Айя Субботина - Шаманы крови и костей

  В шатре Арэны стоял запах гари. Закопченная и черная жаровня полная свежей древесины, чадила внутренности шатра густым сизым дымом. Дасириец откинул полог, чтобы хоть как-то выветрить смрад. Тут-то Арэна и застал посыльный: мокрый от пота всадник, лохматый и грязный, словно ему приходилось переходить топи вплавь, тяжело дышал. Он кое-как скорчился в поклоне и протянул Арэну туб, запечатанный охранными глифами. Письмо было от Лаарга. Арэн вскрыл глифы печаткой с фамильным гербом. Капитан сообщал, что к стенам Замка всех ветров явились две таремки с оравой детей, и одна из женщин утверждает, что ее зовут Миэ, но отказывается назвать свое имя полностью. Так же таремка называет себя старинной подругой его, Арэна, и просит предоставить ей и ее спутникам убежище. До возвращения хозяина, госпожа Тэлия и госпожа Халит решили впустить таремцев в одну из хозяйственных пристроек, Лаарк же в свою очередь позаботился о том, чтобы их круглосуточно стерегли. Арэн попытался представить себе лицо Миэ, когда та поняла, что под арестом. Воображение услужливо подсунуло выразительную картинку, и дасириец не смог сдержать смех.

  Странно, что волшебницы не захотела называть себя, подумал Арэн, садясь писать ответ. Времени разбираться с таремкой и причинами, что заставили ее покинуть тихий Тарем и прибежать в Дасирию, которую лихорадило поветрием, не было. Он быстро отписал, чтобы и ее, и всех, кто прибыл с ней, приняли, как желанных гостей. Один волшебник - хорошо, а уж если Миэ возьмется помогать Халит... Арэн свернул письмо, сунул его в туб, и позвал служителя, чтобы тот надежно запечатал послание. Миэ прибыла как нельзя вовремя, и дасириец собирался воспользоваться ее способностями.

  - Господин, - в щель раскрытого полога сунулась голова одного из капитанов.

  Арэн поманил его рукой, выискивая, чем можно промочить сухую глотку. Два бурдюка с вином валялись в углу, плоские, точно высохшие жабы, в третьем осталось немного светлого пива. Теплое, оно было отвратным на вкус. Дасириецзаставил себя сделать глоток. Капитан сглотнул и Арэн протянул ему бурдюк. Вояка мигом вдул все.

  - Благодарю, господин.

  - Что у тебя?

  - Разведчики вернулись. Говорят, в нескольких милях от деревни нашли поселение тех оглашенных, которые за Первой пророчицей ходят. Наши видели свитые из веток клети и в них детворы немеряно. - Капитан подтер кровь из рассеченной губы. - Нужно их высвободить, господин. Она ведь их изувечит, стерва такая, или еще какое злодейство сделает.

  Арэн тяжело вздохнул. Несколько дней назад они нашли овраг, полный мертвецов. Трупы были свежими, и вонь стояла нестерпимая. На покойниках пировали мухи и воронье. Неподалеку от того места солдаты нашли единственного живого - мужчину с раздробленными коленями. Он едва дышал. Служитель, что осмотрел бедолагу, лишь бессильно развел руками. Впрочем, человек не рвался жить. Он только стонал и плакал. Увидав людей, попросил напиться. Прежде чем отойти к Гартису, мужчина рассказал, что был с теми, кто следует за Пророчицей. По его словам выходило, что именно она заставила людей сперва удавить своих детей, а после - спуститься в ров и убить самих себя. Его "пощадила", велев своим охранникам - по словам мужчины их было трое, все на одно лицо - разбить ему колени. "Сказала, что когда на жертву придет поглядеть Первый бог, я буду тому свидетелем, и разнесу весть по всему миру, - рассказывал мужчина, едва дыша. - А чтобы я не убежал раньше времени, сделала такое. Первый бог тебя вылечит, сказала. Только никто не пришел. Будь она проклята! Черная отметина на ней, так и есть, иначе откуда столько злости может взяться в одном-то человеке?" Мужчина зашелся хрипом и умер, так и глядя куда-то в небеса, будто видел там лики богов.

  Арэн и раньше слышал, как воины шепчутся между собой, вспоминают какую-то пророчицу, которая обещает благо всем, кто примет ее слово о Первом боге, пустит в сердце новую веру и отринет старых богов. На всякий случай Арэн приказал служителям несколько раз на дню ходить между воинов и напоминать им про богов. В смутное время даже те, кто крепок умом отчаивались, и доверялись шарлатанам. Но из того, что видел дасириец, пророчица была не просто обманщицей, но еще и садисткой. И, что донимало Арэна больше всего, имела над людьми какую-то непостижимую власть. Скорее всего, дело не обошлось без магии. А слова несчастного про то, что есть на ней темные отметины, засели в голове. Неужели еще одна румийка? Тогда понятно, откуда в ней такая сила людей на погибель десятками отправлять.

  - Позови разведчиков, сам хочу с ними говорить.

  Они явились вскоре. Рассказ их был короток. Пророчицу видели из-далека, и подтвердили, что вокруг нее всегда тройка здоровых лбов, в рост и вширь впору медведям. В лагере насчитали около трех десятков людей, и десяток детворы в клетках. Один из разведчиков скрипел зубами, вспоминая, как малышня просила есть, но рядом всегда оказывался кто-то из взрослых и стегал их плеткой, чтоб замолкли.

  - Чем они там занимаются? Отчего стоят на одном месте?

  - Камни отовсюду таскают, серебряные и золотые побрякушки, и железо всякое, какое найдут, - сказал один.

  - И лес рубят, костры жгут под котлами, только запаха стряпни нет, - добавил второй. - И молот будто бы гремит.

  Железо, дерево, костры. Молот.

  - Плавят должно быть, - догадался дасириец. - Оружие или брони.

  - Зачем мечи плавить и брони, господин? - Капитан покачал головой, прищелкнул языком.

  - Затем, чтобы сделать из того железа что-то другое, - пояснил Арэн. - Оружие и доспехи им не нужны, не воюют они. Но железо на что-то надобно.

  - Что делать-то, господин? - спросил капитан.

  Арэн мысленно проклял свою злую судьбу. Сейчас каждый воин был на счету, нечего и думать, чтобы рисковать жизнями почем зря. А с другой стороны - кто знает, подарит ли Леди Удача еще один шанс расправиться с пророчицей-убийцей. Может, именно ему по судьбе убить ее сейчас, и избавить дасирийские земли от еще одного поветрия, имя которому - Первый бог. Да и что воинам сказать, когда слух пойдет, что их военачальник дал детей погубить.

  - Капитан, ты за главного в лагере остаешься. Следи, чтобы воины хмель не раздобыли, а не то за каждого пьяного получишь кнута, - наказал дасириец. - Один со мной поедет, - сказал разведчикам, - дорогу покажет. Возьму с собой десятерых, чтоб шуму поменьше.

  Не минуло четверти часа, как воины, которых Арэн выбрал сам, сидели в седлах. Был среди них и драконоезд Синна. Сидя верхом на тяжелой верховой лошади, он казался невозмутимым. От меча он отказался, не взяли и топор. Из всего оружия по душе ему пришлась цепь, увенчанная железным шаром размером с голову младенца, колючум от граненых шипов. Он лихо намотал цепь на руку, повертел в воздухе шаром, да так ловко, что только слепой бы не понял - обращаться с нею воин обучен. Впрочем, драконоезд тут же сказал, что шар слишком велик, а весит меньше положенного. Воины Арэна недовольно заворчали, но дасириец громко, с бранью пополам, отбил у них охоту трепать языком.