Повелительница Рун - Торнстен Финк

Айрин отказалась от своей затеи. Да и что ей сказать вахмистру? О проступке Барена она говорить не могла, а самозваный капитан, по-видимому, не хотел видеть в чужачке опасность. Нет, на него рассчитывать нельзя. Она перелила воду в своё ведро, пожелала стражнику доброго дня и направилась в «Голубой дракон». По дороге она не могла отделаться от чувства, что за ней кто-то наблюдает. Айрин оглянулась, но позади стоял лишь Хуфтинг, глядящий ей вслед со страдальческим выражением лица.

– Что она хотела от этого болвана? – спросил Цифер из тени.

Рагне фон Биал, следившая из-за ворот хлева, пожала плечами.

– Ничего не было слышно, но наверняка капитан скажет мне, если я спрошу.

– Так и спроси! – яростно потребовал ночной альв.

Рагне одарила его улыбкой.

– Зачем? Она ему не расскажет, во что впутался её брат, а ему самому нечего выдать этой девчонке или кому бы то ни было.

– Не нравится мне это, Рагне.

– Когда тебе что-нибудь нравилось, Цифер? Давай доедай и готовь своих дружков к заданию.

– Значит, сегодня ночью мы нападём?

– Возможно.

Рагне фон Биал направилась к двери.

– Почему возможно? И куда ты идёшь?

– Увидимся позже, – ответила она снова с улыбкой и исчезла. Она чувствовала на себе разгневанный взгляд своего спутника, но её это не тревожило. Ночной альв – лучший соратник, когда он в дурном настроении.

* * *

Несмотря на свои заверения, Рагне побрела к колодцу, чтобы перекинуться парой слов с вахмистром.

– Приветствую вас, благородная госпожа, и рад видеть вас здесь под порывами холодного бриза!

Рагне восприняла эту речь как ещё одну неуклюжую попытку завязать разговор и остановилась.

– Действительно, резковатый ветер, – согласилась она. – Просто впечатляет, что никакие обстоятельства не могут помешать вам исполнять ваш долг.

В наигранной скромности стражник потупил взгляд и пролепетал несколько слов, суть которых сводилась к тому, что он недостоин такой похвалы.

Рагне подошла к нему ближе и с помощью тонкой нити зимнего паука установила с ним связь.

– И я не единственная, кто восхищается вами, капитан, – прибавила она с хитрой улыбкой.

Он наморщил лоб:

– Не единственная?

– Разносчица, которая только что набирала воды. Только не говорите, что не заметили её взглядов.

– Айрин Дочь Ворона? Ну, она была любезна, это правда, и она не избегала меня, как остальные служанки сегодня, но…

Рагне положила руку на его облачённую в доспехи грудь.

– Никаких «но», капитан, не отрицайте. Она, без сомнения, поняла, что вы за человек. К тому же человек определённого положения, не так ли?

– Это опять-таки я, единственный капитан Хальмата, – кивнул он.

Рагне растёрла между пальцами немного чёрной серы.

– Приглядитесь к ней, капитан, и заметите, что ваше сердце бьётся быстрее не только от восхищения.

На этом она, чрезвычайно довольная собой, его оставила. Она направила внимание стражника на разносчицу, и этой Айрин, на которую не действовало колдовство Рагне, вскоре придётся спасаться от проснувшейся симпатии этого болвана. Наверное, пройдёт какое-то время, прежде чем высеченная ею искра доберётся до иссохшего сердца, чтобы разгореться ярче и сильнее. И понадобится особенная руна, чтобы потушить пожар.

Конечно, можно было обойтись без этой маленькой проделки: они очень скоро покинут деревню, и Хуфтинг, как и все хальматцы, уже находился под действием её чар. Но Рагне посчитала, что маленький урок любопытной девчонке не повредит. К тому же, призналась она себе, ей просто нравилось сеять смуту вокруг.

Рагне отправилась дальше по глинистой улице к хижинам, стоящим у подножия холмов и противившимся напору ветра, быстро нашла нужную и постучалась.

Кто-то прошаркал с той стороны двери.

– Кто смеет тревожить умирающую в полуденный час? – Дверь медленно отворилась, и из-за неё выглянула старуха с поблёкшим взглядом. – Вы заблудились? Почему в последнее время все сбиваются с пути и приходят ко мне? Если вам в деревню, то идите по улице туда, – махнула рукой старуха вниз холма.

– Вы та известная госпожа Нурра, не так ли?

– Известная?

– Я наслышана о вас, и есть вопросы, которые мне необходимо с вами обсудить.

– Что за вопросы? Я очень занята, и время, которого у меня всё меньше, на вес золота.

Рагне фон Биал извлекла из рукава серебряную монету.

– Это, полагаю, вам не повредит.

– Вы не слышали? Со мной покончено, и серебро ничего не изменит.

– Но, быть может, ваши приёмные дети найдут ему применение?

– Чего вы хотите? – спросила старуха, скрестив руки на груди, не повешелив и пальцем, чтобы взять монету.

– Лучше обсудим это в доме. Знаете, на улице так холодно…

– Знаю, – сухо ответила Нурра, однако не открыла дверь пошире.

Рагне терпеливо ждала.

Наконец старуха отступила на шаг и кивнула гостье, приглашая её войти.

– Уютно, – заметила Рагне фон Биал.

Хозяйка ворча указала ей на место у печи, но ни еды, ни питья не предложила и недовольно уселась рядом с незваной гостьей. Тем не менее Рагне восторженно поблагодарила её за приглашение и дружеским жестом коснулась руки. Хозяйка не заметила паутины, оставшейся после прикосновения и соединившей их.

– Я здесь прежде всего за тем, чтобы порадоваться за вас, – начала Рагне. – Ваши дети вправду хорошо воспитаны, и, поскольку я знакома с хозяином постоялого двора, предположу, что это в первую очередь ваша заслуга.

– Вполне может быть, – ответила старуха, не скрывая, что польщена словами гостьи.

Рагне пленила её похвалой в адрес смышлёных чад, которые прекрасно устроились, несмотря на то что им приходилось работать на пьяницу, и опутывала свою жертву до тех пор, пока не потребовалось лишь крохотного магического воздействия, чтобы развязать названой матери язык.

– Знаете, Гренер Стаак не всегда был таким. Прежде это был полный надежд молодой человек, наследник внушительного постоялого двора, который, однако, не приносил большого дохода. В этом-то и таился корень его бед. Он полюбил дочь мукомола Рину Ульхер. Она была прелестной, но слишком покорной девушкой. Рина без сомнений отдала своё сердце Гренеру, однако не ослушалась веления отца и вышла замуж за самого богатого крестьянского сынка из деревушки Хайним, что неподалёку отсюда. Это разбило Гренеру сердце, он запил и начал играть в кости. А потом, в одну тёмную ночь, оставшейся странным образом очень смутно в моей памяти, судьба вновь сделала поворот: кто-то подбросил на порог «Голубого дракона» близнецов, и Гренер немедля взял их себе.

– И вам ничего не известно о тех, кто их подкинул? Мне кажется, чужаки в вашей деревне сразу бросаются в глаза.

– Это правда, но, как я сказала, та ночь покрыта странным мраком в моей памяти. А о том немногом, что