Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

Словно в подтверждение моим словам со стороны «кухни» взвизгнули: «Ох, девочки, пирог горит!», и студенты разразились разочарованным стоном. Не то чтобы я их не понимала — в столовой кормили на редкость однообразно, и любая домашняя пища шла на ура.

— О, если вы настаиваете, — усмехнулся Ириано и позволил пророчице встать на ноги. Айне на первый взгляд держалась уверенно, но лицо у нее совсем посерело. Я не понаслышке знала, что такое откат, поэтому искренне посочувствовала.

Скорее бы уложить ее в кровать и напоить горячим чаем.

— До комнаты, пожалуй, я доберусь сама, — обратилась тем временем пророчица к Ириано. Тот стоял к Айне совсем близко, его ладони лежали на ее плечах то ли удерживая, то ли давая опору. — Еще раз благодарю за помощь. По правде говоря, не ожидала от вас такого галантного жеста.

Ириано улыбнулся. Пальцы с опасно длинными, острыми когтями хищника нежно скользнули вверх, вдоль шеи, очертили контур уха и бережно стерли с виска испарину.

— Галантный жест? Возможно. А может, у меня просто свои планы.

— Хочешь рассмешить провидца — расскажи ему о своих планах, — спокойно отстранила Айне его ладонь. В глазах у нее было странное веселье, решимость вот-вот совершить… нечто. — До встречи, Ириано.

— До встречи, пророчица, — отступил кланник, щуря яркие, желтые кошачьи глаза. — Кто знает — вдруг в этот раз вы не посмеетесь, а удивитесь?

Айне ничего не ответила, только голову наклонила набок, одаривая собеседника изучающим взглядом.

Уж не знаю, за что здесь была битва, но победа, кажется, осталась за пророчицей.

— Идем, — тронула я ее за руку, когда Ириано покинул общежития. — Тебе надо отлежаться. С откатом не шутят.

— Ох, меньше всего мне сейчас шутить хочется…

С уходом Ириано Айне сникла, будто держалась до этого, только чтобы не уронить себя в глазах кланника. Она без стеснения оперлась на подставленный локоть, и, пока мы дошли до комнаты, почти повисла на мне.

Феникс, едва завидев нас, ойкнула и кубарем скатилась с кресла, где читала, уютно подогнув под себя ноги. Поручив огненной мастерице заботу о пророчице, я отправилась за кипятком на «кухню», как местные окрестили закуток с тремя горелками на алхимическом составе и раковиной. Там же обменяла у девочек чай, сахар и кусок обрезанного от горелых корок пирога на помощь в возвращении зажженной форме первоначального вида. Общежития находились достаточно далеко от «бездны» и лабораторий, поэтому колдовать здесь было не сложнее, чем у ворот: нити виделись довольно четко, но ускользали от рук. Студентки, уже готовые выбросить любимую посудину, очень обрадовались помощи равейны и с удовольствием поделились провизией.

В качестве жеста доброй воли я переплела несколько нитей так, чтобы вода в кране оставалась не едва теплой, а горячей, и, прихватив кастрюльку с кипятком и сладости, вернулась в комнату.

Феникс уже успела уговорить Айне если не лечь в постель, то хотя бы устроиться в кресле и укрыться пледом. Вдвоем мы подвинули тумбочку поближе, чтобы пророчица, если захочет, могла поставить на нее кружку, и заварили чай, очень крепкий и сладкий. В обычном своем состоянии Айне бы даже смотреть на такой не стала, а сейчас — выпила с удовольствием.

Через некоторое время она выпустила опустевшую кружку и заснула. Я стянула с утомившейся пророчицы тапочки, укутала ей ноги краем пледа и тихо вышла, оставив Феникс присматривать за подругой. Огненная мастерица пообещала вновь напоить нашу больную чаем, как та проснется, а если ей станет хуже — немедленно позвать нас с Дэриэллом.

Уже у дверей общежития я вспомнила, что опять забыла навестить брата. Ни на что особенно не рассчитывая, я свернула в крыло для мальчиков и робко постучалась в комнату, у входа в которую висела деревянная табличка с надписью на аллийском: «Осторожно, злой некромант». Забавно, если учитывать, что большинство студентов почти не знали языка Пределов.

Впрочем, у брата всегда было странное чувство юмора. Хэла очень и очень редко интересовало, понимают ли собеседники его шутки.

К моему удивлению, открыли почти сразу же.

— Нэй?

Младший братишка выглядел ужасно потрепанно, хуже Рэма: волосы собраны в неряшливый хвост, свитер наизнанку, глаза заспанные. От взгляда не укрылось и то, что за последние месяцы Хелкар сильно вырос. Но в плечах он пока не раздался, и поэтому казался довольно худым и нескладным. Все подростки такие, если задуматься. А потом как-нибудь ты встречаешь старого друга, а он из мальчишки превратился в молодого мужчину… Вот и с Хэлом будет так же.

Мне почему-то стало грустно.

— Можно в гости? — немного натянуто улыбнулась я. Брат нахмурился, пробурчал что-то вроде «про бардак маме ни слова», но впустил меня.

В комнате у него и вправду было порядочно хлама, из той самой категории «выбросить жалко, а приткнуть негде». На столе образовался настоящий завал из конспектов и учебников. По прошлому визиту сюда, в то время, когда мы с Рэмертом только готовили противоядие, я помнила, что все книги и тетрадки были «приклеены» магией к стенам.

Похоже, неприятности, связанные с невозможностью колдовать, не обошли и моего брата.

— Злишься из-за «бездны»? — спросила я и запоздало прикусила язык: считалось, что студенты не в курсе происходящего, и разговоры на эту тему не приветствовались. — Ой, мне, наверное, не стоило говорить…

Хелкар понимающе хмыкнул:

— Тоже мне, секрет. Каждый второй знает, каждый первый догадывается. Не понимаю только, почему эту штуку держат в Академии. Не боятся, что рванет?

— Не должна, — пожала я плечами и, пользуясь приглашением брата, присела на край кровати. Хэл устроился на стуле, предварительно сбросив с него на пол пару носков, по виду — чистых. — Ее невозможно перенести. Она… э-э… в некотором роде пустила здесь корни.

— Пусть тогда студентов эвакуируют, — хмуро откликнулся Хелкар, машинально перекладывая на столе конспекты. — Доиграются ведь. Да и вообще весь учебный год насмарку. Без практики теория ничто, а мы только по учебникам занимаемся. Ну, старшие курсы гоняют на практику за барьер, но там холодно, особо не поколдуешь… А последние три дня, когда магия вернулась, нас наоборот заданиями завалили. Даже я успел только треть сделать, — пожаловался мне Хэл, и знакомые интонации вернули меня в то время, когда мы были детьми и учились понемногу и в охотку у Дэйра. Тогда брат тоже был недоволен тем количеством знаний, которые пытался втиснуть в наши головы целитель. — Хотя, честно говоря, я вчера весь день домашними делами занимался, — он кивнул на развешанную на веревочке между шкафами стираную одежду. — Но даже убраться толком не успел. А у тебя как дела? Работаешь в лаборатории?