Монстры. Битва кланов - Олег Юрьевич Рой

что с тобой сегодня? – рявкнул Рабаш, когда его подопечный в очередной раз не удержал равновесие и шлепнулся в грязь. – У тебя морда зеленая, как молодая трава.

Не без труда поднимаясь, мальчик спешно размышлял, как лучше поступить. Ему и правда становилось все хуже, мир вокруг словно начал покрываться туманом. Наверное, он надышался зельями Майди, когда подглядывал за колдуньей через широкую щель в стене ее хижины. Но он сомневался, стоит ли говорить об этом учителю.

– Я… голова кружится, – все-таки признался он. – Наверное, заболел. Может, отложим тренировку на завтра?

В глубине души он надеялся, что наставник сочтет его состояние достаточно убедительной причиной, чтобы прекратить урок. Но вышло прямо наоборот. Рабаш снова нахмурился и оскалился, обнажив клыки.

– Глупый ты котенок! – прорычал он, дернув левым ухом, от которого давно остался только клочок. – Думаешь, в настоящем бою врагу будет дело до твоего самочувствия? Думаешь, если ты скажешь ему, что нездоров, он смилуется и отложит битву до другого раза? Не смеши меня. Защищайся!

И он сделал резкий неожиданный выпад, настолько сильный, что мальчик снова не удержался на ногах. А Рабаш, не давая ему не только встать, но даже опомниться, занес над ним меч и пребольно ударил им в живот.

– Это нечестно! – простонал мальчик.

– Будто ты всегда честно дерешься с Джарком и его друзьями, – хохотнул Рабаш. – Не бросаешь им песок в глаза, не ставишь подножки, не заманиваешь в приготовленные тобой же ловушки и ямы. И знай, что я нисколько не осуждаю тебя за это. Хитрость – неплохое оружие. Ничем не хуже меча или – ножа…

Не договорив, учитель совершил новый внезапный выпад, но в этот раз мальчик уже был начеку. Он ловко увернулся от удара, перекатившись по грязи, и вскочил на ноги. На этот раз он сумел удержать равновесие, но сделал вид, что это не получилось, притворился, что снова падает, неловко взмахнув мечом, – и, изловчившись, тут же попытался задеть им смеющегося и не ожидающего нападения наставника. Рабаш, конечно же, отразил удар – но сделал это в последнюю секунду, издав звук, явно выражающий одобрение. С его стороны это было чуть ли не высшей формой похвалы, – и ученик сразу почувствовал себя лучше. Все последствия дурмана от колдовских зелий будто улетучились в один миг, и теперь ничто не мешало сыну вождя достойно выдержать тренировку.

Когда урок закончился, Рабаш одобрительно похлопал его по спине.

– Надеюсь, пацан, что сегодняшний день не прошел для тебя зря. Сделай выводы из полученного опыта. Во время битвы у тебя нет выбора и, что бы с тобой ни творилось, приходится сражаться. Но если ты не уверен в своих силах и в том, что победишь, лучше не вступать в бой. Если ощущаешь слабость, то найди другой путь, которого не ждут враги. В этом тебе как раз и поможет хитрость, которой – хвала духам – у тебя достаточно.

Таких слов Уроду пока еще никто не говорил, даже отец. Впрочем, отец давно уже почти не разговаривал с ним. Арнар вообще редко бывал дома – лишь в коротких промежутках между походами, – чтобы через неделю или две вновь отправиться на лодках или летающих островах на битву с каким-то из чужих кланов. Почти всегда эти битвы завершались победами, и Урод, как и все Львы, радовался тому, что воины вновь воротились с богатой добычей. Но в глубине души мальчик мечтал, чтобы походы совершались пореже, а вместо этого отец проводил бы больше времени с ним.

– Значит, быть хитрым не стыдно? – уточнил он, глядя на наставника снизу вверх.

– Нет, пацан, не стыдно. – Рабаш положил тяжелую руку ему на плечо. – Вот послушай, что я тебе скажу. Конечно, умереть в бою – это честь для воина. Но остаться живым хитрецом куда как лучше, чем стать мертвым героем. А теперь беги домой, уже поздно.

Сегодняшний день тяжело дался мальчику, и в стойбище Урод направился самой короткой дорогой – не той, которой все ходили к роднику, а той, что сначала шла напрямик через лес, а потом сворачивала к лагерю у самых болот. Валясь с ног от усталости, Урод брел по тропинке и, еще не дойдя до опушки, учуял запах дыма, но не придавал значения: одним костром больше, одним меньше. Что это значит рядом со стойбищем, где к вечеру всегда что-то варилось и жарилось у каждой хижины?

Но когда тропинка вынырнула из леса и обогнула возвышавшийся над зарослями травы и кустарника огромный валун, за которым начинались болота, Урод неожиданно очутился прямо у костра. И не чьего-то, а кузена Джарка и двух его друзей, тех самых леопардов Нарха и Орха.

– Ну привет, – сказал двоюродный брат, поднимаясь на ноги.

Он был плечистее Урода и выше на целую голову, но на его широконосой львиной морде еще сохранялись детские пятнышки, а грива даже не начала проглядывать. Хоть Джарк всегда и держался так, будто вот-вот пройдет испытание, он был не намного старше Урода, и тот не слишком боялся схватки с кузеном один на один. Вот только Джарк почти никогда не бывал один.

Все трое сидели молча, и это навело на мысль, что его поджидали специально. Если бы Урод услышал их голоса, то развернулся бы и пробежал не по тропинке, а просто среди высокой травы. Пусть так он бы набрал на штаны колючек и оцарапал бы плечи, руки и живот, но избежал бы неприятной встречи.

– Привет, – буркнул Урод, прибавляя шаг. Оставалась еще надежда быстро проскочить мимо… Но, увы, эта надежда была слишком слабой.

– Куда так торопишься, братец? – издевательски продолжал Джарк. – Не спеши. Посиди с нами, поговори.

– Мне сегодня некогда. В другой раз, – он не собирался останавливаться, но леопарды молниеносно вскочили на ноги и преградили ему дорогу, готовые броситься, стоит ему сделать одно неверное движение.

Теперь надеяться уже было не на что. Урод прекрасно понимал, что у него нет шансов выстоять в схватке одновременно с Джарком и двумя леопардами, которые уже успели украсить свои тела парой татуировок охотников и следопытов. К тому же он был измотан после тренировки, у него все еще кружилась голова, и больше всего хотелось прилечь около костра, а вовсе не драться с двоюродным братом.

– Похоже, он брезгует нашей компанией, Джарк, – ухмыльнулся старший из братьев-леопардов, Нарх.

– Просто он нас боится, – хмыкнул кузен.

– Жалкий трус, – презрительно процедил второй леопард, Орх.

Внутри у Урода все кипело, но он сдержался из последних сил.

– Трус тут не я, – произнес он,