Предвестник - Василий Горъ

class="p1">После этих слов в помещении начался прощальный бардак, а еще минут через пять-семь мы с девчонками еще раз пожелали отпускникам всего хорошего, вышли в коридор и в окружении толпы громил пробились в лифтовый холл.

Перелет до острова ничем особенным не запомнился — конвертопланами рулили Лерка с Анькой, а все остальные полулежали в креслах, бездумно пялились в прозрачные потолки на неторопливо светлеющее небо и иногда перебрасывались словом-другим.

Более-менее пришли в себя только после того, как прошли над южной окраиной Лос-Анджелеса и узнали от Ростовцевой, что летим над океаном — подняли спинки, тяпнули по бутылочке минералки, чтобы взбодриться, и прикипели взглядами к линии горизонта. Увидев первые острова архипелага, подключились к камерам особняка, полистали картинки, нашли девчонок в фойе первого этажа и через динамики системы оповещения сообщили, что вот-вот приземлимся.

— Точно по графику! — хихикнула Ольга и продемонстрировала камере планшет. Намекая на то, что они узнали время нашего отбытия из Вегаса из поста особо бдительных фанатов.

В общем, встречали нас… хм… чрезвычайно энергично: Афина чуть не переломала ребра, отрывая от земли и сжимая в богатырских объятиях, Кнопка перецеловала всех пятерых раз по десять, а Мадонна… Мадонну, выбравшуюся наружу в защитной маске с поляризованным стеклом, мы лишили ненужного девайса и затискали сами. Те, кто чувствовал эмоции — наслаждаясь тихим счастьем в ее душе, а остальные — от избытка радости и желания поделиться ею со всеми близкими.

Потом нас затащили в дом, подняли на кухню, посадили за накрытый стол и начали закармливать напрочь. А Богиня Войны, отпустив тормоза, затараторила на весь дом:

— Чума, мы посмотрели твои бои раз по пять, описали Полуниной чуть ли не каждое движение, а некоторые даже дали почувствовать, но до сих пор в шоке: то, что ты творил на канвасе, это фантастика!!!

— Значит, вам понравилось? — улыбнулся я, купаясь в ее эмоциях.

— Да мы с тебя теперь не слезем: будешь учить, как миленький, всему, что знаешь и умеешь! А то я, блин, деревянная, как Буратино, и в состоянии только ломать и крушить, Ольга убивает только смущенными улыбками, а Людка вообще обленилась и вот-вот наест себе задницу в три обхвата!

— Не обижай нашу Людку! — притворно возмутился я. — Задница у нее, что надо!

— Да мне самой нравится, вот и берегу…

Перешучивались до конца трапезы, а после того, как все съедобное на столе приказало долго жить, я допил остатки сока, оглядел сияющих девчонок и попросил минуточку внимания:

— Как вы, наверное, заметили, ночами на острове становится прохладно, а моя душа требует лета круглые сутки. Кроме того, спортивное крыло в полном составе отправлено в заслуженный отпуск, значит, и мы можем себе позволить немного буйного счастья. В общем, мы летим в Майами. На две недели. Гонять по Атлантике на «Тарге», нырять с аквалангом, прыгать с парашютом и тэдэ. Вопросы?

— Есть. Два… — дав Афине и Кнопке как следует порадоваться, серьезно сказала Мадонна. — Когда вылет и в каком составе будем отдыхать?

— Вылет из дому в восемь утра. Что касается состава, то я уже приобрел билеты на рейс Лос-Анджелес — Москва для Миши, Кости и всего экипажа «Гольфстрима», так что пока единственная проблема — это транспорт.

— В смысле?

— В ангаре на аэродроме стоит всего один «Гнев», а нас тринадцать человек… — объяснила Анька. — Значит, отвозить отпускников к нужному терминалу и добираться до дому придется в несколько рейсов.

Полунина пожала плечами:

— А разве мы куда-то спешим?

Мы никуда не спешили, поэтому, вылетев с Очарования к дому ровно в восемь, оказались на вилле только в четверть шестого. В принципе, ничего удивительного в этот не было, ведь львиную долю потерянного светового дня съел четырехчасовой перелет, трехчасовая разница во времени и мотания на «конверте» по Майами, но субъективно перемещение из раннего утра в вечер того же дня слегка расстроило. Впрочем, детский восторг Богини Войны, «оказавшейся в сказке», компенсировал это неудобство с солидным гаком — как только мы спустили с крыши гору закупленных продуктов, медикаменты и оружие, позаимствованное из оружейки «Гольфстрима», она рванула на экскурсию. И порядка двадцати минут носилась по дому, прилегающей территории и эллингу, ощупывая все и вся, сияя, как маленький прожектор, и смешила даже Мадонну, не видевшую ее лица. В процессе, естественно, проголодалась, поэтому отловила Таньку с Леркой, поинтересовалась, когда мы будем жрать, была отконвоирована на кухню и усажена чистить картошку. Правда, эта часть ее анабазиса прошла мимо меня — я отвел Мадонну в ее комнату, дал время ополоснуться и переодеться в домашнее, а потом водил по этажу, описывая каждое помещение и помогая придумывать ассоциации для упрощения самостоятельного передвижения.

В какой-то момент она морально устала и попросила отвести ее в эллинг:

— Хочу еще раз оказаться в том месте, которое помню…

Грусть, появившаяся в ее эмофоне во время озвучивания этой просьбы, резанула по сердцу, и я мысленно переделал услышанную фразу так, как она должна была звучать в мыслях Люды:

«Хочу еще раз оказаться в том месте, которое видела…»

Пока шли мимо бассейна, я скинул смску Аньке, в которой спросил, провела ли она инструментальную проверку «Тарги» и параллельно продолжал описывать все то, что видел. В результате одновременно с утвердительным ответом заслужил своеобразный комплимент:

— До Оли тебе, как в известной позе до Пекина, но стараться стараешься.

— Кто на что учился… — вздохнул я, почувствовал рывок за предплечье и оказался развернутым к своей спутнице:

— Прости, я не хотела тебя задеть! Я ценю все, что ты делаешь для ме-…

— Люд, уймись, я на тебя нисколько не обиделся! — ничуть не кривя душой, заявил я, но она не успокаивалась: объясняя, что пыталась пошутить, сходила с ума от чувства вины и была готова провалиться сквозь землю! Пришлось принимать крайние меры — обнимать ее за талию, притягивать к себе и прикасаться губами к обожженному лбу:

— Солнце, та эмоция, которая тебя расстроила, была вызвана не очень приятной мыслью о прошлом мелкой: она попала в детдом то ли в два, то ли в три года, поэтому, как выражаются американцы, «сделала себя сама». Что касается шуток — шути, сколько влезет: я чувствую твои эмоции ничуть не хуже, чем ты мои, и знаю, как ты ко мне относишься.

Она продолжала «пастись» в моем эмофоне, так что расслабилась и почему-то помрачнела. Молчала до тех пор, пока мы не оказались на яхте. Там отпустила мою руку, дотронулась до поручня лестницы, ведущей в кокпит, поднялась по ступенькам, достаточно уверенно прошла метра три и притерлась правым бедром к столику. Постояв секунды три-четыре, взяла чуть левее, сделала еще два шага,