господин, меня зовут Бамбарак, и я хотел бы быть чем-нибудь полезен тебе!

— Вот как? Бамбарак? — Изверг довольно улыбнулся и благожелательно кивнул. — Посмотрим, посмотрим… Возможно, ты будешь полезен. В крайнем случае сядешь на весла. — Он немного помолчал, а потом добавил: — А сейчас садись рядом и расскажи мне о своем Севере. Там я еще не был!

Двое суток плыла лодка, держась середины реки. Ее хозяин даже не думал приставать к берегу. Гребцы работали четыре часа утром и четыре часа вечером. Когда солнце садилось и звезды начинали вспыхивать в высоком, быстро темнеющем небе, на носу и корме лодки зажигались большие масляные лампы, и всю ночь кто-то из гребцов дежурил с большим рулевым веслом в руках. Для Вотши это было тяжелое путешествие, тяжелое потому, что он все время находился на глазах, так что даже естественные надобности приходилось справлять под пристальными взглядами. Он так и не узнал, из какой стаи были родом Ханык, хозяин лодки, и его помощник Юзеф — тот самый старикашка, что командовал гребцами. Днем Вотша занимал Ханыка рассказами, благо их у него было множество, а хозяин лодки донимал его наставлениями. С гребцами Вотша не сошелся — это были забитые, молчаливые изверги, знавшие только свое наречие и общавшиеся между собой на странной немногословной смеси трех южных языков: сайгов, ирбисов и багиаров. Последнее наречие Вотша не знал, но быстро определил значение употребляемых гребцами слов незнакомого языка. И только один из них — высокий и очень худой, сидевший на скамейке у самого помоста, изредка поглядывал на Вотшу, и на его губах порой проступала слабая, горьковатая улыбка.

Однажды вечером, когда гребцы закончили работу и уселись за вечерней трапезой, он подслушал интересный разговор, заставивший его задуматься.

Тот самый, высокий и худой гребец, обративший на себя внимание Вотши и бывший среди прочих кем-то вроде старосты, положив на размоченный в воде сухарь кусок вяленого мяса, вздохнул и пробормотал, ни к кому не обращаясь: