Другой мир - Наталия Янкович

чем-то задумалась, а возможно, начала переговариваться с членами группы Мани Маха Андроника.

По помещению разлился слабый гул работающего оборудования. Запикали и запечатали отчеты всевозможные системы отладки.

— Все готово! — через некоторое время известил Контор.

— Тренировки не будет. Меня нужно отправлять сейчас же, — отозвалась Марго. — Мы обработали полученную от Контора информацию. Мы не знаем уровня инопланетного оборудования, способностей… Медлить с отправкой нельзя. Завтра может не получиться. Рисковать и откладывать не имеет смысла.

— Но ты одна, Марго! — почти вскричал Семен. — Ты одна! А их?! Даже не известно сколько! Да и как бороться с шайкой инопланетных монстров?! Одно дело, сумасшедшие ученые, но они хотя бы земляне!

Контор при этих словах понуро промолчал, только едва заметно поморщился.

— Мне помогут! — тем временем ответила Марго и внимательно посмотрела в сторону ученого. — Дадите мне ваши записи?

Контор безоговорочно протянул девушке запись с камер слежения из кабинета администрации.

— Позови Мани Маха! Я прошу, Марго! — не унимался Семен. — Контор поможет провести его группу. Я не могу отпустить тебя одну!

— Если я исправлю результаты первых экспериментов, есть большая вероятность, что темпоральный блок снимется. Тогда вопросов с помощью не возникнет, — отозвалась Марго. — И к тому… — девушка, борясь с раздирающими ее чувствами, глянула в сторону ученого. — Один помощник у меня уже есть…

Контор едва заметно вскинул бровь. Марго протянула Семену портативную видеокамеру и добавила:

— Сними-ка нас с господином Контором вместе! — и уже переведя взгляд на ученого, произнесла: — Ведь Вы поможете мне там? В своем прошлом?

Контор слегка побледнел.

— То есть Вы хотите, чтобы я с помощью этой камеры послал сообщение себе в прошлое? — возбужденно поинтересовался он.

— Именно, — отозвалась девушка.

— Что ж… — задумчиво протянул Контор, затем его лицо озарилось улыбкой. Не такой как обычно, другой — счастливой, открытой, искренней, человеческой…

А потом Семен услышал его исповедь, по-научному сдержанную и оперирующую исключительно фактами. Контор рассказывал о самом сокровенном, самом тайном и самом важном, что было в его жизни к моменту первого эксперимента. Он говорил о формулах, которые мог знать только он, о научных открытиях, свершениях и успехах, которые были понятны только посвященным. В конце он обращался к самому себе в прошлом и не мог сдержать дрожи в голосе.

— …возможно, — говорил он, — …я первый, кому посчастливилось записывать послание для себя в прошлом… Я надеюсь, что этот величайший эксперимент удастся, и я с помощью записи увижу себя настоящего… Вернее… (он смущенно улыбнулся) для своего прошлого я являюсь будущим… Одним словом, величайшее открытие будет иметь свидетельство, хотя моя реальность, одна из вероятностей… (если ты согласишься помочь) исчезнет, а значит, вместе с ней и я… Но так надо… обязательно надо поступить! Помоги этой девушке… И у нас будет другое будущее, надеюсь лучшее…

Едва справляясь с охватившим его волнением, Контор вытер влажный лоб рукой, кивнул и поспешно направился к аппаратуре.

Семен выключил камеру.

— Этого должно быть достаточно, — проговорила Марго и бережно положила камеру в сумочку.

— Да, — сказал Семен.

Теперь настала его очередь действовать. Упругой, пружинящей походкой он подошел к «Креслу», привычными движениями закрепил диски на теле, последний раз посмотрел на окружающую его действительность и закрыл глаза.

Никто не прощался. Они просто делали то, что должны были делать. Не прощались, потому что хотели надеяться когда-нибудь увидеться вновь. Молчали, потому что… все было оговорено и решено…

Гул стал медленно нарастать. На экспериментальной площадке закружился маленький ураган. Затем он начал увеличиваться. Вскоре он превратился в клокочущую серую массу двух метров в диаметре.

Марго, не оглядываясь, сделала шаг навстречу.

— Удачи, — проговорил Контор.

Семен промолчал. Он только послал ей волну тепла, нежности и участия. Сейчас они с Марго стали одним целым, слова им были не нужны.

Серое вещество, вне времени и пространства, завибрировало и заклокотало.

Очертания Марго стали медленно таять, утекая в центр воронки.

Семен наблюдал за происходящим, как всегда, с закрытыми глазами. Он больше чувствовал, нежели видел, больше ощущал, нежели слышал. Но тут вдруг он понял, что видит сквозь плотно закрытые веки. Его веки обрели прозрачность!

И весь мир обрел чарующую прозрачность, но вместе с тем ясность!

Он видел стены, этажи, многочисленные коридоры Муравейника и наслаждался ярким солнцем, небом, зеленой травой, облаками… Там наверху гуляли люди, переговаривались, смеялись, грустили… Одним словом, жили! И он их видел! Каждого человека, каждый дом, каждый сад, каждый листик, каждый его атом, одновременно созерцая целые страны, безбрежные океаны и бескрайние просторы космоса!

Эпилог

— …И ты знаешь, остался у меня такой рудимент современного человека, как совесть… Вещь для кого-то не нужная, а для кого-то — мерило жизни…

Я дописал последнюю строчку своих заметок и довольный откинулся на кресле. Купленный мной несколько лет назад загородный домик с трудом вписывался в определение «большой». Скорее, все в нем подходило под понятие «функционально». Кухня, чтобы готовить еду, зала на первом этаже, чтобы принимать дорогих друзей, на втором: спальная, чтобы спать, и кабинет, чтобы писать и делать вот такие заметки.

Только сегодня я писал не в кабинете, а на просторной террасе — светлой, увитой буйным плющом. Я приятно подставлял свои старческие косточки солнышку и наслаждался его теплом. От яркого света глаза слезились, но мне все равно хотелось здесь быть.

В мои семьдесят с небольшим тепло летнего солнца оставалось одной из немногих радостей тела.

Ну, так на чем я закончил? Ах, да…

Мысли приятно и привычно скользнули обратно в прошлое. Да, то было великое мгновение!

А потом…

А потом, можно сказать, ничего необычного так и не случилось. Просто я открыл глаза и обнаружил, что лежу под ярким солнышком на даче своих родителей. На веранде хлопочет мама, папа дает ей какие-то указания, друзья (среди которых Колян, Серый и Леха) весело хохочут и выставляют на стол вино с подарками. И я понимаю, что у меня сегодня день рождения и мне уже тридцать два!

Только странное дело! Последние два с лишним года я умудрялся прожить дважды! Память четко хранит все воспоминания.

В одних — никуда на пять часов я не пропадал, в психушке не лежал, мир не спасал, в лесу просто заблудился и, когда вернулся, получил от Юли огромный нагоняй. На том наши отношения и закончились.

А во вторых… Вы уже и так все знаете.

Только я об этом больше ничего, никому и никогда не скажу!!!

Одного Лябаха с меня вполне достаточно!

И получается, я никуда не исчез!

Это открытие я сделал с особым удовольствием.