Екатерина Николаичева - Сила разума

— Довольно сложная процедура, — не одобрил ее брат. — Все может сорваться.

— Только не с этим! — В руках Ронкорры возник тщательно сохраняемый до этого времени нож. — Только не с его кровью!!!

— А, ну тогда у него просто нет шанса, — сдался ее брат.

— Я бы сказал все, что о вас думаю… — внезапно тихо произнес Лас, — но не буду. Я лучше сам поговорю с отцом.

— Он не властен над этим, — возразила Элдара.

— А мой отец? — заинтересовался Хэйтэн.

— Это должен решать Совет. — Брист поднялся.

Трое друзей переглянулись, беспомощно пожав плечами. И тут Мир пошевелился…

— М-Мир?.. — неверяще произнесла Элдара.

Она явно рано обрадовалась. Тело парня выгнулось, глаза широко распахнулись, рот открылся, и он закричал…

Беззвучно, но оттого еще более жутко. А по зрачкам с невероятной быстротой стала расползаться ледяная синева, заполняя собой глазницы, пронзая сердце ледяными иголочками…

— Проклятье… — выдохнула дроу. — Как я могла забыть?!! — И тут же опомнилась: — Дверь! — яростно крикнула она Хэйтэну. Тот дернулся, но быстро опомнился и запечатал ее магией. — Прикрывай магический фон! — последовал рык Ласу. И уже Эно: — Следи, чтобы никто не приближался, если что — усыпляй! Брист! Строй эту долбаную пентаграмму, я знаю, ты помнишь, как это делать!

— А ты? — заинтересовался Брист, впрочем уже начертав вокруг кровати первый слой.

— А я займусь той с-сволочью, которая тянет к моему ученику свои загребущие щупальца! — прорычала дроу, сверкнув налитыми алым глазами…

Вот так я коротал время, не имея сил оторваться от созерцания подобного великолепия. Внезапно море впереди меня колыхнулось, волны причудливо изогнулись и потянулись ко мне…

Я не сопротивлялся, чувствуя, как теплая вода обнимает меня, тело немеет… и меня все несет и несет в глубину невиданная сила.

— Шерхшс-с!!! — в ярости зашипели волны, и мое продвижение вперед резко прекратилось.

Я открыл глаза, наконец почувствовав, что задыхаюсь. Что-то происходило вокруг, но я лишь слышал яростное шипение волн да видел пред собой бешеное мельтешение пены и темной воды…

А потом все внезапно закончилось. Я стоял на берегу, а впереди меня горело море. Сине-зеленым, с редкими проблесками алого, пламенем.

— Ну что, доигрался, герой? — прозвучал рядом до боли знакомый голос, и, повернув голову, я увидел сидящую на камнях Элдару. — Или, может, я ошиблась, и ты не прочь заделаться сиреной? — И тут до меня дошло… Так вот почему мне все это казалось таким знакомым! Сирены… — Ну и натворил ты делов, гений, — продолжала распекать меня дроу. — Но ничего, сейчас Брист откачает у тебя сил побольше — будешь знать! Эй, ты чего? — Лицо у меня от последней новости явно вытянулось. — Да ты не думай, он просто вернет тебе обычный резерв.

— Ну нет! Ни за что!!! — Внутри меня поднялась невиданная волна ярости. И вот тут я почувствовал, как будто бы кто-то сделал осторожный глоток — и сил моих, моих сил, чуть-чуть, но убавилось! Не-э-эт! Я не позволю… никому, а тем более — ему! Никому не позволю!!! Нет!!! Hardo re morro… — взвыл я, пока дело не зашло слишком далеко и все мои старания не пошли прахом.

Это была та самая фраза, которой остановил меня Зарг. Но я-то успел намного раньше, так что сил у меня убавилось ну самую чуточку. Элдара смотрела на меня как на выходца с того света.

— Ну ничего… ничего себе! Так, я этого не слышала… Я этого не помню… Меня здесь не было… — Но тут она пришла в себя: — Дурак!

И исчезла. А следом завертелся и исчез иллюзорный мир, который меня окружал…

Элиас, Хэйтэн и Эно, не отвлекаясь от порученных им заданий, продолжали наблюдать за дроу и магом. Это было весьма увлекательное зрелище. Элдара забралась с ногами на кровать Миру, чтобы не мешать спешно чертящему на полу пентаграмму Бристу, и положила руки ему на виски, закрыв глаза.

После чего волосы, до этого витавшие в воздухе, бессильно рухнули всей своей массой на кровать. Аккуратно так, чтобы ничего не порезать стальными наконечниками. И все. Обычным зрением ничего не просматривалось. А вот магическим…

Вся троица была вынуждена признать, что описать все происходящее человеческим языком невозможно. Можно было только со всей уверенностью сказать, что в разум Мира пробивалось нечто льдисто-синее, а Элдара его не слишком успешно прогоняла, притом ее энергия почему-то была не серебристого цвета (цвет воздуха) или там фиолетового (разума), а сине-зеленой. И она отнюдь не побеждала… пока к сине-зеленому не добавились проблески алого. После этого льдисто-синий буквально сгорел, исчезая. Элдара не спешила отрывать руки от Мира, а тем временем Брист завершил свою работу — его пентаграмма оказалась гораздо меньше, чем у Зарга, но от нее веяло такой необычайной силой…

Наконец Брист ее активировал. Причудливый рисунок на мгновение вспыхнул и… погас. Выругавшись, Элдара слезла с кровати, возвращая волосы в парящее состояние. Брист вскочил на ноги.

— Не понял?

— Да что тут непонятного! — сердито воскликнула дроу. — Он у этого Зарга «сбою» научился!

— «Сбою»? — выпал в осадок Брист. — М-да… Вот леший, спалился на собственном изобретении! Но кто же мог подумать, что выдумка моих студенческих годов дойдет до нынешнего поколения! Да, кстати, запрет с него еще не сняли? Ну для учеников. — И покосился на заинтересованно прислушивающуюся троицу. — Короче, — со вздохом начал он объяснять, — когда я обучался в… ну, в ШМИ, то был весьма изобретательным…

— Да и сейчас… — хмыкнула Дроу многозначительно.

— В общем, я решил как-то раз придумать такое заклинание, которое сможет настолько сбить изначальные настройки любого другого, что оно перестанет функционировать вообще. И у меня получилось, — задумчиво проговорил Брист. — Целый месяц в школе царил хаос. Заклинание было легчайшим, его мог применять каждый, а я никогда не страдал жадностью… Учителя были в панике, но наконец отловили зачинщика, — тут он весело улыбнулся, — промыли мозги, вызнали заклинание и… запретили ученикам его использовать, но не всем. — Троица друзей возмущенно переглянулась. — А потом какой-то умник разработал универсальную защиту против «сбоя». Применение этого заклинания перестало быть разумным. А какой смысл? Защита оказалась не менее проста и общедоступна. В конце концов заклинание забылось, а запрет остался. Защиту перестали ставить — никто уже не пытался «сбить» ничье заклинание. Прошло много лет, и из ума учеников исчезли даже воспоминания о существовании подобной удачной подборки слов на одном из ныне запрещенных языков… — ностальгически закончил Брист.