Антон Орлов - Искатели прошлого

— Они решили, что у нас тут сумасшедший дом! — с явным удовольствием заметила Сандра, убирая клинок в ножны под полой вишневого кимоно.

— А разве нет? — машинально пробормотал Залман.

— Ушли! — с облегчением вздохнула прильнувшая к окну служанка.

— Они вернутся, — тихо сказала Лидия.

Она так и стояла у стенки, словно приклеенная.

— Вернутся через две-три недели, — Сандра поддала носком замшевой туфельки черепок вазы. — А нас тут уже не будет. Мы уедем раньше.

Глава 16

"Вчера получил премию — в первый раз с тех пор, как меня наказали за содействие мятежникам. Я уже больше года не делал записей в дневнике. Не до того было: много рейсов, а когда я в Танхале, ко мне приходит Эфра, и опять не до того.

С Эфрой у нас все по-другому, чем было с Вир. Наверное, потому, что она меня любит. Для Вир на первом месте ее контакты с Высшими, ее идеология, ее увлечение лесной пехотой, а для Эфры главное — наши отношения. При этом ей нет дела до того, что происходит в обществе, и о политике она рассуждает довольно-таки цинично, без сочувствия к кому бы то ни было. Как будто зимой на Мархене часть ее души превратилась в кусок льда и до сих пор не может оттаять.

Иногда у Эфры появляется навязчивый страх, что из-за той мархенской истории я начну ревновать ее или относиться к ней плохо. Это была бы типичная реакция, но у меня нет типичных реакций — я ведь вырос в изоляции, и условные социальные рефлексы, они же предрассудки и стереотипы, не были внедрены в мое сознание. Поэтому, кстати, когда я попал в Танхалу, я поначалу не мог усвоить, за какие оскорбления надо сразу бить собеседника по физиономии, а за какие не надо, пришлось даже список составить. Лезть в карман и сверяться со шпаргалкой, а потом уже отправлять оппонента в нокаут — со стороны это выглядело дико, но несколько раз именно так я и поступал. Когда рассказал об этом Эфре, она стала смеяться и надолго успокоилась.

Нашу связь можно описать примерно так: мы с ней во всем очень разные, но мы словно жители одной страны, и на территории этой страны различия не мешают нам понимать друг друга.

А с Вир мы как будто были гражданами враждующих государств. За этот год я получил от нее три письма: сплошные лозунги, как в тех листовках, которые они клеят по ночам на стены домов (расклейщиков ловят и съедают патрули кесу — это смертники, которыми НПА сознательно жертвует, хотя их писанину мало кто читает). Не знаю, зачем Вир отправляла мне эти письма. Я рад был узнать, что она жива, но известие о себе можно было прислать и не в такой казенно-пропагандистской форме.

Эфра обычно приходит ко мне по утрам, ночевать остается изредка, если во дворце в это время нет бала, официального приема или еще какой-нибудь церемонии, требующей ее присутствия.

"Залман, я твоя жена, а во дворце я работаю, — объясняет она с грустной улыбкой. — Ты водишь караваны Трансматериковой компании, а моя работа — изображать Весеннюю Королеву".

Сандра давно уже не бегает во дворец. Туда сейчас запросто, как раньше, не попадешь — всякие магические завесы и ловушки для незваных гостей, устроенные Темным Властителем. Я там побывал со специальным пропуском, Эфра показала мне свои комнаты — настоящие королевские покои, по эскизам лучших мастеров интерьеров. Огромные зеркала в серебряных рамах, мозаичные полы, хрустальные люстры, на стенах фрески, изображающие цветы (и лесные, и те, что люди привезли с собой с Земли Изначальной), немыслимо роскошная ванная — а Эфра говорит, что мой дом ей все равно нравится больше.

На обратном пути столкнулся с Мерсмоном. Эфре надо было сделать парадную прическу для какой-то вечерней церемонии, ее ждал парикмахер (работы на час, такие у нее волосы!), и меня повела к выходу кесу из ее свиты.

В отделанном дымчатым мрамором коридоре (не знаю, почему эти гладко отполированные стены вселяют тревогу — то ли серые разводы так действуют, то ли там какие-то чары) мы встретили Мерсмона. Пренебрегая традицией, предписывающей, как должно выглядеть Весеннему господину, он постоянно одевается в черное с золотым или серебряным шитьем — словно для того, чтобы укрепить свое реноме Темного Властителя. Все весенние атрибуты он уступил Эфре.

Увидев верховного правителя, я поклонился и вежливо поздоровался, хотя не питаю к нему симпатии. Во-первых, казни и жестокие карательные акции против островов, поддерживающих мятежников. Во-вторых, его обращение с Дэнисом, тот мне кое-что рассказывал.

Дэнис тоже по большей части живет во дворце, но я у него в гостях ни разу не был: это личные апартаменты Властителя, куда для посторонних доступ закрыт. Иногда Мерсмон отпускает его пожить у меня — на день-другой, даже, бывает, на неделю. "Он понимает, что иначе я могу сойти с ума", — лаконично объяснил Дэнис.

Куда бы он ни пошел — хоть на лекции в университет, хоть ко мне домой, хоть гулять с Сандрой (паршивка в последнее время повадилась таскать его по магазинам и выпрашивать подарки), его повсюду сопровождают кесу-телохранители — аласигу, способные следовать за своей жертвой либо за охраняемым субъектом незримо, словно тени. Правда, глазастая Сандра все равно их заметила и уже несколько раз озабоченно предупреждала нас, что кесу из темной гвардии выслеживают Дэниса, чтобы убить (если б хотели убить — давно бы убили, вместо того чтобы столько времени "выслеживать"!).

Моего интеллектуального багажа еле-еле хватает на то, чтобы изворачиваться и бормотать что-нибудь более-менее вразумительное в ответ на ее расспросы о Дэнисе — она ведь отлично чувствует, что с ним что-то не так. Но не могу же я выложить десятилетней девочке правду об отношениях Темного Властителя и Дэниса!

Тот хорошо ладит с людьми до тех пор, пока общение идет на равных, мы с ним за все время ни разу не поссорились. А если на него давить, он начинает сопротивляться — вначале нерешительно и вежливо, потом все отчаянней, из-за этого они с Вир то и дело сшибались, и если б его забрали в армию, он был бы не жилец на этом свете.

С Мерсмоном их точно нелегкая столкнула: их связь вылилась в какой-то затяжной извращенный поединок, причем перевес заведомо на стороне Темного Властителя. Дэнис мне такое рассказывал, что в голове с трудом укладывается. Например, отхлестать человека плеткой, перед тем как заниматься любовью — это нормально? Да попробовал бы кто-нибудь со мной такой номер выкинуть, костей бы не собрал! А если бы все-таки собрал, так и понес бы их в охапке до тридцать девятой травматологической.

Известно, что Мерсмон умеет исцелять — хоть от простуды, хоть от рака, хоть переломы или раны залечивать, но я бы вряд ли додумался до того, что такую способность можно использовать во зло. Несколько раз бывало, что он Дэниса по-страшному избивал, а потом исцелял, так что никаких следов не оставалось. Насколько я слышал, ни с кем больше из своего окружения Весенний господин таким образом себя не ведет: он умеет держать в повиновении и людей, и кесу, не прибегая к кулачным аргументам, но похоже на то, что в своей власти над Дэнисом он не уверен. Видимо, опасается его потерять — и бьет почем зря. Потому что, несмотря на весь свой перевес, окончательно победить Дэниса он не может. Иногда я начинаю бояться, что однажды он его убьет.