Джек Вэнс - Лайонесс: Сад Сулдрун

— Ну, что случилось?

— Копатели наткнулись на голубой камень. Они хотят дрели и камнерубы.

— «Камнерубы»? А это что за устройство?

— Не знаю. Я только передаю их просьбу.

Килдред глухо выругался и встал.

— Пошли, посмотрим на этот голубой барьер.

Он вошел в туннель, Аилл за ним. Пройдя через полумрак, освещенный только мигающим светом масляных ламп, они подошли к порталу туннеля. Килдред нагнулся, чтобы оглядеть голубой камень, и в это мгновение Каргус ударил его железным прутом, убив на месте.

Снаружи настали сумерки. Все собрались в боковом туннеле, где копатели пробивали мягкую почву.

Аилл взял тележку с мусором и прикатил ее в начало туннеля.

— Какое-то время не будет тележек, — сказал он обслуживавшему лебедку скалингу громким голосом, так, чтобы слышали стражники. — Мы наткнулись на каменную жилу.

Стражники равнодушно взглянули на него и вернулись к игре. Лебедочник пошел вслед за Аиллом в туннель.

Дыра для побега уже была готова. Один за другим скалинги выбирались под сумеречное небо, включая лебедочника, который ничего не знал о заговоре, но был счастлив сбежать. Все легли в осоку и меч-траву.

Последние, Аилл и Яне, прежде чем уйти, поставили крепеж на место, не оставив ска никаких подсказок. Оказавший на поверхности, они забросали дыру папоротником, утрамбовали землей и пересадили траву.

— Пусть подумают, что дело в магии! — сказал Аилл. — Так будет лучше всего!

В темноте, согнувшись в три погибели, бывшие скалинги побежали по Равнине Теней на восток, все глубже углубляясь в королевство Даут. Поелитец, великая крепость ска, чернела на фоне неба позади них. Группа остановилась и все посмотрели назад.

— Ска, — сказал Аилл, — вы странный народ с темной душой, пришедший из прошлого! Я еще встречусь с вами, с мечом в руке. Вы дорого заплатите за раны, которые оставили мне, и каторжную работу, которую взяли у меня!

После часа бега и быстрой ходьбы, отряд оказался на берегу реки Глоден, в которую впадала Тамсур. Над рекой стояла почти полная луна, на воде лежала лунная дорожка. За завесой из огромных плакучих ив, серебрившихся в свете луны, группа остановилась отдохнуть и обсудить положение.

— Нас пятнадцать человек: сильный отряд, — сказал им Аилл. — Некоторые из вас хотят уйти домой; у других нет дома. Я обещаю вознаграждение тем, кто присоединится ко мне и поможет достигнуть моей цели. Сначала мне нужно добраться до Так-Тора, а дальше... я еще сам не знаю: возможно Даут, чтобы найти сына. Потом мы поедем в Тройсине, где у меня есть состояние, честь и положение. Те, кто последует за мной как товарищи, надеюсь, вернутся со мной в Тройсине и там — клянусь! — я вознагражу их. Я обещаю хорошую землю и титул рыцаря-кавалера.[35] Но я предупреждаю вас! Путь очень опасен! Сначала в Так-Тор, это гора рядом с Тинзин-Фиралем, а потом, кто знает? Выбор за вами. Идите своим путем или со мной, но здесь мы расстанемся. Я пересеку реку и отправлюсь на юг с теми, кто пойдет со мной. Остальным лучше пойти на восток и пересечь равнину; вы окажитесь в спокойных частях Даута. Кто со мной?

— Я, — сказал Каргус. — Мне некуда иди.

— И я, — сказал Яне.

— Мы подружились в темные дни, — сказал человек по имени Квайлс. — Зачем расставаться? Я очень хочу и землю, и рыцарство.

В конце концов вместе с Аиллом пошло семеро. Они пересекли Глоден по мосту и пошли по дороге, которая вела на юг. Остальные, главным образом жители Даута, выбрали собственную дорогу и пошли на восток вдоль Глоден.

К Аиллу присоединилось семь человек: сначала Яне и Каргус, а потом Гарстанг, Квайлс, Боде, Шарис и Фаурфиск: очень разнородная группа.

Невысокие Яне и Каргус, высокие Квайлс и Боде. Гарстанг, который мало говорил о себе, имел манеры джентльмена, в то время как Фаурфиск, огромный, светловолосый и голубоглазый, заявил, что он незаконный сын пирата-гота и кельтской рыбачки. Шарис, который был даже моложе Аилла, выделялся симпатичным лицом и приятным характером. Фаурфиск, напротив, был страшен как смерть: все лицо в ожогах и шрамах. Его поймал и пытал какой-то мелкий барон из Южного Ульфланда; гнев редко сходил с его лица. Квайлс, беглый ирландский монах ко всему относился легкомысленно и заявлял, что он такой же распутник, как и любой ирландский задира-епископ.

Хотя группа и находилась в Дуте, Поелитец бросал мрачную тень на всю округу, и маленький отряд шел по дороге без остановки.

По пути Гарстанг заговорил с Аиллом.

— Нам необходимо объясниться. Я — лайонесский рыцарь, из Тванбоу-Холла, это в графстве Эллсмер. Ты — тройс, и, номинально, мы воюем. Конечно это вздор, и я всерьез связал свою судьбу с вашими, но только до тех пор, пока мы не войдем в Лайонесс; там мы пойдем разными путями.

— Там тому и быть. Но ты посмотри на нас: одежды рабов, железные ошейники, крадемся через ночь как бродячие собаки. Действительно два джентльмена! Денег у нас нет, так что придется воровать еду, как и любая другая банда бродяг.

— И другие голодные джентльмены шли на подобные компромиссы. Мы будем красть вместе, чтобы никто не смог презирать другого. И я предлагаю, если возможно, красть у богатых, хотя бедняки — более легкая добыча.

— Пускай нас ведут обстоятельства... Слышишь, собаки лают. Впереди деревня и, почти наверняка, кузница.

— В этот час ночи он спокойно спит.

— Добросердечный кузнец не откажется встать, чтобы помочь доведенным до отчаяния людям, таким как мы.

— Или мы поднимем его сами.

Впереди, в сером свете луны, показалась деревня. На улицах никого не было; свет лился только из таверны, из которой доносились звуки шумной пирушки.

— Завтра должен быть праздник, — сказал Гарстанг. — Видите котел на площади? Там будут варить быка.

— Действительно огромный котел, но где же кузнец?

— Наверно там, по дороге, если он вообще существует.

Группа прошла через весь поселок и действительно, уже на окраине, нашла кузницу, стоявшую перед каменным зданием, в котором горел свет.

Аилл подошел к двери и вежливо постучал. Долго ничего не происходило, и только потом дверь медленно открылась; за ней стоял юноша семнадцати-восемнадцати лет.

Он казался подавленным, даже изможденным.

— Сэр, кто вы? Что вы хотите? — спросил он треснувшим от напряжения голосом.

— Дружище, нам нужна помощь кузнеца. Только сегодня мы сбежали от ска и не можем терпеть эти проклятые ошейники лишнее мгновение.

Юноша остановился в нерешительности.

— Мой отец — кузнец в Вервольде, этой деревне. Я Элрик, его сын. Но, поскольку ему никогда уже не ковать железо, теперь кузнец я. Проходите в лавку. — Он принес лампу и проводил их в кузницу.