Иномирье просыпается - Ален Т. Пюиссегюр

чувствительно куснул хозяина в плечо, чтобы взбодрить.

– Ой! Прекрати! Я всё понял!

Пора было приниматься за дело. Молнии били чаще, всё чаще вращался куб. Всё явно ускорялось.

Во время пауз, всё более кратких, без грома и вспышек, снаружи доносился глухой рокот и гул. Десятки других клеток Шарадея находились неподалёку. Порой он слышал пронзительные вопли: кого-то обожгло, кто-то угодил в ловушку.

Ковен стремительно носился по кубу, что-то переставлял, соединял, подключал. Благодаря мастерству, отточенному на ферме, он быстро соображал, избегал ошибок, ничего не ломал и не портил. Кажется, всё готово. Он надавил на ловко прилаженный рычажок и… Не сработало! Надавил ещё раз, как будто повторное действие привело бы к иному результату. Ничего, хоть плачь! Очевидно, он забыл где-то подкрутить винтик, приспособить колёсико, что-нибудь исправить или подтянуть…

Он вновь осмотрел весь бездействующий механизм, нервно потирая шерстяной лоб. Но снаружи вдруг раздался оглушительный взрыв. У кота чуть не лопнули барабанные перепонки.

– Нет, вы слышали, слышали?! – завопила в восторге Эркенбальда. – Кто-то, уж точно, избрал разрушение! БА-БАХ! Отсюда я отчётливо вижу разлетевшиеся детали, винтики… Клочья шерсти… Не волнуйтесь, соискатель жив и здоров. Во всяком случае, я горячо на это надеюсь.

Ковен вздохнул с облегчением. Хорошо, что лично он избрал созидание. А вот как там Брайна? За неё неспокойно…

И тут он неожиданно осознал, что не чувствует на загривке своего хорька! Он чуть шею не свернул, проверяя, жив ли тот. Кошмар! Зверёк исчез! Краем глаза он заметил, как тот в панике мчался прочь и стелился под зубчатыми передачами.

– Сейчас же вернись! Пропадёшь! – крикнул ему кот.

Провожая взглядом питомца, он вдруг заметил, что действительно забыл подсоединить малюсенькое колёсико. «Вот же я растяпа!»

Перед Ковеном встал непростой выбор: бросить хорька на произвол судьбы или срочно завершить задуманное. Молнии били теперь каждые пять секунд, торопя и подталкивая к последнему решению. Сердце и совесть твердили другое: «Сначала спаси зверька!» Он вспомнил расстроенных неудачников, не допущенных к следующему испытанию.

Сомнения рассеялись, Ковен бросился вслед за хорьком.

Вертящиеся деревянные пластины едва не сбили его с ног, пришлось лавировать между ними. Пару раз кота чуть не спалила молния, он чудом выжил. От статического электричества шерсть стояла дыбом, чешуйки трещали. Оказавшись рядом с забытым колёсиком, кот всё-таки занялся им. Но не переставал звать хорька, пытаясь образумить зверушку. Напрасно. Насмерть перепуганный питомец опрометью нёсся неведомо куда.

Наконец Ковен выследил его, загнал в угол, дождался парового свистка и прыгнул в сторону, противоположную вращению. Сработало! Зверёк оказался в пасти у кота.

– Би-ба-ба би-би-би! – попытался он отчитать негодника.

Говорить с набитым ртом – верх неприличия для кошачьих. Особенно если рот набит собеседником. Ковен мгновенно устыдился. Правда, хорёк не судил его строго, поскольку от страха лишился чувств, обмяк, будто шматок растопленного масла, и безвольно повис.

Котик вновь надавил на рычаг. Его труды не пропали даром: механизм ожил. Куб затрясся ещё сильней, чем прежде. К сожалению, ловушки не исчезли и молнии не прекратились.

На потолке, у них над головами, с помощью системы блоков сдвинулась и отъехала в сторону деревянная панель. Ковен ожидал, что наверху распахнётся окно и внутрь куба польётся солнечный свет. Вместо этого он обнаружил в открывшейся нише уменьшенную копию камня-портала.

Шерсть хорька, прилипшая к игольчатому языку, больше не казалась противной. Перст судьбы! Ключ к спасению! Хорошо, что он-таки спас зверька. Оказалось, что без камнелаза из куба ни за что не выбраться.

Кот нашёл опору, дождался вращения. От нетерпения сердце буквально выпрыгивало из груди. К сожалению, камень-портал не оправдал его ожиданий. Поверхность с нишей превратилась из потолка в стену. Он не стал рисковать, дожидаясь, пока она переместится вниз и станет полом.

Электрические разряды участились, вокруг бушевала настоящая гроза.

«Нам нечего терять!»

Ковен сгруппировался, напряг каждый мускул. Сжался в комок перед прыжком. Молнии охотились за ним, словно догадались, что он задумал. Кот проворно увернулся от яркой вспышки, обдавшей его снопом искр, и взмыл вверх по отвесной стене. Он изо всех сил вытянул переднюю лапу и точным движением ударил в нижний край камня-портала.

Ему показалось, что куб разлетелся на тысячу кусков.

Глава 7

Над пропастью

Ковен был уверен, что удар молнии превратил их с хорьком в угольки и они навсегда остались в клетке Шарадея. Но тут он вдруг почувствовал, как трава, влажная от утренней росы, защекотала подушечки лап. Кот дрожал от усов до хвоста – то ли от изнеможения, то ли от возбуждения.

Плотный влажный туман нежился на поляне, обвивая её тугим кольцом.

Ковен принюхался.

Так пахнет осень в горах. По обожжённым чешуйкам струилась вода. Шерсть набрякла и стала липкой. Ковен с величайшим отвращением отряхнулся.

– Нам пора, поторопитесь! – приказал строгий голос совсем другой дамы. – Вы хотите попасть в число школяров или решили пустить здесь корни и превратиться в платан? Хватит стряхивать блох, следуйте за мной!

В тумане он еле различил тёмный изящный кошачий силуэт.

Но подчинился не сразу. Для начала он с громким фырканьем избавился от остатков ненавистной влаги. Хорёк, мокрый насквозь, как невыжатая тряпка на швабре, выскользнул из его пасти и засеменил рядом. Ковен посмотрел по сторонам. Преодолевшие второе испытание соискатели понемногу собирались вместе и тихонько переговаривались. Как ни странно, среди них оказался и соня анатолиец, дремавший всегда и везде. Его белоснежная шерсть почернела от копоти. Похоже, клетка Шарадея не пощадила ни одну кошачью шубку.

Заметив Брайну, Ковен подпрыгнул от радости.

– Ты прошла второе испытание! – поздравил он её.

– А надеялся, что не пройду? – парировала она, резко обернувшись, будто защищаясь от нападения.

Кот с жалостью посмотрел на шерсть подруги, некогда шелковистую, белую с сапфировым отливом, а теперь свалявшуюся и бурую.

– Механиматика – не самый мой любимый предмет, – продолжила она запальчиво. – Вот я и взорвала всё коту под хвост, вызвав цепную реакцию. По крайней мере выбралась из куба целой и невредимой.

Хорошо, что Брайна – оптимистка. Он бы ни за что не решился назвать её «целой и невредимой». Бедняжка хромала на все четыре лапы и походила на грязную ветошь. Попытка вылизать шубку не помогла: она только наелась сажи, оставив повсюду серые разводы.

– Вижу, ты тоже немного подкоптился.

– Верно, не без этого.

– Любопытно, отчего моя палёная шерсть так вкусно пахнет жжёным сахаром?

Ковен подавил смешок и лишь ухмыльнулся в усы. Всё-таки отрадно сознавать, что Брайна верна себе даже после всех этих опасностей и переживаний.

– Как ты себя