Дмитрий Казаков - Ночь судьбы

«Так, похоже, с оружием придется расстаться, – пробормотал Терик, с тоской гладя рукоять. Полюбовался, как играют блики на отточенном лезвии. – И ради этого я столько прошел?»

Чувствуя, что лишается чего-то более важного, чем рука или нога, он выкопал глубокую яму, положил туда лезвие, поцеловав на прощанье. Забросал песком. Некоторое время постоял, запоминая ориентиры:

«Если выживу – заберу, – прошептал истово, обращаясь к оружию. – Если нет, то спать нам с тобой в сырой земле. Правда, в разных могилах».

Когда он вошел в воду, ветер гнал легкую рябь, а когда доплыл до середины, неожиданно набежавшие облака скрыли солнце. Стало холодно, окрепший ветер бросался на воду, поднимая волнение. Терику приходилось напрягать все силы, борясь с водой.

Добрался до берега совершенно обессиленным. Ноги тряслись, а грудь ходила ходуном. Казалось, вот-вот, и треснут ребра. Но едва покинул воду, как ветер стих, и небо очистилось. Вновь ярко светило солнце, озеро улыбалось широко и добродушно, словно не оно только что пыталось утопить незадачливого пловца.

– Что за чудеса? – спросил Терик, нахмурясь.

– Да, чудес здесь хватает, – раздался голос откуда-то из-за спины. Сильный акцент выдал чужака, скорее всего – Остроухого. Терик неторопливо обернулся.

За спиной оказалось пусто. Но кусты почти сразу шевельнулись, и из них вышел действительно Остроухий:

– Добро пожаловать на остров Выбора, почтенный, не знаю твоего имени, – учтиво сказал он и слегка склонил голову.

– Терик, сын Аралода, – ответил йотун не менее учтиво. – Родом из Нордбурга.

– О, не сына ли конунга я вижу пред собой? – Остроухий вздернул бровь.

– Именно так, почтенный, не знаю твоего имени.

– Бран из Эмайн Махи к твоим услугам, сын конунга, – и государь альвов рассмеялся, довольный эффектом.

Пламя с ревом устремлялось в ночь, пожирая хворост. Испуганная тьма шарахалась в стороны, и на всей поляне, которую занимали путешественники, теперь – бывшие, делалось светло. Хорт чувствовал себя неловко в столь разношерстной компании, но заметил, что немногим, исключая внешность, отличаются представители разных Племен друг от друга.

К счастью, Хорт оказался единственным, знающим только родной язык. С ним мог объясниться Бран, да еще Терик, огромный северянин. Бран вообще говорил на пяти языках, и именно он служил переводчиком при общих беседах. Гологоловый южанин со звучным именем Мбома оказался купцом и неплохо знал язык степей. Потрясенный видом Хорта Красноглазый, Костук, был магом, и причина его удивления стала сразу понятна – двойное число тотемов у Хорта. Костук, кроме родного, мог объяснится на наречии империи Того. Зеленозолосый Истарх, водитель кораблей – больших лодок, что плавают по морю, мог свободно общаться с Браном. Терик, наследник нордбургского правителя, что ростом превзошел даже Брана, бегло изъяснялся на наречиях всех соседей своего государства. Кроме того, Бран, Терик, Мбома и Истарх знали язык Полурослых, что, благодаря купцам горных жителей стал популярен по всему миру.

Некоторое время Хорт не мог понять, кого называют Волосатыми, а когда понял – обиделся и заявил, что он никакой не Волосатый, а «человек». Бран перевел реплику охотника остальным, Мбома зашелся дурашливым хохотом, а Костук сказал очень серьезно:

– Раз он так хочет, пусть будет «человек». Да и я тогда – не Красноглазый, а – орк.

Мбома смеяться перестал, а Хорт, выслушав перевод, пожал магу руку. Так и пошло с того момента. Исчезли из разговоров Зеленоволосые и Остроухие, появились альвы, зулы и айны. Непривычно, но общаться стало легче. Стена отчужденности не рухнула, но заметно покосилась.

Оторвавшись от воспоминаний, Хорт взглянул на соседа. Бран сидел, небрежно развалившись, и с улыбкой слушал спор Красног.., ой, орка с зулом. Те горячились, никак не могли о чем-то договориться, но за оружие не хватались. Когда Хорту рассказали, что убить здесь никого невозможно – не поверил. Попробовал в Брана выстрелить – без толку. Едва собственную стрелу глазом не поймал.

Проблем с пропитанием на острове не было. Деревья буквально сгибались под тяжестью плодов, больших, сочных и невероятно вкусных. Рыба плескалась у берегов, хватая самую простую наживку, а подлесок изобиловал толстыми, глупыми птицами, что сами словно приглашали поохотиться, даже не пробуя удрать при виде охотника.

Ужин состоялся, и костер пылал просто для света. Терик дремал, еще не успев отойти от тягот дороги. Истарх смотрел в костер, и в глубоких зеленых глазах отражалось пламя цвета сосновых иголок. Набравшись храбрости, Хорт дернул Брана за рукав. Тот повернулся недоуменно:

– Что такое?

– Скажи, – Хорт говорил нарочито медленно, чтобы владыка Остр... эээ, альвов понял все. – Как ты можешь вот так?

– Как так? – изумился Бран.

– Ну, так, – Хорт поскреб голову, пытаясь попроще оформить рвущиеся на язык слова. – Со всеми одинаково себя вести. Относиться ко всем нам хорошо.

– Ха, – Бран улыбнулся, и Хорту показалось, что он видит белое зарево Дара над головой альва. – А как я могу еще относиться к избранникам Творца? К необычнейшим существам своего времени. Которым, к тому же, вскоре предстоит умереть. За исключением одного. Я не могу не уважать вас и не относиться с симпатией. У меня нет времени и оснований вас ненавидеть.

– Ну, тоже сказал – к необычнейшим, – нахмурился Хорт. – Вот я – самый обычный. А сюда попал случайно.

Бран хохотал долго, утирая слезы. Смеялся так, что проснулся Терик, Истарх оторвал взор от огня, а Костук и Мбома прекратили спорить.

Отсмеявшись, владыка альвов заговорил. Он говорил медленно, сначала на языке людей – для Хорта и Терика, а затем – на наречии цвергов, а Мбома переводил для Костука.

– Обычный смертный, будь то альв, человек, или же йотун, просто не сможет дойти сюда. Его накроет лавиной, сожрут звери, или он сам погибнет от голода в пути. Не стоит забывать о том, что Судьба жестока. Только те, кто избран, доходят до острова. Остальные гибнут.

– Значит, мои спутники погибли не случайно? – воскликнул Хорт.

– Нет, не случайно. Не они оказались выбраны, но они помогли тебе дойти, и в этом смысле их смерть достойна зависти. Я вместе с тобой скорблю о гибели Родомиста, – в голосе Брана слышалось неподдельное уважение. – Это был, воистину, великий маг. Достойный противник.

Хорт молча поклонился.

Они все смотрели на Брана. С надеждой и удивлением, словно каждый открыл для себя нечто новое, о чем ранее и помыслить не мог.

– Я плыл сюда на корабле, со множеством спутников, – сказал Истарх. Язык цвергов странно звучал в его устах. – Все погибли. Тридцать айнов команды и маг Плотин. И ради чего? Чтобы я смог добраться до этого острова? Да лучше бы я никуда не ездил, и они бы остались живы.