И возродятся боги - Наталья Способина

взяла паузу на три дня. Три дня, чтобы наслаждаться обществом сына, три дня, чтобы просто дышать, смотреть на море, собирать и сушить травы и гулять по ночному саду. Три дня, чтобы просто… жить.

Ветра не было. На острове воцарился полный штиль. Интересно, что думали о такой резкой смене погоды местные жители? Вряд ли подобные явления здесь были частыми.

На террасе несколько воинов Алвара играли в настольную игру, перебрасываясь редкими фразами. Среди них был Вран. Сам он не играл, но с интересом наблюдал за доской, по которой четверо игроков по очереди переставляли разноцветные камни. Ничто в его облике не напоминало о том, что несколько часов назад он умирал.

Алвар спросил, ели ли они. Видимо, услышав его голос, одна из стряпух появилась на пороге примыкавшей к трапезной кухни и кокетливо сообщила, что все готово и ждали только нас. Алвар вежливо поблагодарил ее и повернулся к нам с Димкой. Он выглядел отстраненным и, кажется, все еще немного сердился.

– Дима, нужно надеть рубашку, – обратилась я к сыну.

– И так сойдет, – сообщил мой ребенок и направился к трапезной.

– Димар! – голос Алвара прозвучал строго. – Есть раздетым – значит оскорблять и тех, кто готовил, и тех, кто сидит с тобой за одним столом, и саму пищу.

Димка демонстративно застонал и пошлепал в сторону нашей комнаты. Алвар поймал мой взгляд и подмигнул. Как хорошо, когда о твоем ребенке и его воспитании заботится кто-то еще. Я улыбнулась и, неловко взмахнув рубашкой, случайно выпустила ее из рук. Та улетела на пару метров. Не успела я сделать и шага, как один из воинов Алвара сбежал по ступенькам террасы, подобрал упавшую рубашку и, протянув ее мне, прижал ладонь к сердцу. Да еще и голову склонил.

Я поблагодарила савойца, слегка удивленная таким церемониям, и поднялась на террасу. Люди Алвара дружно встали. Я решила, что они все сейчас бодрым шагом отправятся ужинать, однако они продолжали стоять, глядя на меня.

– Э-э, Алвар? – растерянно обернулась я к оставшемуся на тропинке Алвару. – Что происходит?

– Ты спасла одного из нас, краса. Все мои люди в долгу, – пояснил он так, будто это было чем-то обыденным.

– Спасибо, конечно, – неловко пробормотала я. – А без этого никак?

– От тебя ничего не нужно. Но каждый из моих людей отдаст за тебя жизнь, если понадобится. И не потому, что я так сказал, а потому, что они сами так решили.

– Алвар, мне этого не нужно, – серьезно произнесла я, вспомнив Горислава. – За меня уже достаточно жизней отдали. Я больше не хочу.

– Ты не вольна здесь решать, прости, – так же серьезно ответил он.

Я вздохнула и повернулась к воинам, следившим за нашей беседой с явным любопытством. Под их взглядами мне стало неуютно.

– Как ты себя чувствуешь? – обратилась я к Врану на кварском, стараясь не думать о том, как неловко закончилось мое горе-лечение.

– Я здоров. – Вран неуверенно улыбнулся, глядя на меня во все глаза.

«Интересно, для всех людей, несущих в себе Силу стихий, аэтер обладает привлекательностью?» – не к месту подумалось мне. Воины Алвара, надо отдать им должное, никогда даже не смотрели в мою сторону и всячески избегали любого общения. Я попыталась вспомнить, как это выглядело в нашу прошлую встречу, но тогда мы убегали от преследователей, и всем было явно не до моей неземной красоты.

– Это хорошо, – пробормотала я и едва слышно закончила: – Пойду к сыну.

Я не готова была налаживать общение с отрядом людей, готовых отдать за меня жизни. В сущности, это было очень странное правило. Почему другие воины должны рисковать собой, если решение лечить Врана было полностью моей инициативой? Почему Алвар меня не предупредил? Теперь я чувствовала себя виноватой перед ними за то, что нечаянно навязала им это обязательство.

Димка успел переодеться, однако покидать нашу комнату не спешил. Я застала его сидящим на полу под окном. Обхватив колени, он уткнулся в них лбом.

– Что случилось, мой хороший? – подойдя к сыну, я присела рядом с ним.

– Не знаю, – пробормотал он и, вдруг разрыдавшись, бросился мне на шею.

Никогда я не слышала, чтобы мой ребенок так горько плакал. Я с разрывающимся сердцем сжимала его в объятиях, ненавидя в этот момент основателей, со всеми их планами и чаяниями, потому что ценой их благополучия становились жизнь и счастье моего ребенка. Зажмурившись, я пообещала себе, что ни один из них не причинит вреда Димке. Мне было плевать, насколько нелепо звучало мое обещание. Я не могла видеть будущее, но знала, что сделаю все, чтобы они подавились своими планами.

Рядом со мной бесшумно опустился на корточки Алвар. Я вздрогнула, потому что не слышала, как он вошел. Его ладонь легла на Димкину макушку. Ритуальный перстень тускло блестел в лившемся из окна свете.

– Ш-ш-ш, Димар, – ласково прошептал Алвар и вдруг негромко запел: – Ихе милак. Больнако терна ише ма…

Я подняла на него взгляд. Алвар смотрел куда-то в пространство, вполголоса напевая балладу о старом корабле, который, наверное, все-таки сможет вернуться в море.

– Я есть хочу, – сообщил Димка в мое плечо, когда песня закончилась.

– Нас ждет заячий пирог, мой друг. А потом мы с тобой вместе позовем твой огонек, – улыбнулся Алвар.

– Правда? – Димка выпустил мою шею и обеими ладонями утер лицо.

– Мы отпустим твою маму отдыхать и устроим веселье, – Алвар подмигнул Димке.

– А я хочу показать ей огонек.

– Покажешь, а потом мы ее отпустим. А теперь пошли в трапезную.

Алвар протянул Диме руку, и тот доверчиво вложил в нее свою ладонь. Глядя на это, я подумала, что из Алвара вышел бы отличный отец. Жаль, что он им так и не станет. Я застыла от этой мысли. Алвар с Димкой успели выйти на террасу, я слышала их голоса, к которым присоединился голос кого-то из савойцев. Почему мне пришло это в голову?

Подойдя к дверному проему на негнущихся ногах, я оперлась ладонью о косяк, стараясь справиться с подступавшей паникой. Это была мысль о будущем? Это то, что точно случится? И если так, то… вдруг я случайно подумаю что-то плохое про Димку, про Альгидраса, про себя? Я зажала рот ладонью, испуганно глядя прямо перед собой.

В таком виде меня и застал хванец.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

– Алвар…

– Что он сделал? – во взгляде Альгидраса появилось напряжение.

– Он никогда не станет отцом, – произнесла я и только потом подумала, что, наверное, нужно было как-то пояснить эту мысль. – В смысле, он…