Татьяна Форш - Выйти замуж за Феникса

Но еще более приятный сюрприз меня ждал, когда мы поднялись на чердак и остановились у нашей совершенно целой двери.

— Оперативно сработано!

— Что именно? — тут же уточнил Змей, как и я непонимающе таращась на дверь.

— Ах да! Ты же пропустил все самое интересное! — сочувствующе вздохнул Ник. Растолкав нас, он подошел к двери и, распахнув ее, первым шагнул в наше пристанище. — Принцесса вспомнила о присущей ей капризности и решила выломать дверь. К счастью, ей это не удалось, и я, уходя, просто повесил дверь на место.

Ах так?! Значит, нашел крайнюю?!

Я мило улыбнулась таращившемуся на меня, как на какое-то чудо, Змею и, пожав плечами, шагнула в полумрак чердака.

— А я думаю, что ты что-то путаешь! Эта дверь была настолько старой, что попросту слетела с петель, когда я осторожно попыталась ее за собой закрыть!

— А косяк повело тоже от твоего бережного обращения с чужим имуществом? — хмыкнул в ответ Никита и уселся на ковер, по-шамахански скрестив ноги. — Мм… кажется, нам принесли ужин!

— Ужин? — удивилась я, во все глаза разглядывая пустой ковер. Даже остатков обеда на нем не наблюдалось.

— Ой, свет моих очей! — раздалось у меня за спиной.

Я едва успела отпрыгнуть, как к Нику, едва не сбив меня с ног, на крейсерской скорости промаршировала уже знакомая нам толстуха. Зейнаб! Давно не виделись! Не переставая строить Никите глазки, она поставила рядом с ним поднос, доверху наполненный всевозможными диковинными фруктами и яствами, и уселась напротив.

— Кушай, кушай, дорогой!

— Благодарю, уважаемая! — Ник расцвел в колдовской улыбке, и Зейнаб тут же заулыбалась ему в ответ.

Нет, я никогда не считала себя злой, ни уж тем более эгоистичной, но… что-то меня это уже начинает раздражать! Будут тут всякие ходить, улыбаться…

— Да, благодарим тебя, уважаемая, и до новых встреч! — Я тоже уселась на ковер и демонстративно притянула к себе блюдо. Вспомнив, что до сих пор на мне капюшон от костюма нинь-дзя, я стянула его и тряхнула головой, давая локонам рассыпаться по плечам. — Кстати, не забудьте принести тазик с чистой, теплой водой и заберите мои вещи. Их надо высушить!

Зейнаб полоснула по мне мрачным взглядом и, не переставая улыбаться, пропела:

— Ой, госпожа, а я тебя и не признала! Тебе так идет этот костюм, особенно капюшон, что я бы посоветовала его вообще никогда не снимать! А что касается тряпок, которые плавали в тазу, так я их выкинула! Извини, не думала, что это — вещи!

— Выкинула?! Как выкинула?! А зеркало?! — От волнения я едва не вцепилась в ее баклажаноподобный нос. — Там было зеркало! Куда ты его дела?!

— Если госпожа об этой безделице, то вот оно! — Толстуха засунула руку в необъятный бюст и протянула мне заветное зеркальце.

Хвала богам!

Я сцапала тетин подарок и сжала в руке.

— Только такой красавице зеркало ни к чему. У нас есть поговорка: на красоту смотреть — только портить!

— Это не зеркало, а средство передачи информации! — пришел мне на помощь Змей, все это время бесшумно стоявший позади меня. Сделав шаг вперед, он протянул руку Зейнаб. — Могу я вам помочь, уважаемая? Мы бы с удовольствием с вами поболтали, но сегодня, увы, был тяжелый день. К тому же нам надо выспаться перед завтрашним забегом!

Толстуха, сообразив, что ее вежливо выставляют вон, обиженно поджала губы, но руку Змея приняла, поднялась и, не оглядываясь, вышла за дверь.

— Зря вы так! — вдруг вступился за нее Ник.

Вяло как-то вступился, без огонька, но мне все равно стало обидно до слез! За меня так не вступился, а за нее… Но причины оказались до невероятного примитивными. Никита взглянул на меня и перевел взгляд на Змея:

— Я попросил Зейнаб узнать все, что только может пригодиться нам завтра: именитые соперники, время, трудности на трассе и прочие подводные камни. А еще, если учесть то, что ее двоюродная сестра прислуживает самой принцессе Яллар… Скажем прямо — ты, друг, поспешил отправить ее восвояси!

— Я бы ее не выгнал, если бы она не посмела оскорбить Василису, и мне это не понравилось! — Змей бесхитростно развел руками и, бросив на меня короткий взгляд, вдруг принялся суетливо оправдываться: — Она же принцесса! А как служанка может такое говорить принцессе? Вон своей Яллар она бы так не нахамила! Обидно! За отчизну! Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул Ник и, утащив с блюда оранжевый волосатый фрукт, сосредоточенно принялся его чистить. — Вполне понимаю! Но и ты меня пойми! Я, может, тоже ради отчизны стараюсь! А ну как она сегодня мне что-нибудь важное сказала бы?

— Ну если важное… тогда, раз такое дело… — Змей сдернул с руки перчатку, насадил на когти пять фиолетовых сочных шариков, по очереди их обгрыз и закончил: — Тогда мы ее после ужина позовем. И пусть нам байки на ночь травит!

Ник не ответил, сунув в рот уже очищенный фрукт. Последовав их примеру, я сцапала ломтик хлеба, ломтик колбасы и сыра и, соорудив себе бутерброд, принялась за еду. В любом случае утро вечера мудренее. И как бы Ник ни просчитывал все ходы к отступлению или победе, все произойдет по-другому!

Ужин прошел в полном молчании. Не знаю, о чем думали спутники, уплетая заморские кушанья, а мне кусок в рот не лез. Остался день. Может, два! Найдем мы кольцо? Получим ли? А что будет потом? Почему-то все чаще и чаще на ум возвращался вопрос Змея, заданный им Нику совсем недавно: зачем я ему? Что ждет он от меня в обмен на свою помощь?

Так и не найдя ни потерянный сон, ни сбежавший аппетит, я съела бутерброд, не разбирая вкуса, запила холодной водой из кувшина и поднялась.

— Ты куда? — очнулся Змей, а Ник только вопросительно на меня взглянул.

Ну конечно! Какому-то Змею мои планы важнее, чем тому, кому я готова отдать сердце и душу!

— Да так… — Я передернула плечами. — Пойду прогуляюсь. С местными удобствами познакомлюсь. Если таковые найду.

— Сразу во дворе, за углом, — пояснил Никита и потерял ко мне всякий интерес, но тут же нашел его в красном яблоке.

— А может… я провожу? — Змей продолжал изображать из себя наседку, чем взбесил меня невероятно!

— Не может! Афанасий, я не заблужусь! И до отхожего места меня провожать точно не нужно! Понятно?!

Не получив в ответ ни новых предложений о помощи, ни советов, ни напутствий, я развернулась и быстрым шагом вышла за дверь.

— Далеко направилась, яхонтовая?

Я едва успела затормозить, чтобы не налететь на поднимавшуюся по лестнице баклажаноносую Зейнаб.

— Да недалеко! До угла и назад! Может, свечку подержишь, чтобы я мимо сортира не промахнулась? — Честно, не хотела грубить! Вот нисколечко! Я же милая, воспитанная принцесса! Но…