Ким Харрисон - Хороший, плохой, неживой

Глубоко в тени моста бежала широкая лента быстрой воды, соединяющая два пруда. Я вступила на мост, и лиловая лужица посреди течения задрожала.

– Хейде-хей! – сказала я, остановившись чуть-чуть не дойдя до вершины моста.

Ну, да, глупо несколько, но таково традиционное приветствие между троллями. Может, на мое счастье, Зубастый все еще владеет этим мостом.

– Хейде-хо! – ответила темная лужица воды, вылезая наверх в расходящихся кругах, и показалось морщинистое лицо. На голубоватой шкуре росли водоросли, а ногти были белые от извести, которую он соскребал со свода моста, обогащая свою диету.

– Привет, Зубастый, – сказала я, искренне радуясь. Узнала я его по белому глазу, ослепшему в давней битве. – Как вода течет?

– Офицер Морган, – ответил он усталым голосом. – Не можете подождать до заката? Обещаю, что уйду сегодня же. Только сейчас солнце слишком яркое.

Я улыбнулась:– Просто Рэйчел. Я ушла из ОВ. И тебе из-за меня переезжать не надо.

– Ушла? – Лужица воды нырнула обратно, так что только пасть да здоровый глаз торчали. – Класс. Ты отличная девчонка. Не то что ворлок, которого нам сейчас поставили. Приходит в полдень с электрощупом да звонкими колоколами.

Я сочувственно вздрогнула. У троллей страшно чувствительная шкура, из-за которой они стараются избегать прямого света. И они обычно разрушают мосты, под которыми живут, за что ОВ их и гоняет. Но это безнадежная битва – стоит уйти одному, тут же его место занимает другой, а потом начинается драка, когда прежний хозяин хочет вернуться.

– Послушай, Зубастый, – сказала я, – так получилось, что ты мне мог бы помочь.

– Все, что смогу.

Из воды высунулась лиловая тощая рука – содрать со свода моста еще пригоршню раствора.

Я глянула на Трента, увидела, что он собирается пойти в мою сторону.

– Сегодня утром никто не был у твоего моста? Может, оставили здесь заклятье или амулет.

Лужица маслянистой воды отплыла к другой стороне моста, в рябящую тень листьев, и пропала из виду.

– Шестеро детишек кидались с моста камнями, один пес отливал у опор, проходили три взрослых человека, двое бродяг, еще один вервольф и пять колдунов. До рассвета – двое вампиров. Кого-то укусили. Я учуял кровь, плеснувшую на юго-западный угол.

Я огляделась, ничего не увидела.

– Никто ничего не оставил?

– Вот только кровь, – шепнул он, будто пузырьки разбивались о камни.

Трент уже встал и отряхивал штаны. У меня зачастил пульс, я поправила лямку топа под кожаной курткой.

– Спасибо, Зубастый. Могу покараулить пока твой мост, если хочешь поплавать.

– Правда? – радостно и недоверчиво спросил он. – Вы серьезно, офицер Морган? Вы просто отличная тетка. – Пятно лиловой воды остановилось нерешительно. – И вы никому не дадите забрать мой мост?

– Нет. Может, мне придется быстро смыться, но пока могу – останусь.

– Чертовски хорошая тетка, – повторил он.

Я наклонилась – неожиданно длинная лиловая лента выскользнула из-под моста и поплыла среди камней на глубокое место внизу пруда. У нас с Трентом будет вполне ничего уединение, но у тролля настолько силен территориальный инстинкт, что он не перестанет на меня посматривать. И я более чем отлично защищена, имея с одной стороны Гленна в мужском туалете, с другой – Зубастого в воде.

Повернувшись спиной к солнцу и к глазам Гленна, я прислонилась к перилам моста, глядя, как идет ко мне по траве Трент. За ним на одеяле стояли со вкусом расставленные два бокала, бутылка вина в ведерке со льдом и тарелка с клубникой, будто сейчас не сентябрь, а июнь. Трент шел размеренным и уверенным шагом, но под этой уверенностью угадывалась нервозность, выдававшая, насколько же он на самом-то деле молод.

Светлые волосы прикрывала шляпа от солнца, затенявшая лицо. Впервые я его увидела не в деловом костюме, и очень легко было забыть, что передо мной убийца и наркобарон. Начальственная уверенность в себе никуда не делась, но тонкая талия, широкие плечи и лицо без морщин придавали ему вид молодого и очень спортивного бездельника из сливок среднего класса.

Небрежная его повадка не скрывала эту молодость, а даже подчеркивала, как и костюм от Армани. Из-под манжет со вкусом подобранной и застегнутой на все пуговицы рубашки виднелись светлые волоски, и я подумала, что они, наверное, такие же мягкие и легкие, как пряди волос над ушами. Зеленые глаза смотрели настороженно, прищуренные от солнца – или от тревоги. Я бы решила, что последнее, поскольку руки он убрал за спину, чтобы избежать рукопожатия.

Вступив на мост, Трент замедлил шаг. Выразительные брови косо приподнялись, и я вспомнила, как он испугался, когда Алгалиарепт превратился в меня. Демон мог так поступить только по одной причине. Трент боялся меня – либо потому что до сих пор находился в заблуждении, будто это я наслала на него Алгалиарепта, либо из-за того, что я за несколько недель три раза проникла в его офис, либо потому, что я знала, кто он такой.

– Ничего из перечисленного, – сказал он и остановился, слегка шаркнув подошвами.

– Прошу прощения? – удивилась я, выпрямляясь и отрываясь от перил.

– Я не боюсь вас. Его текучий голос сливался с журчанием воды вокруг.

– Нет, я не читаю ваши мысли. Я читаю только по лицу. Я тихо-тихо выдохнула и закрыла рот. Как я могла так быстро потерять над собой контроль?

– Я смотрю, вы уже договорились с троллем.

– И с детективом Гленном тоже, – сказала я, проверяя рукой, что у меня не выбились волосы из косы. – Он нам не будет мешать, если вы не станете делать глупостей.

От этого оскорбления у него сузились глаза. Он не двигался с места, сохраняя между нами те же пять футов.

– А где ваш пикси? Я раздраженно выпрямилась.

– Его зовут Дженкс, и его здесь нет. Он ничего не знает, и я это хочу так оставить, потому что язык у него длинный.

Трент заметно успокоился. Он стоял напротив, на той стороне узкого моста. Ускользнуть от Дженкса было трудно, и пришлось прибегнуть к помощи Айви, взявшей его с собой в поездку по несуществующему делу. Наверное, на самом деле поехала за пончиками.

Зубастый играл с утками – дергал их за ноги под воду и выпускал. Утки с кряканьем улетали прочь. Отвернувшись от этой картины, Трент оперся спиной на перила и скрестил ноги – зеркальная копия моей стойки. Встретились случайно двое, остановились поболтать в хорошую погоду. Ага.

– Если это станет известно, – сказал он, глядя на здание туалетов у меня за спиной, – я обнародую записи насчет летнего лагеря моего отца. Вас и всех тех сопляков выследят и запрут, как прокаженных. Если просто не кремируют на месте – из страха, что кто-нибудь мутирует и положит начало новому Повороту.