Питер Бретт - Заступник

Роджер взглянул на Арика, допивающего остатки вина. Он надеялся, что хозяин, которому не раз приходилось спать внутри переносного круга, будет сохранять спокойствие, однако страх в глазах Арика говорил об обратном. Дрожащей рукой Роджер проник в тайный карман, вынул талисман и крепко сжал его.

Демон леса опустил рога и бросился в атаку, а в сознании Роджера всплыло некое далекое событие. Он вдруг стал трехлетним малышом, с ужасом наблюдающим, как за спиной матери появляется смерть.

В тот миг он вспомнил все. Отец взял в руки кочергу и оборонялся от корелингов бок о бок с Джералом, дабы дать матери и Арику время убежать вместе с ним. Арик оттолкнул их, устремляясь к погребу. Потом демон откусил у него пальцы, а мать принесла себя в жертву ради спасения сына.

Я люблю тебя!

Роджер крепко сжал талисман и ощутимо почувствовал присутствие духа матери. Он верил, что она защитит его надежней оберегов.

Демон сильно бьет по охранным знакам. Роджер и Арик отпрыгивают в сторону, когда вспыхивает магический свет. Сеть Джерала какое-то время горит серебристым огнем. Оглушенный ударом, корелинг отброшен далеко назад.

Однако успокаиваться рано. Свет и треск привлекают к себе внимание других лесовиков. Они по очереди пытаются пробиться через круг, пробуя его со всех сторон.

Но лакированные обереги Джерала крепки и надежны. По одному или целыми группами демоны леса отлетают прочь, а потом вновь злобно ищут слабое место в сети.

Ужасные корелинги совсем рядом, а сознание Роджера пребывает в другом месте. Вновь и вновь он видит, как умирают его родители. Отец сгорает живьем, а мать топит демона в корыте с горячей водой, а потом отправляет Роджера в погреб. Перед глазами стоит сцена, в которой Арик отталкивает ее.

Арик убил его мать. Роджер подносит к губам талисман с ее рыжими волосами и целует их.

— Что у тебя в руках? — тихонько спрашивает Арик, когда становится ясно, что демонам не прорваться через магический круг.

В другое время Роджер впал бы в панику, видя, что о его талисмане стало известно другому человеку, однако теперь он находится совсем в другом месте, вновь переживая былой кошмар и старательно пытаясь понять смысл происходящего. Арик многие годы был ему вместо отца. Неужели эти воспоминания правдивы?

Он открыл ладони и показал Арику крохотную деревянную куклу с ярко-рыжими волосами.

— Моя мама, — промолвил он.

Арик грустно посмотрел на куклу, и выражение его лица сообщило Роджеру все, что он хотел знать. Память не подвела мальчика. Гневные слова вот-вот готовы были сорваться с его губ. Он весь напрягся и приготовился броситься на хозяина, чтобы вытолкнуть его за пределы магического круга на съедение корелингам.

Арик опустил глаза, откашлялся и начал петь. Его голос, ставший хриплым от многолетнего пьянства, вдруг обрел былую сладость. Он пел колыбельную, которая будила воспоминания Роджера так же, как и вид демона леса. Вдруг он вспомнил, как Арик крепко держал его, когда они сидели в этом же магическом круге, и пел песенку, а рядом пылал Ривербридж.

Песня обволокла Роджера, подобно талисману, напоминая о том, как она успокоила его той страшной ночью. Арик, конечно, трус, тем не менее он выполнил просьбу Кэли, умолявшей его позаботиться о сыне, несмотря на то, что потерял работу при дворе.

Мальчик спрятал талисман в потайной карман и стал всматриваться в ночь. В его голове мелькали образы далекого прошлого, и он отчаянно пытался разгадать смысл происходивших тогда событий.

Наконец песня Арика стихла. Роджер отбросил воспоминания и достал кухонные принадлежности. Они поджарили колбасу и помидоры на небольшой сковороде с длинной ручкой и съели их с черствым хрустящим хлебом. А после ужина начали репетировать. Роджер взял скрипку, а Арик промочил рот последними каплями вина из бурдюка и повернулся к мальчику. Они изо всех сил пытались не обращать внимания на корелингов, толкущихся возле круга.

Роджер начал играть, и как только запели струны, все его сомнения и страхи улетучились. Он как бы ласкал мелодию, сообщая о своей готовности. Арик присоединился к нему нежным напевом без слов. Так они упражнялись какое-то время, гармонично сливаясь в одно целое и достигая совершенства, являющегося плодом многолетних совместных тренировок и выступлений.

Вдруг Арик неожиданно умолк и осмотрелся по сторонам.

— В чем дело? — спросил Роджер.

— Мне кажется, после того как мы начали петь, демоны не ударили ни по одному из оберегов, — ответил Арик.

Роджер прекратил играть и стал всматриваться во тьму. И точно — демоны леса сидели беззвучно, припав к земле. Однако как только Роджер встретился с одним из нечистых взглядом, тот тотчас прыгнул на него.

Мальчик вскрикнул и отпрянул назад, а корелинг нанес удар по охранным знакам и отлетел на значительное расстояние от магической сети. Повсюду начали вспыхивать обереги, так как остальные твари вышли из транса и бросились в атаку.

— Все дело в музыке! — воскликнул Арик. — Она держала их в оцепенении!

Видя недоумение на лице ученика, Арик прочистил горло и начал петь.

Его сильный, чистый, красивый голос долетал до самой дороги, заглушая рев демонов. Только они вовсе не успокоились. Напротив, закричали еще громче и с остервенением стали рвать когтями невидимый барьер, как бы желая заглушить пение.

Арик нахмурил густые брови и начал другую песню, ту самую, которую они только что репетировали. Корелинги продолжали потрясать сеть. Роджер ощутил приступ страха. Что, если демоны найдут слабое место в магическом круге, как это случилось…

— Играй на скрипке, мальчик, — обратился к нему Арик. Роджер тупо посмотрел на инструмент и смычок, которые все еще сжимал в руках. — Играй же, глупец! — приказал хозяин.

Увечная рука Роджера дрожала, и смычок прикоснулся к струнам с пронзительным скрипом, словно кто-то прошелся ногтями по грифельной доске. Корелинги завизжали и отпрянули. Воодушевившись, Роджер сыграл несколько резких и мрачных нот. Демоны отходили все дальше. Они начали выть, прижимая когтистые лапы к головам, как будто им причиняли боль.

Однако они не убегали прочь. Нечистые просто медленно отступали от круга, пока не оказались на почтительном расстоянии. Они ждали. В свете костра блестели их черные глаза.

От этого зрелища у Роджера похолодело в груди. Твари знали, что он не сможет играть все время.

Арик не преувеличивал, когда говорил, что в деревушках к ним будут относиться как к героям. Обитатели Крикет-Рана не имели своих Жонглеров, и многие еще помнили Арика в качестве герольда герцога, хотя с той поры прошло уже десять лет.