Константин Соловьев - Урод

— Так что, составишь мне компанию?

— В этот раз да.

Он не стал демонстрировать свое удивление, лишь сказал:

— Это на тебя не похоже, дорогая. Давно не видела кровь?

— Всегда хотела узнать человека, с которым живу столько времени.

— Ты всегда считала меня кровожадным чудовищем.

— Считай, что я хочу найти еще одно подтверждение этому. Идти долго?

— Не очень.

Крэйн спрятал свое лицо под каятой, и они вышли из склета. Почти сразу же за их спинами соткались из песка два или три силуэта — неприметные люди, лица тоже за каятами, но глаза у всех очень внимательные. Крэйн никогда не полагался на свое умение управляться с оружием без остатка и вне склета его всегда сопровождала охрана, лично им отобранные и обученные шеерезы. Это было скорее предупредительной, чем вынужденной мерой — из тех людей Себера, которые знали о роли бывшего шэла Крэйна в городе не было ни одного, рискнувшего посягнуть на его жизнь. Его называли Черной Маской, Большим Хеггом, Уродом, но его боялись. Потому что в его руках власти часто оказывалось даже чуть больше, чем в руках местного шэда.

Шалх действительно стоял на границе города, В поздних сумерках Крэйн и Лайвен, облаченные в длинные плащи, не вызвали интереса у местной черни — редкие жители спешили с наступлением темноты спрятаться под землю, шеерезы, выходящие на охоту в Урт, найдут чем поживиться даже здесь. Из спрятавшихся под гнилыми латаными шкурами шалхов доносился смех, громкие голоса. Пахло, как и должно пахнуть в подобных местах — скверно дубленой кожей, грязью, мочой и тайро, ко всему этому примешивался тонкий сладковатый аромат тайлеба. Крэйн сплюнул и выше натянул на лицо каяту — запах дурманящей травы, чуть не погубившей его вечность назад, до сих пор вызывал тошноту и неприятные воспоминания.

Внутри шалха было просторно, можно было стоять, не пригибая головы. Все убранство состояло из двух старых лежанок, маленького грубого стола и стоящего у стены сундука из крепкой сухой кожи. Поймав ее взгляд, Крэйн молча откинул крышку. Лайвен скривилась — внутри, уютно устроившись рядом, тускло бликовали хитиновые иззубренные лезвия самого неприятного вида, уродливые крючья, щипцы и иглы. Она не стала уточнять, для чего приготовлен такой богатый комплект орудий для увечья.

— Скоро должны быть, — сказал Крэйн, закрывая сундук и снимая с лица пропыленную каяту. — Я приказал, чтоб его брали немедленно.

— Прямо в центре?

— Он поселился в трактире, что возле вала. Место людное, да и стражи хватает, но опыт у моих людей есть. Возьмут быстро. Больше меня беспокоит шэд.

— Твой знакомый столь важен, что его судьба может заволновать шэда?

— Он жрец Ушедших, мелкая фигура. Но, по сообщению Сахура, за один Эно его дважды видели входящим в тор-склет. Это странно, не находишь?

— Действительно, не совсем обычно. Наш шэд не славится набожностью, да и вздумай он побеседовать со жрецом Ушедших, под боком всегда есть толпа местных… Может, он милостыню просил?

— Два раза? — усмехнулся Крэйн. — Ладно, подождем. Все выяснится в самом скором времени.

Он не ошибся. Лайвен не успела еще снять плащ, коща завеса над входом дернулась и внутрь тяжело упал массивный сверток, трепыхающийся и громко дышащий. Вслед за ним в шалх спрыгнул Сахур. Он был мокр от пота, перепачкан, но доволен.

— Взяли, — сказал он Крэйну. — Ребята мои снаружи, на всякий случай. Мало ли…

— Голову не разбили?

— Не крепко, только чтоб обмяк. Ну, пару зубьев, может, в суете и вышибли, не велика потеря.

— Хорошо. Освободи его.

Сахур взялся крепкими смуглыми руками за сверток и из него на землю выкатился небольшой человечек в простом дорожном плаще и черным татуированным узором жреца на лбу. Света заранее поставленных вигов хватило Лайвен, чтобы рассмотреть неудачливого гостя — он был пухл, с толстыми розовыми губами и быстрыми темными глазами. От страха жрец мелко дрожал и озирался.

— Доброго тебе Урта, Витерон, — тихо сказал Крэйн, всматриваясь в его лицо. — Как доехал?

— На… ма… Добрый Урт, господин Крэйн…

— В прошлый раз ты был увереннее. Что такое, Витерон? Ты уже забыл меня?

— Н-нет, мой шэл, что вы…

— Действительно, забыть меня сложно, — согласился Крэйн. — Я не из тех, которые быстро забываются. Правда, Сахур?

Сахур кивнул, обнажив в улыбке крепкие желтоватые губы. Он стоял у выхода, видимо, на тот случай, если пленник вздумает бежать. Но судя по лицу Витерона, тот был слишком раздавлен страхом, чтобы помышлять о побеге. Глаза его дергались, как виг с наполовину оторванными лапками, короткие пальцы заметно дрожали.

Исчез наполненный собственной важностью коротышка, который в прошлый раз покровительственно смотрел на него, это снова был тщедушный верткий жрец, в первый раз встреченный им еще в тор-склете Аддион, жалкий и напуганный.

— Я торопился, мой шэд, я очень торопился…

— Разумеется. Но я не буду торопиться, когда придется медленно опускать тебя ногами вниз в ывар-тэс, Витерон, можешь положиться на мое слово. Ты бросил меня, бросил подыхать за тысячи этелей от родного дома, изуродованного, нищего, готового отдать жизнь ради крошечной надежды. И ты предал мою надежду. Не из-за денег, только из-за тщеславия, из-зажелания стать хоть на миг выше меня. Мне сложно сравниться с Ушедшими в добродетели, Витерон, но я им и не чета. Однако грехи я все же караю.

— Я искал! — выдохнул побелевший жрец. — Я думал, что найду необходимое средство, но… Действительно, мне это не удалось.

— Искал… — Крэйн задумчиво погладил пальцем жесткое лезвие стиса за поясом. — Как странно. Знаешь, как только у меня появилась возможность, я навел справки в Войде. Маленький городок за Морем, куда ты торопился. И знаешь, что? — Он сделал небольшую пазу. — Тебя там не было. Тебя там даже не знают. Ты не ездил в Войд, Витерон.

Жрец Ушедших молча смотрел на него и глаза его расширялись от страха. Кажется, только сейчас он понял, что ывар-тэс был помянут Крэйном не ради красивого слова.

— Где ты был, жрец?

Витерон не успел ответить. За него ответил Сахур.

— Караван из Алдиона, господин. Я хорошо знаю главного в охране, он из наших. Чернолобый двигался с севера, из Алдиона.

— Ясно… — Крэйн перевел взгляд на распростертого на земляном полу сжавшегося человечка с черной татуировкой. — Витерон?

— Во им-мя Ушедших…

— Что ты делал в Алдионе, Витерон? Почему твой путь, жестоко обманув тебя, не привел в Войд? Я жду ответа. И чем раньше я его услышу, тем позже начну обрезать лишние пальцы на твоей руке. Левой, конечно. Когда они закончатся, мне придется найти своему стису другое применение. Рассказывай.