Джон Норман - Исследователи Гора

Я бросился к хижине, в которой нас поселили в первую ночь, ударом ноги проломил тростниковую стену и ворвался внутрь.

– Тэрл! – воскликнул Кису.

Я разрубил его путы, затем освободил Айари, Элис и Тенде.

Мимо с воплями мчались жители деревни – мужчины, женщины, дети.

– Муравьи! – закричал Айари.

Солдатики посыпались на нас сквозь крышу. Элис и Тенде завизжали от боли.

– Бежим! – приказал я. – Скорей!

Мы расширили дыру в стене и выбежали наружу, в шуршащую, копошащуюся тьму.

Ворота были открыты настежь. Люди покидали деревню, бросая все. Одна хижина уже горела.

– Кису! – крикнул я.

Кису, казалось, лишился рассудка. Он бросился к костру, пылающему в самом центре дерезни, и, не помня себя от ярости, опрокинул два котла с кипятком. Люди шарахнулись в стороны, вопя от боли и ужаса. Ноги Кису были покрыты муравьями, но он словно не замечал этого. Он сбил с ног какого-то человека и вырвал у него из рук копье.

– Кису, вернись!

Я бросился вдогонку. Мимо меня с визгом промчался домашний тарск.

Кису со звериным неистовством принялся избивать того человека древком копья. Я догадался, что это – вождь мамба. Кису в бешенстве вышиб ему зубы мощным ударом древка, затем пронзил ему живот копьем и начал колоть куда придется. Муравьи облепили Кису с ног до головы, но ему все было нипочем. Он разорвал вождю сухожилия на ногах, впился ему зубами в руку, вырвал кусок мяса и остервенело выплюнул его… Вождь еле слышно стонал, истекая кровью. Кису отшвырнул его пинком ноги и, опомнясь, поспешил ко мне.

– Скорей, Кису! – крикнул я. – Поторопись.

Напоследок мы оглянулись. Вождь из последних сил полз к воротам. Но жители деревни захлопнули их, надеясь хоть немного задержать муравьев.

48. У НАС ПОЯВЛЯЮТСЯ ТРОЕ НОВЫХ СПУТНИКОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ – ДВЕ РАБЫНИ

Я пнул ее ногой.

– Я возьму вот эту.

Предводитель пигмеев распутал лодыжки светловолосой девушки и снял веревку, которая связывала ошейник с петлей на дереве.

– Встань, – приказал я.

Она повиновалась. Гордая предводительница талун стояла передо мной в ошейнике из лозы, со связанными руками и кляпом во рту. Кляп вынимали только для того, чтобы накормить и напоить девушку.

– Опусти голову, – велел я.

Она нагнула голову.

Я подошел к белому мужчине – бывшему пленнику талун. Пигмеи освободили его, прежде чем сжечь лагерь.

Он стоял на коленях, в ручных и ножных кандалах, соединенных цепями с грубым железным ошейником.

– Ты был с Шабой.

– Да. Я сидел на веслах.

– Кажется, я тебя знаю?

– Да, – ответил он. – Я – Тургус из Порт-Кара. Из-за тебя меня выгнали из города.

Я усмехнулся:

– По-моему, ты сам виноват. Это ведь была твоя идея – ограбить меня?

Именно этот человек со своей сообщницей по имени Саси напал на меня в Порт-Каре, у канала, ведущего к причалу Красного Урта.

Он пожал плечами.

– Я же не знал, что ты из касты воинов.

– Как ты оказался на реке?

– Мне было приказано покинуть Порт-Кар до рассвета. Я нанялся матросом на корабль и таким образом оказался в Бази. Оттуда перебрался в Шенди, а там повстречался с агентом Шабы, который тайно подыскивал гребцов для экспедиции в эти края. Он посулил хорошую плату, и я согласился.

– А где Шаба сейчас?

– Не знаю даже, жив ли он. От экспедиции остались жалкие крохи. На нас нападали бессчетное количество раз – и с реки и с берега. Туземцы устраивали засады в джунглях, уводили в плен наших людей. У нас кончились все запасы. Один корабль разбился о скалы. Болезни и несчастные случаи преследовали нас…

– И Шаба не повернул назад?

– Шаба – бесстрашный человек. И великий руководитель.

Я кивнул. С этим нельзя было не согласиться.

– Как получилось, что ты отделился от него?

– Когда Шаба слег от болезни, он объявил по лагерю, что все, кто хочет уйти, вольны это сделать.

– И ты ушел?

– Конечно. Было бы безумием продолжать путь по реке Я и еще несколько человек смастерили плоты, чтобы вернуться в Нгао и Ушинди.

– И что?

– В первую же ночь на нас напали. Все мои товарищи были убиты, один я спасся и пошел вдоль берега на запад. – Мужчина покосился на талун. Те по-прежнему рядком стояли на коленях, привязанные за ошейники к упавшему дереву. Руки и ноги их были туго связаны, шеи беспомощно вывернуты. – Эти женщины схватили меня и сделали своим рабом. – В подтверждение своих слов он потряс цепями.

– Наверное, они держали тебя не только для тяжкой работы, но и для собственных удовольствий?

– Да, время от времени они избивали меня и садились на меня верхом.

– Снимите с него цепи и кандалы, – приказал я. – Он – мужчина.

Обыскивая лагерь талун, пигмеи нашли мешочек с ключами. Одним из ключей Айари отомкнул кандалы Тургуса из Порт-Кара.

– Ты отпускаешь меня? – спросил он недоверчиво.

– Да, – кивнул я, – ты свободен. Можешь идти, куда хочешь.

– Я хотел бы остаться.

– Тогда ударь меня, – сказал я.

– Что?

– Ударь меня.

– Но ты же освободил меня!

– Бей! – приказал я.

Он бросился на меня с кулаками. Я блокировал удар и стукнул его в живот, затем в челюсть. Он захрипел и растянулся на земле. Как только он попытался встать, я очередным ударом сбил его с ног. Четыре раза он поднимался и бросался на меня, и четыре раза я опрокидывал его наземь. Наконец он упал и уже не смог подняться на ноги.

Я помог ему встать.

– Мы идем вверх по реке, – сказал я.

– Это безумие, – покачал головой Тургус.

– Ты можешь идти куда хочешь.

– Я остаюсь с вами.

– Перед тобой – Кису. – Я указал на бывшего мфалме Укунгу. – Мы оба, он и я, отдаем тебе приказы, а ты их выполняешь. Усердно и беспрекословно.

Кису потряс копьем.

Тургус потер челюсть и ухмыльнулся.

– Не беспокойтесь. Я буду выполнять ваши приказания.

– Неподчинение карается смертью, – добавил я.

– Понимаю.

– Мы – не такие благородные господа, как Шаба. Тургус улыбнулся

– На реке Шаба тоже вел себя не слишком благородно.

Как и мы, Тургус прекрасно понимал, что без железной дисциплины на реке не выжить.

– Мы прекрасно понимаем друг друга, не так ли?

– Точно так, капитан.

– Посмотри на этих женщин, – сказал я, махнув рукой в сторону талун. – Какая из них тебе по нраву?

– Вон та. – Тургус без колебаний указал на длинноногую темноволосую талуну, помощницу предводительницы. В голосе его звучала угроза.

– Должно быть, за время рабства ты близко познакомился с ней?

– Да уж, – скривился он. – Век не забуду.

– Она твоя, – сказал я.

По телу девушки пробежала дрожь.