Эвис: Повелитель Ненастья - Василий Горъ

— Это было куда быстрее, чем я ожидал! — справившись со своими эмоциями, признал первый меч Маллора, а затем очень тяжелым взглядом уставился за мою спину.

— О чем беседа, если не секрет? — поинтересовался ар Фаррес, даже не успев приблизиться. И, как в первое наше «знакомство», нарвался на ответ Майры:

— О-о-о, щенок, дотявкавшийся в замке Маггор, наконец, оправился от трепки и решил показать зубки в городском доме Доверов⁈

— Эвис, ваши жен— … — начал, было, ар Сулон, но не договорил, так как почувствовал, как нож Вэйльки проткнул кожу на его горле:

— Вы не относитесь к числу друзей нашего мужа, поэтому извольте обращаться к нему так, как подобает обращаться к главе Старшего рода, арр!

— Реакция, как у забора! — подала голос Найта, презрительно оглядев побагровевшего от бешенства мужчину с ног до головы. — На месте вашего отца я бы выпускала вас из дому только в обществе нянек. И со слюнявчиком поверх одежды, дабы окружающие заранее понимали, чего от вас можно ожидать.

— Арр Эвис, ваши жены позволяют себе слишком многое! — возмутился Фаррес. При этом старался не двигаться, так как чувствовал, как капельки его крови одна за другой скатываются по шее.

— Ну, так вызовите их на поединок! — равнодушно пожал плечами я. — Например, ту, которая сочла своим долгом поучить вас этикету.

— Да не, какой, в Бездну, поединок⁈ — презрительно фыркнула Майра. — В прошлый раз эта баба в штанах[1] решилась взяться за меч только тогда, когда попросила у папы пять лучших воинов! А в этот наверняка захочет переложить непосильное бремя бряцания острым железом на своих спутников.

Судя по тому, что после этой фразы расхохотался чуть ли не весь зал, к этой перебранке прислушивалась большая часть гостей арра Лаэрина. Я был, собственно, не против. Правда, многоголосый гогот и выкрики вроде «а-ха-ха, баба в штанах!» помешали разобрать ответ возмущенного донельзя ар Сулона. Но я понадеялся, что услышу хоть что-то внятное после того, как публика, наконец, уймется. И посвятил появившееся время изучению возможного противника.

Торвар ар Тиер чувствовал себя очень и очень неуютно. Скорее всего, потому, что оказался причислен к спутникам человека, которого высмеивали женщины. Поэтому оглядывался по сторонам и искал в глазах окружающих хоть какие-то признаки неуважения к себе.

Тем временем оскорбленный до глубины души «щенок» решил доказать, что он не баба в штанах. Правда, как-то уж очень странно — поднял руку над головой и, дождавшись тишины, обратился ко мне:

— Прошлый раз вы что-то говорили о…

— Простите, что перебиваю… — изобразив самый неуважительный поклон из всех, какие мог себе представить, холодно процедил я. — Но вас только что оскорбили сразу три мои супруги. Если вы готовы вызвать их на поединок, то не теряйте времени впустую. Если нет, то идите к другим бабам обсуждать тряпки. И отучитесь, наконец, разевать рот в присутствии мужчин!

Я думал, что Фарреса хватит удар. Ан нет, он выжил. Мало того, опять попробовал тявкнуть, и опять на меня. Тут не выдержал ар Тиер-старший:

— Да выбери уже, наконец — драться или к бабам!

Зрители снова захохотали. И Фаррес решился:

— Поединок!

Вэйлька тут же убрала клинок в ножны, вернулась к остальным дамам, втиснулась между Майрой и Найтой и скромно потупила глазки.

— Выбирайте, с которой! — великодушно разрешил я. Потом сделал вид, что думаю, и добавил: — Если страшно с этими, могу отправить переодеваться младшенькую. Она, конечно, пока совсем слабенькая, но свами справится без проблем.

Такого унижения ар Сулон вынести не смог, поэтому рявкнул:

— Со всеми тремя!

Тина сделала круглые глаза и уточнила. Видимо, на всякий случай:

— Что, сразу⁈

А когда мужчина утвердительно кивнул, расхохоталась. Да так заразительно, что ее поддержали все, включая женщин. Веселилась долго. А когда закончила и вытерла мокрые от слез глаза, посмотрела на Фарреса, как на юродивого:

— Мальчик, иди-ка ты лучше к бабам! А то мамка расстроится…

Ар Сулон с хрустом сжал кулаки и шагнул вперед. К Тине. Но наткнулся на шесть очень недобрых взглядов и сделал вид, что собрался выбирать одну из кобылиц. Оценил рост и ширину плеч Майры и заколебался. Перевел взгляд на «близняшек» и обжегся о ледяной взгляд Найты. Поэтому показал пальцем на «самую слабенькую» — Вэйльку:

— Я буду драться с нею!

Девушка засияла:

— Надеюсь, бой насмерть?

Видимо, с предвкушением во взгляде она сильно перестаралась, так как ее противник отрицательно помотал головой:

— Нет, до первой крови…

— А, ну да, мамка же расстроится! — шлепнула себя по лбу Дарующая, а Торвар ар Тиер в сердцах сплюнул себе под ноги и, развернувшись на месте, рванул к выходу из зала…

…Бой начался с разведки. Ар Сулон раз за разом изображал атаки на половину возможной длины выпада и кружил вокруг неподвижно стоящей девушки, не решаясь атаковать. А Вэйлька высмеивала каждую его судорогу. Да так язвительно и едко, что вызывала все новые и новые взрывы хохота. Когда до мужчины, наконец, дошло, что каждое мгновение промедления роняет его в глазах окружающих все ниже и ниже, он взревел, как только что оскопленный бык, рванулся вперед и провалился в атаке. А моя первая меньшица, проскользнув впритирку к его клинку, ускорила мужчину пинком в зад. Весьма увесистым и исполненным от всей души. А когда он встал с пола, поморщилась:

— Все, надоело!

Не успело отзвучать последнее слово, как она забросила в ножны меч, достала из набедренных ножен кинжал и скользнула навстречу противнику. Показала движение влево, качнулась вправо и, шлепком ладони по боковой поверхности меча чуть сдвинув лезвие в сторону, влипла арру Фарресу в душу[2]. После чего рукоятью ножа выбила мужчине передние зубы, проскользнула под его рукой и, оказавшись за спиной, вжала острие лезвия в горло:

— Если до меня еще раз дойдут слухи о том, что тебе чем-то не нравится мой муж, то, клянусь Торром, я отрежу твой поганый язык и выколю оба глаза! Ты меня понял⁈

Ар Сулон осторожно наклонил голову в жесте согласия.

— Вот и замечательно… — удовлетворенно кивнула она и, забыв про его существование, шагнула в мою сторону, на ходу возвращая клинок в ножны. Однако слушать униженного и оскорбленного не перестала. Поэтому, когда он вскинул меч и в коротком выпаде попытался воткнуть его ей в спину, ушла