Как поймать монстра. Круг второй - Арина Цимеринг

помочь, и бесил тем, что абсолютно ее не слышал. И не замечал правды.

«Параобсессивный эффект», – повторила она про себя, глядя, как Доу колдует над ножом, поливая его какой-то гадостью из своих бесконечных ампул и бутылочек. Он делал это над раковиной возле окна, и в тусклом свете его длинное, худое лицо казалось не бронзовым, а каким-то восковым. Он устал. Девять часов крепкого сна, вот что посоветовала бы доктор Роген.

Параобессивный эффект, потому что твой мозг тебя обманывает. Ты зациклился на том, что я одержима, и во всем видишь этому подтверждение.

Вот чего он не замечал, бедняга Доу.

Но она все равно съест его таблетку – и, видимо, в прямом смысле этого слова.

– Эй, что э…

Он раздраженно засунул ей в рот какую-то овальную капсулу из подозрительно выглядящего черного блистера. Черт, да дядюшка Фрейд бы был в восторге от этого парня.

Джемма насухую проглотила таблетку и, поморщившись, недовольно сказала:

– Предпочитаю знать, чем меня опаивают. Окармливают? Как правильно?

– Это обычное обезболивающее, – сказал Доу, возвращаясь к столу. – Сильного действия. Лабораториум разве не снабжает вас своими экспериментальными разработками?

– Снабжает, – теперь Джемме казалось, будто она ощущает, как капсула растворяется в желудке, провоцируя внутри какие-то подозрительные химические реакции. Химия от научного блока? Да эти ребята ведь психи! – Только я испытываю их на тварях, а не на коллегах, твою за ногу, Доу!..

Джемма услышала, как он довольно хмыкнул.

Что ж, Доу подготовился: принес полотенца, выложил на столе аккуратным рядком средства из аптечки, салфетки, медицинские перчатки. Джемма не волновалась: она знала, что будет больно, – ну, это то, чего ты ожидаешь, когда у тебя на глазах с углей поднимают раскаленное лезвие, – но, когда Доу подошел и принялся разглядывать ее так, словно прикидывал, откуда начинать ее разделывать, слегка напряглась.

Это ведь типа операция, да? А она все еще привязана к стулу.

– Может, развяжешь меня? – предложила она. – Зажжем свечи, я разденусь, лягу на стол… Да куда ты пошел! Хватит смущаться, ну же, Доу, я ведь пошутила!..

Он молча вышел из кухни, и Джемма снова безуспешно подергала руками. Должен же Кэлов узел иметь хоть какие-то слабые места. У нее никогда в жизни не получится уговорить Доу ее развязать: он не настолько наивен, а еще одержим мыслью, что она одержима. Впрочем, ситуация складывалась удачно: пока Кэла нет, а Доу слишком сосредоточен на печати, у нее было время извернуться и что-нибудь придумать.

Она прекратила попытки в тот момент – как и всегда, – когда едва-едва слышно скрипнула вторая половица от входа в кухню. Доу ее никогда не замечал.

– Меня бесит, – сказала она, когда он толкнул дверь, – что теперь ты можешь заканчивать разговор, когда тебе хочется.

– Один из немногих плюсов нашей ситуации, – сказал он, проходя мимо.

– Наше… – Она осеклась. – Ты что, реально принес свечи?.. – Ее лицо начало расползаться в ухмылке. – О, Доу…

Доу посмотрел на нее так, словно сейчас затолкает одну из свечей ей в рот, чтобы не болтала, – и скажет, что это новая научная разработка лабораториума.

Он расставил их вокруг стула по кругу: достаточно большому, чтобы вместить двух человек – и для того, чтобы Джемма могла вытянуть ноги, опрокинуть одну свечу и устроить пожар, чтобы освободиться. Не то чтобы она собиралась на это пойти, но, возможно, в ее голове блуждали разные варианты. В ее работе нужно было уметь проявлять креатив.

– Мне понадобится… снять с тебя куртку, – закончив со свечами, он замер перед ней с таким видом, будто им предстоит тяжелый разговор. Лицо у него кривилось: ни дать ни взять человек, которому предстояло раздевать рыбу-каплю, а не живую женщину. – И… – Джемме даже стало его жалко. – Поднять свитер. И футболку.

– Доу, – она дернула бровью. В ее арсенале было еще много способов протестировать его на поп-культуру. – И давно тебе пятнадцать?

На этот раз она попала – и Доу тут же перестал мямлить. Раздраженно зыркнув, он принялся расстегивать доставшийся ей в наследство от неизвестного туриста пуховик. Она дождалась, когда он стянет куртку ей на локти, и вместо очередной похабной шутки спросила:

– Большим будет этот привет от Маугли?

– Мулунгу, – досадливо поправил он ее, сосредоточенный, очевидно, на том, как бы удержать приступ дурноты оттого, что ему приходится переживать такой уникальный опыт. – Приличным.

Он задрал ей свитер вместе с футболкой, и Джемма снова подумала о том, как же в доме холодно. Откуда-то дул ледяной ветер, тут же обхвативший поясницу и ребра. Вдоль позвоночника побежали противные колкие мурашки.

– Я постараюсь побыстрее, – замявшись, сказал Доу и вернулся к инструментам.

Джемма покосилась на чехол, где на вшитой металлической вставке лежало лезвие. Она не знала, насколько то успело остыть, но теперь оно хотя бы не было угрожающе красным и не дымилось. Блестящее от масла, лезвие не выглядело как то, от чего она будет корчиться в ближайшие пятнадцать минут… Обманчивое впечатление.

Доу стянул собственную куртку, оставшись в толстовке, и закатал рукава, обнажив оплетенные татуировками предплечья. Поочередно зажег свечи, придавая помещению дурацкий мистический душок. Выложил ей на колени полотенце, банку с фурацилином и медицинские салфетки. Уверенными движениями натянул перчатки. Протер их антисептиком…

И только после этого взял нож и опустился перед ней на колени. Недовольная морщина между бровей исчезла – теперь он выглядел хладнокровным и сосредоточенным.

– Готова? – деловито спросил он.

– Зальешь мне все джинсы кровью, – предупредила его Джемма напоследок, – будешь покупать новые.

Холодные пальцы в латексе коснулись ее голого живота – Джемма глубоко втянула воздух, – а затем на их место пришла старая добрая подруга – боль.

Кэл не стал опускать пистолет.

Дуло смотрело точно в лоб Киарану – на два сантиметра выше глаз. С такого расстояния Кэл никогда бы не промахнулся. Одно движение пальца. Минус одна проблема.

Под его взглядом лицо Киарана изменилось – ни одна черта не дрогнула, но оно все равно будто набралось силы и из потерянного стало решительным. С таким лицом люди, не умеющие плавать, делают шаг в воду, когда другого выхода не осталось.

Какая тебе разница, какое у него лицо?

Айк сказал, что устранять его опасно для Кэла, но Айка здесь не было.

А Кэл больше не знал, что вокруг него опасно, а что нет.

Ветви вокруг закачались, хотя ветра Кэл не ощущал. Черные узкие пальцы толкали его в спину, гладили руку, держащую пистолет, хватали Киарана за плечи, удерживая на земле. Ощущения превращались в мысли, а мысли – в ощущения.

«…Но я знаю точно, что, когда я вернулся в дом, Блайта там не было».

Этот парень, жалко лежащий в снегу перед ним, – не он ли причина всего, что здесь происходит?

«Вы дали это ей?»

Они перестали видеть в нем угрозу – не