Геннадий Ищенко - Альда

Подождав, пока они отошли шагов на тридцать, убийца последовал за ними, стараясь производить как можно меньше шума. Вскоре еще один из троицы свернул в сторону, и Колин с Ладом, поддерживая друг друга, продолжили путь, раскачиваясь из стороны в сторону, как деревья в бурю. Наконец, они добрались до небольшого одноэтажного дома, огороженного низкой изгородью, через которую при желании можно было легко перепрыгнуть. Пока Колин возился с навесным замком на калитке, Лаш бесшумно подбежал вплотную и по рукоятку вогнал ему длинный узкий стилет под левую лопатку. Уклонившись от падающего тела, он нанес второй удар рукояткой в висок начавшему поворачиваться на шум Ладу.

Пришлось немного повозиться, разыскивая упавший в грязь ключ, после чего калитка была открыта, а тела затащены внутрь. Обыскав обоих, он нашел и ключ от дома, срезав заодно кошельки и освободив Лада от кинжала и кожаной куртки. Теперь надо было освободиться от тел. Лаш посмотрел через изгородь в сторону противоположную калитке. Там виднелся неказистый домишко и несколько не менее убогих подсобных строений. Перемахнув через изгородь, он приблизился к дому. Собак не было, а входную дверь заперли на щеколду, которую он без труда открыл кинжалом. В доме находилась только одна старуха, такая же убогая, как и ее жилье, которая так и умерла, не проснувшись. Он нашел погреб, который никто не открывал, наверное, уже лет сто. С трудом приподняв крышку, он сбросил старуху вниз. Пришлось разобрать часть изгороди и доставить в погреб оба тела. Напоследок Лаш закрыл крышку, присыпав ее землей и восстановил изгородь. Начавшийся дождь удовольствия не доставил, но должен был к утру смыть все следы крови, которая натекла от Колина. Найдя во дворе бочку с водой, Лаш наскоро отмыл от грязи куртку Лада и оставил ее в доме сохнуть. Потом пришлось сходить на постоялый двор и заплатить хозяину за десять дней вперед, чтобы он оставил за Лашем комнату и позаботился о лошадях. Убийца спешно собрал в сумку все то, что, по его мнению, могло понадобиться в его нелегком ремесле, и перебрался в дом убитых. Осталось сделать самое неприятное. Перво-наперво Лаш слегка укоротил волосы, а затем несколько раз сильно ударил себе кулаком в лицо и скользящим ударом содрал кожу. К утру лицо должно было опухнуть и расцвести несколькими синяками так его изменив, что он мог без малейшего риска сказаться Ладом, пострадавшим после трактирной гулянки. Ночь прошла спокойно, а наутро появился новый собственник дома, который при виде морды Лаша чуть не пустился наутек.

«Кажется, я немного перестарался — подумал убийца, отдавая ключи. — Как бы ни отказали в приеме».

Куртка Лада оказалась впору, его оружие заняло место на поясе, котомку он нес в руках. К месту сбора в магистрат Лаш успел вовремя, невысокий офицер проводил перекличку среди шести отобранных и пришедших к отправке мужчин.

— Кто таков? — неприязненно уставился он на Лаша.

— Лад Халт.

— Что с мордой?

— Вчера немного с друзьями посидели, а после по дороге домой какие-то твари отпинали.

— Ехать сможешь?

— Да вроде смогу. Они ничего не отбили, просто морду разукрасили.

— Постой, Колин Лаграй не с тобой?

— Так ему больше попало, чем мне. Он пока ехать не может, отлеживается у полюбовницы.

— Засранцы! — с чувством выругался офицер. — Разбирайте лошадей и двигайте за мной.

— А аванс? — спросил кто-то из толпы.

— Получите на месте. Там, по крайней мере, сразу не пропьете. И имейте в виду, что за пьянку вас там в дальнейшем будут драть по полной программе. Если покажите себя хорошо, жалование барон увеличит вдвое, а окажитесь дерьмом, будете оттуда убираться на своих двоих.

Вначале всех доставили в новый город и приказали приводить себя в порядок и отдыхать. Разместили их в одном из военных лагерей в пустой казарме и сытно накормили то ли обедом, то ли ужином. Вечером новое пополнение дружины баронства Ксавье приехал посмотреть сам барон Лишней. Он оказался пожилым, но еще крепким человеком среднего роста, с резкими чертами лица и жестким ежиком поседевших волос. Осмотрев каждого и недовольно нахмурив брови при виде Лаша, барон переговорил с офицером и уехал.

Утром их опять накормили и послали седлать лошадей. Переход в баронство Ксавье оказался тяжелым. Путь начали по ровной, мощеной камнем дороге, но вскоре она закончилась, и ноги лошадей по самые бабки ушли в холодную липкую грязь. Лошади с трудом выдирали из нее копыта и оскальзывались на неровностях. Ехали почти шагом, добравшись до баронства только к вечеру. Замок удивил Лаша высотой стен и размерами, ненамного уступающими размерам замка самого графа. По приезде пришлось распрягать и чистить лошадей, а потом мыться и чиститься самим. После этого сил уже ни на что не осталось, но их все-таки заставили плотно поужинать и оставили на сегодня в покое. На следующий день всех поднял на ноги капитан баронской дружины Серк Дорн.

— Сейчас до завтрака я хочу быстро проверить, кто из вас чего стоит. Надевайте куртки и берите мечи.

Проверкой капитан, в общем, остался доволен, особенно выделив мастерство Лаша и еще одного приехавшего со смешным именем Тони.

— Можете идти обедать, а после я ознакомлю вас с охраной замка и прилегающей территорией. Местность будем осматривать верхом. И не надо мне так кривиться! Вы не девицы, а такой грязи, как на дороге, у нас нет. Все равно вам придется заниматься патрулированием леса между замком и трактом. Сейчас пока это делают стрелки герцога, но скоро это будет вашей заботой. Вечером вам покажут, как надо действовать у ворот и на стенах в случае тревоги. Остальные премудрости службы освоите постепенно со временем.

Следующие два дня Лаш, как и все остальные новички, изучал все нюансы караульной службы, отрабатывал взаимодействие с остальными при нападении на замок и искал возможности незаметно исчезнуть из казармы. То ли им пока не доверяли, то ли по какой другой причине, но сторожили казарму сразу трое, и уйти, не убрав стражу, не получалось. Его бы это не остановило, но им до сих пор не показали замок, а из хозяев он видел только самого барона, да и то мельком. Найти в такой громадине ночью барона и его дочь, которую он и в лицо не знал, и при этом никого не всполошить, было нереально.

— Как ты себя сегодня чувствуешь? — Альда присела на край кровати подруги и взяла ее за руку.

Рука была горячая. Уже третий день, как начавшая было заживать рана внезапно воспалилась, и состояние Галы заметно ухудшилось.

— А что, не видно? — раздраженно ответила девушка.

Она действительно имела очень нездоровый вид: помутневшие глаза, лоб весь в бисеринках пота, спутанные зажиревшие волосы.