Валерий Иващенко - Принцесса гоблинов

Если в твоём распоряжении есть всего одна рука, пусть даже левая — это не так уж и мало для той, кто знает. И умеет — Женька, словно почуявшая щелочку в облаве волчица, принялась усердно протискиваться туда всем телом. И хотя Кысь смотрела на свою старшую подругу вопросительно и даже чуть обалдело сощурившимися жёлтыми глазами, во взгляде её отчётливо сквозило одобрение.

— Уфф! Не знаю, какой дрянью меня опоили или околдовали, но мне это не нравится, — Женька некоторое время устало отдыхивалась, чувствуя, как по всему телу выступил холодный пот.

Но зато это тело теперь принадлежало ей всё — вместе с немало прояснившимся сознанием. И первое, что эта комбинация сделала — провела рукой по тому месту, за которое беспокоилась больше всего. Плотно охватывавшая живот и напитанная магией повязка оказалась с негодованием растерзана и отброшена, ладонь некоторое время поглаживала гладкую кожу в том месте, пока во всё радостно смутившееся естество не вплыла радостно и нетерпеливо пульсировавшая где-то там виноградинка.

— Всё же, я тебя сохранила… — Женька чуть виновато улыбнулась, ощутив прилив какой-то тихой нежности и продолжая с этаким интересным новым чувством поглаживать укрытие для этого лучшего в мире подарка от Тимки.

А другой рукой почёсывать за ушком сделавшей своё дело и теперь после трудов праведных снова задремавшей рыси. Один её детёныш тоже уснул, так и уткнувшись в маменькино брюшко и задорно выставив кверху куцый мохнатый хвостик. Зато второй непоседа, вволю насосавшийся восхитительного сладкого тепла, валялся на спинке лохматым клубком меха, в котором обнаружилась иногда подрагивавшая во сне задняя лапка.

Где-то на краю вселенной что-то нетерпеливо растворилось и затем затворилось, отчего ухо дремлющей кошки словно локатор повернулось в ту сторону. Затем голосок Хуаниты осторожно пытался кого-то увещевать — хозяйка прибьёт мол, без зазрения совести, если разбудить её в таком состоянии, и все дела. Или же госпожа Императрисса, всю ночь колдовавшая и камлавшая над почти бездыханным телом дочери, прикажет определить нарушителя спокойствия на цугундер, а там и в петлю…

— Тимка, иди сюда, — как ни слаб был сейчас Женькин голос, но он оказался услышан.

Служанка пискнула придушенным голосом и, судя по шлепку, свой подзатыльник получила. Ничего-ничего, зато и жалованье у неё почти полковничье… лицо окатило слабым током воздуха, и Женька не раскрывая глаз безошибочно обняла заботливо склонившегося принца за шею.

— Я-то думала, он у моей постельки бдит, глаз не смыкая… — она урвала с его губ лёгкий и почти детский, но восхитительно ободривший поцелуй, а затем позволила Тиму улечься рядом и взять себя под крылышко.

Оказалось, что только что состоялся чертовски важный приём, и присутствие всех, умевших не только махать железом, но и думать, там было обязательно. Исключение сделали лишь для раненых… Женька лежала и вслушивалась не только и не столько в новости, сколько в это дыхание и иногда осторожно касавшиеся лица прикосновения губ.

А ещё — в свои от всего этого восхитительные ощущения. И когда она всё же призналась себе, что ей это чертовски нравится, решительно открыла глаза.

Серо-голубой взгляд обретающихся рядом глаз оказался таким родным, что Женька едва не захлебнулась от восторга. Пришлось даже закрыть глаза и со вполне кошачьим мурчанием потереться щекой об обретавшееся под нею плечо.

— Всё ещё дуешься за то, что я так поступила? — выдохнула она и в качестве извинений подставила губки под неудержимо надвигающийся поцелуй…

И всё же, она не выдержала под конец, рассмеялась.

— Ты чего, Женьк?

Лукаво приоткрыв один глаз, она поразилась схожести ситуации и принялась рассказывать довольно-таки бородатый земной анекдот. Так мол и так, эльф и девушка полюбили друг друга. И настолько нашло на них затмение, что решили они официально оформить свои отношения. Эльф и говорит: одно условие, дорогая. Если я прихожу в дом, и шапочка у меня сдвинута на левое ухо — я в хорошем настрое. Но вот если на правое…

— А ясноокая дивчина и отвечает: очень хорошо, милый, я запомнила. Но запомни и ты: если я сделала вот так — тут она упёрла руки в боки — то мне пофигу, на какой бок у тебя шляпка!

Принц беззвучно хохотал так, что предоставленное в качестве подушки его плечо заходило ходуном. Потому Женька со вполне присущим женщинам коварством куснула принца за ухо и предупредила, что иные вопросы будет решать сама.

— Ну, а теперь слушай…

Слушал он очень внимательно. О коварстве орочьего шамана и его мерзких, едва не осуществившихся планах — и о том, как всё то странным образом разрешилось. Подтвердил, что дона Диего тоже подлатали, сейчас отлёживается в госпитале. Равно как выслушал пару идеек на будущее.

А потом вздохнул. И что-то его ускользающий взгляд Женьке не понравился. Хоть она чуть и не плавилась от неги под этими мягко ласкающими ладонями, но всё же, насторожилась. И не отставала от извивающегося под её щекоткой Тима до тех пор, пока он не сдался.

— Успокойся, май лав. Всё, война закончилась и мы уже отвоевались — буквально только что прибыл от орков один из вождей с посольством и письмом. Так мол, и так, войну прекращаем и признаём себя проигравшими.

Женька слушала и едва верила своим ушам. Настолько не вязалась в её сознании эта покладистость с неукротимым и весьма буйным норовом орочьего племени… она ведь дралась с ними, смотрела им в глаза. Нет, что-то тут откровенно было не то…

— Договаривай, Тимка! Не настолько уж я тебя плохо знаю.

Принц долго и тихо дышал в макушку, ласково обняв свою подругу, прежде чем ответить. А Женька ждала со старательно воспитанной в себе терпеливостью — и наконец, оказалась вознаграждена. Да ещё как!

— У них вспыхнул мор. Страшный, летучий — и сейчас косит их не хуже, чем в вашем средневековье. Они уже эвакуировали почти все свои отряды из нашего мира…

Как она внимательно ни вслушивалась, но главное не пропустила — коварный принц всё же поменял причину и следствие, наивно полагая, что разнежившаяся девица ни о чём не догадается. Понятное дело, за то удостоился хорошего пинка в бок. И всё-таки, Женька не выпустила наружу разом замелькавшие в голове вопросы. Ну да, и в родном мире таковое бывало — когда во времена великих географических открытий европейские болезни косили аборигенов куда сильнее, нежели мушкеты и пушки.

Могла ли та её собственная простуда сыграть подобную роль? А ведь, таки да, уж очень по времени подходяще. Но есть тут и ещё один нюансец… в этом мире легче найти живого дракона, нежели микробиологическую лабораторию или хотя бы чашку Петри. Зато есть Наталья Сергеевна и её нежно любимая дочь, которую обидели злые орки.