Бетельгейзе - Байзо Альбион

властью, хоть и не затрагивал напрямую мирных жителей, все же накладывал свой отпечаток на их жизнь. Люди старались не замечать тревожных слухов и отдаленных раскатов боев, надеясь, что буря обойдет их стороной. Но те, кто стоял у власти или обладал влиянием, чувствовали всю тяжесть этой войны. Для них каждый день был борьбой за контроль, ресурсы и выживание в этой нестабильной реальности.

Мы без происшествий добрались до гильдии авантюристов. Внутри царила привычная суета, но в воздухе витало напряжение, словно каждый здесь чувствовал, что война где-то рядом. Я сразу же направился к тому месту, где вывешивались особые контракты, и взял листовку с изображением зеркальника.

Как только я взял листовку в руки, все взгляды в гильдии начали обращаться ко мне. Шум постепенно стих, и многие авантюристы отвлеклись от своих дел, чтобы посмотреть на меня. Здесь было много тех, кто скрывался от войны, но также присутствовали и те, кто активно участвовал в конфликте. Их взгляды были полны любопытства, удивления и даже тревоги.

Когда я подошел к стойке регистрации контрактов, та же эльфийка, которая, как мне казалось, работает здесь круглосуточно, бросила на меня неоднозначный взгляд своими зелёными глазами. Ее глаза выражали смесь удивления, беспокойства и даже легкого упрека.

– Говорите, в чем дело? – спросил я, чувствуя, как нарастает напряжение. – Почему вы все на меня смотрите? Может, кто-то объяснит, что я делаю не так?

Эльфийка молчала, долго размышляя о том, что мне ответить. Её взгляд был задумчивым, словно она искала слова в самой глубине своей души. Наконец, легкий вздох прервал молчание, предвещая начало её объяснения.

– Повстанцы побеждают в этой войне, – тихо, но четко произнесла она. – И, заключая этот контракт, вы подписываете себе смертный приговор. Я даю вам столь ценные сведения, потому что не хочу потерять столь ценного авантюриста, как вы, Альдерон.

После ее слов внутри меня началась настоящая война – война между разумом и сердцем. Мой мозг кричал о том, что нужно выжить, избежать риска и не лезть в опасные авантюры. Но сердце, напротив, жаждало действовать, даже если это означало рискнуть всем. Оно хотело умереть с чистой и спокойной душой, зная, что я сделал то, что считал правильным.

«И что же мне делать?» – начал я размышлять, чувствуя, как в голове роятся противоречивые мысли. – «Когда я смотрю спортивные каналы, я всей душой начинаю болеть за проигравшую сторону или за ту команду, которая никогда не выигрывала кубка и всегда оставалась вторым номером. И я замечал, как в спорте редко случаются чудеса. А если они и происходят, то чаще всего это больше похоже на подкуп спортсменов, чем на настоящую победу. Черт, о чём я вообще думаю! Совсем не о том, что надо!» – выругался я внутри себя, раздраженный своими дурацкими мыслями.

– У меня возник один вопрос, – обратился я к эльфийке, стараясь вернуть разговор в нужное русло. – Если этот зеркальник победит в этой войне, то город простит ему все его преступления и злодеяния?

– Нам придётся принять эту горькую правду, – ответила она, её голос звучал сдержанно, а потом продолжила. – Этот сумасшедший слишком хитер, чтобы быть просто сумасшедшим. Он ведет войну по правилам, и это делает его ещё более опасным. И не стоит забывать о существовании трёх великих сил, которые могут вмешаться, если зеркальник продолжит творить зло.

– В таком случае я беру этот контракт, – сказал я, поддавшись порыву чувств.

«Альдерон, куда подевалась твоя осторожность? Почему меня так тянет к этому огню?» – упрекнул я сам себя, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Только сейчас я начал замечать, как в гильдии стало непривычно тихо. Казалось, будто в этом здании не было ни души, хотя вокруг стояли десятки авантюристов. Все они навострили уши, подслушивая наш разговор с эльфийкой.

– Я люблю создавать повод для сплетен, – сказал я, обращаясь к ним. – «Надеюсь, вы насладитесь, рассказывая своим друзьям то, что здесь услышали.»

Эти слова принадлежали одному великому человеку, который когда-то работал менеджером в background. Они звучали как шутка, но в них была доля правды – я знал, что наш разговор станет темой для обсуждений на ближайшие дни и недели.

Подписав контракт, я понимал, что впервые убью человека в этой войне. Как я уже успел понять, в этом мире убийство сильнейших в бою не считается преступлением. Сильнейшие подписывают негласный контракт, в котором говорится о естественном отборе. Ведь, как оказалось, сильнейшие живут дольше, в отличие от слабых. И это было хорошо, поскольку мне не придётся мучиться со своей совестью.

– Ха-ха-ха! – раздался чей-то злодейский смех, настолько громкий и зловещий, что я на мгновение подумал, будто сюда явился сам зеркальник. – Я знал, что ты меня не разочаруешь, Альдерон. В книге говорилось, что земляне больше подвержены чувству справедливости и героизму. Надо же, книга не соврала!

Это был тот самый смуглый человек с белой щетиной и длинными белыми волосами.

– Скорее, присоединяйся к нам, – продолжил он, – а то наш лидер уже выдыхается.

Я посмотрел на эльфийку, и она кивнула, произнеся следующие слова:

– Ему можно доверять.

– Но он такой человек, которому и не хочется доверять, – ответил я.

– Меня зовут Джого, – представился смуглый мужчина. – Рад, что ты присоединился к нам, несмотря на наше шаткое положение.

Мы последовали за Джого, и по пути он начал объяснять мне суть происходящего.

– Война для нас – это как шахматная игра, – сказал он, его слова звучали методично, словно он не раз повторял это объяснение. – Мы не бросаемся в бой сломя голову и не атакуем кого попало. Мы экономим ресурсы и правильно распределяем воинов на поле боя. Каждый шаг просчитан, каждая битва – часть большого плана.

Мы вышли на улицу, и Джого, как ни в чем не бывало, продолжил излагать свой план.

– Не хочу этого говорить, но ты будешь нашим королем, – произнес он, делая паузу, чтобы я осознал его слова. – Я имею в виду на нашей шахматной доске. Наш лидер выдохся и пока не может участвовать в войне,