Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Малинин Евгений Николаевич

Несмотря на казавшийся стремительным бег огромного животного, лошади без натуги поспевали за ним. Оказавшись в лесу, всадники перестроились, теперь первым скакал Хвост, за ним Ратмир, а замыкал кавалькаду Тороп. Так они мчались около полутора часов, лошади начали уставать, а вот вепрь, казалось, не знал усталости. Прошло еще около получаса, и вдруг бор кончился, и они выскочили на кочковатый, поросший мелким кустарником луг. Впереди блеснула серебром неширокая река, и всадникам стало ясно, что вепрь направляется именно к ней, вернее, к настилу паромной переправы. Спустя десять минут они уже были на пароме.

Паромщик, огромный изверг с изуродованной багровым шрамом левой щекой, завидев приближающихся всадников и стремительно несущегося впереди них вепря, заорал и замахал здоровенными кулаками, сгоняя с парома собравшихся там извергов, а те и не думали протестовать. Они и сами поспешно убирались с настила, а некоторые даже просто прыгали в воду.

Как только вепрь и всадники оказались на пароме, паромщик проорал команду гребцам и тут же склонился в глубоком поклоне, бормоча басом:

— Господа, вы будете немедленно переправлены на тот берег. Я не задержу вас ни на минуту!

— Подойди ближе! — приказал Ратмир, и изверг приблизился странно мелким, подпрыгивающим шагом.

— Назови свое имя! — отдал новый приказ Ратмир, когда изверг остановился в трех шагах от его лошади.

— Твид, господин, — прогудел паромщик и поклонился.

— На твоем пароме несколько дней назад переправлялся извержонок, назвавшийся Ёкулем из Норникса? — спросил трижды посвященный, и физиономия изверга тут же перекосилась. Однако ответил он все с тем же почтением:

— Да, господин, мальчишка с таким именем действительно переправлялся на моем пароме.

— И ты действительно перевез его… бесплатно?! — усмехнулся Ратмир.

— Да, господин, мне стало его жалко… идет издалека, средств, видимо, совсем нет… — на ходу придумывал Твид, но Ратмир перебил его:

— Ты помнишь стихи, которые он сочинил про тебя?!

Темно-багровый румянец проступил на задубелых под ветром и солнцем щеках изверга, а его голос наполнился хриплой яростью, хотя он и старался себя сдерживать:

— Нет, господин, я не запомнил стихи, которые сочинил этот молодой мерзавец!

— Жаль… — медленно протянул трижды посвященный волхв. — Это стихотворение, возможно, помогло бы мне найти его…

— Найти? Зачем? — неожиданно спросил Твид и тут же понял, что переступил границы дозволенного для него. Грузно упав на колени, он склонил голову и забормотал: — Прости, господин, я виноват!.. Я виноват! — И в его голосе звучало неподдельное рыдание!

— Перестань, — брезгливо проговорил Ратмир. — Никто не собирается тебя… наказывать!

Изверг замолчал, но с колен не поднялся, словно опасаясь, что это сочтут еще худшим непочтением, чем уже допущенное им.

В этот момент паром ткнулся передним бортом в причал противоположного берега, и вепрь, не дожидаясь, когда он будет закреплен, перемахнул на доски настила. Ратмир и его свита последовали за своим проводником, но на окраине города, у забора первого дома, вепрь остановился и с огромным трудом, запинаясь после каждого слова, произнес:

— Дальше не пойду… Буду ждать здесь…

— Но нам надо найти дом изверга Клаппа! — чуть свысока произнес Ратмир, давая понять многогранному, что тот не выполняет поручение своего вожака. Однако вепрь мотнул из стороны в сторону своей огромной головой и ответил:

— Красный дом на площади ярмарок… — После чего он отвернулся, отошел с дороги и повалился на бок под забором.

Ратмир посмотрел на спутников, пожал плечами и послал лошадь дальше.

Впрочем, поиски не заняли у них много времени. Дорога, по которой они поднимались от пристани в городок, сама привела их на площадь, где они сразу же увидели и двухэтажный дом, выкрашенный в необычный красный цвет.

Едва Ратмир остановил свою лошадь перед этим домом, как следовавший за ним Хвост скатился с коня и бросился внутрь. Спустя минуту он выскочил обратно и доложил:

— Изверг Клапп находится здесь, но прислуга сказала, что он без чувств — никого не узнает и ни с кем не разговаривает!

— Ничего, — усмехнулся трижды посвященный волхв, соскакивая на землю и бросая поводья Хвосту. — Мы его приведем в чувство! — И кивнув Торопу, чтобы тот следовал за ним, прошел внутрь дома.

В прихожей их встретил старый слуга-изверг, который, увидев белую хламиду трижды посвященного служителя Мира, упал на колени и уткнулся лбом в пол.

— Веди к хозяину! — резко бросил Ратмир, останавливаясь перед склоненным извергом. Тот молча вскочил на ноги и посеменил в глубь дома, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, следует ли за ним страшный, невозможный гость. Открыв дверь в конце анфилады из трех просторных комнат, старый изверг снова склонился в поклоне, словно боясь показать великому волхву свое лицо.

Ратмир вошел в открытую дверь и оказался в небольшой спальне, где на высокой пышной постели лежал с закрытыми глазами старик. До подбородка его закрывало одеяло, голову, по самые брови, прикрывал глубоко надвинутый колпак, так что видны были только нос, изрезанные морщинами лоб и щеки, тонкие, с синеватым оттенком губы да закрытые глаза с чуть подрагивающими веками. Ратмир остановился около постели, с минуту разглядывал лежащего изверга, а затем протянул руку и положил ладонь на закрытые глаза старика.

С минуту ничего не происходило, а затем в тишине комнаты раздались три странных, непонятно на каком языке сказанных слова. Веки старика под ладонью волхва дрогнули. Ратмир убрал руку с лица изверга и увидел широко открытые глаза, бездумно глядящие в потолок.

— Ты меня слышишь? — негромко, странным, «мертвым», лишенным эмоций голосом спросил волхв.

И старый изверг, почти не шевеля губами, ответил:

— Да… господин…

— Ты знаешь, кто я? — задал новый вопрос Ратмир.

И снова последовал ответ:

— Да… господин…

— Где с тобой сделали… это?

— В таверне «Золотое яйцо»… господин…

— Кто с тобой сделал… это?

— Ёкуль из Норникса… сказитель из стаи северных лис… господин…

— Зачем ты пришел в таверну «Золотое яйцо»?

— Я пригласил в эту таверну Ёкуля из Норникса… сказителя из стаи северных лис… господин…

— Зачем ты пригласил его?

— Чтобы он почитал свои стихи…

— Ты был в таверне один?

— Нет… господин…

— Кто был с тобой?

— Двое моих слуг… господин…

— Где их можно увидеть?

— Они мертвы… господин…

— Отчего они умерли?

— Их убил Ёкуль из Норникса… сказитель из стаи северных лис… господин…

— Он настолько силен?

— Нет… господин… он совсем еще молод… Но он умеет побеждать…

— Он напал на вас?

— Нет… господин… он защищался…

— От кого?

— От меня и от моих слуг… господин…

— Зачем вы напали на него?

— Он — не Ёкуль… не сказитель… Он бродяжка… Я хотел схватить его и отдать вожаку нашей стаи… господин…

— Откуда ты узнал, что он не сказитель? Он не может слагать стихи?

— Он может слагать стихи, я сам это слышал… но… Настоящий Ёкуль из Норникса умер… Я знаю это… господин…

— Почему ты хотел отдать изверга вожаку вашей стаи?

— Вожак дает мне за бродяжек монеты…

— Зачем нужны бродяги вожаку вашей стаи?!

— На них испытывают зелье… господин…

— Какое зелье?

И вдруг после этого вопроса неподвижное тело старого изверга дернулось, словно его ударили невидимым хлыстом. Он натужно захрипел, и Тороп, напряженно следивший за этим странным, каким-то потусторонним диалогом, испугался, что старик сейчас испустит дух, но Ратмир повторил свой вопрос, причем голос его «помертвел», потерял эмоциональную окраску еще больше:

— Какое зелье?

Хрип в горле старика немедленно стих, и он ответил:

— У нашего вожака есть зелье, которое может вернуть многогранье извергу… господин…

Последовала долгая пауза, словно трижды посвященный волхв не мог принять такой ответ, словно он не верил в то, что именно эти слова произнес старый изверг. Лицо Ратмира побледнело, а широко раскрытые глаза на секунду остекленели. Но затем снова раздался его голос: