Джон Толкин - Властелин Колец

— Конечно нет, — отозвался Элронд, с улыбкой повернувшись к встревоженному Сэму. — Ты обязательно будешь сопровождать его. Разве мы можем разлучить тебя с Фродо, если ты последовал за ним даже на секретный совет, куда его пригласили, а тебя — нет?

Сэм покраснел и поспешно уселся обратно.

— Эх, мистер Фродо, — пробормотал он, покачав головой, — влезли мы со своими ложками в чужую кашу. Как-то ещё расхлёбывать будем?

Глава III

Путь на юг

Вечером того же дня хоббиты собрались у Бильбо и устроили собственное совещание. Мерри с Пином были возмущены, когда узнали, что Сэм тайком пробрался на Совет и был выбран в спутники Фродо.

— Где же справедливость? — негодовал Пин. — Вместо того чтобы вышвырнуть его из зала и заковать в цепи, Элронд берёт — и награждает этого нахала!

— Награждает! — грустно усмехнулся Фродо. — Да я и представить не могу наказания более сурового. Подумай сам, что ты говоришь: быть приговорённым к этому безнадёжному путешествию — награда?! А ведь ещё вчера я надеялся, что моё дело сделано, и теперь можно будет остаться здесь и хорошенько отдохнуть.

— Вполне понятное желание, — заметил Мерри, — и жаль, что оно не сбылось. Но мы ведь завидуем не тебе, а Сэму. Раз уж тебе придётся идти, для нас не придумаешь худшего наказания, чем остаться, даже в Раздоле. Мы уже прошли с тобой долгий путь, кое-что повидали и не хотим останавливаться.

— Вот и я об этом, — вмешался Пин. — Нам, хоббитам, нужно держаться вместе, и мы не разлучимся. Меня и цепью не удержишь: я обязательно пойду с тобой. Должен же быть в отряде хоть один благоразумный спутник!

— Уж для этой роли, Перегрин Крол, ты никак не подходишь, — сказал Гэндальф, заглянув снаружи в невысокое окно. — Но вы напрасно тревожитесь. Ничего ещё не решено.

— Ничего не решено? — воскликнул Пин. — Так чем же вы все занимались? Вы просидели взаперти несколько часов!

— Говорили и слушали, — объяснил ему Бильбо. — Каждый рассказывал то, что он знает, и узнавал то, что ему не известно. Все слушали друг друга с открытыми ртами. Даже старина Гэндальф. По-моему, то, что сообщил Леголас о бегстве Горлума, застигло его врасплох, только он и вида не подал.

— Ты ошибаешься, — возразил Гэндальф. — Слушал, стало быть, невнимательно. Мне сообщил об этом Гваихир. Если хочешь знать, с открытыми, как ты говоришь, ртами сидели на Совете только вы с Фродо, а я был единственным, кто не услышал ничего нового.

— Ну, в любом случае, — сказал Бильбо, — ничего там не решили, кроме того, что выбрали беднягу Фродо да Сэма. Я так и знал, что к этому всё и придёт, раз уж меня оставили в покое. Но могу с уверенностью сказать, что Элронд отправит отряд побольше — как только разведчики возвратятся в Раздол. Они уже ушли, Гэндальф?

— Да, — ответил маг. — Некоторые уже ушли, остальные отправятся завтра. Элронд отправил эльфов к следопытам и, кажется, к народу Трандуила в Лихолесье. И Арагорн ушёл с сыновьями Элронда. Прежде чем сделать хоть шаг, надо как следует разведать окрестности на много лиг. Так что выше голову, Фродо! Ты ещё успеешь хорошенько отдохнуть здесь.

— Вот-вот, — мрачно пробурчал Сэм, — как раз до самой зимы и доотдыхаемся.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь, — заметил Бильбо. — Между прочим, Фродо, здесь есть и твоя вина: сам захотел дождаться моего дня рожденья. А уж более странного способа отпраздновать его, пожалуй, и не выдумаешь. Уж что-то, но я бы выбрал другой день, чтобы пустить в Торбу этих Лякошель-Торбинсов! Впрочем, что сделано, то сделано: дожидаться весны не позволяют обстоятельства, а уходить до возвращения тоже нельзя.

Когда кусается мороз, когда в ночи не видно звёзд,Трещит ледок, вода черна, хруст листьев под ногой.Тогда для путников беда: безрадостна в Глуши зима.

Однако, боюсь, именно с этим вам и предстоит столкнуться.

— К сожалению, так оно и будет, — сказал Гэндальф. — Мы не можем отправиться в путь, пока не узнаем, где сейчас Всадники.

— Я думал, что они все погибли в потоке, — удивился Мерри.

— Призраков Кольца так просто не уничтожишь, — ответил Гэндальф. — Они порождение силы их хозяина и погибнут только вместе с ним. Мы надеемся, что сейчас они лишились коней и подобия телесной формы, став на время менее опасными, но это необходимо проверить. А пока забудь свои страхи, Фродо. Не знаю уж, будет от меня прок или нет, но вот что я тебе шепну на ушко: кое-кто здесь правильно сказал, что тебе необходим благоразумный спутник. Так вот, я думаю, что пойду с тобой.

При этом известии Фродо охватила такая буйная радость, что довольный Гэндальф даже встал с подоконника, где было пристроился, снял шляпу, церемонно раскланялся, но при этом добавил:

— Заметь, я лишь думаю, что отправлюсь с тобой. Особо пока на это не рассчитывай. Неизвестно, что ещё скажут Элронд и твой приятель Бродяжник. Кстати, мне нужно повидаться с Элрондом. Пока. — Гэндальф надел свою шляпу и ушёл.

— Как думаешь, — спросил Фродо у Бильбо, — сколько я ещё здесь пробуду?

— Не знаю, — откровенно признался Бильбо. — В Раздоле ведь почти не замечаешь времени. Но я бы сказал, что довольно долго. Мы успеем вволю наговориться. А ты не хочешь помочь мне с Книгой? Мы закончим её и начнём твою. Скажи, тебе ещё не приходило в голову, чем твоя Книга должна завершиться?

— Приходило, — мрачно ответил Фродо. — И ничего хорошего я об этом не думаю.

— Ну что ты, мой друг! — воскликнул Бильбо. — Книги обязаны хорошо кончаться! Как тебе, к примеру, вот такая концовка — "и с тех пор они больше никогда не расставались, и жили мирно и счастливо до скончания дней".

— Если так, то это было бы просто замечательно, — согласился Фродо.

— Да! — сказал Сэм. — Только вот мне всегда было интересно, где это они жили? А?

Какое-то время хоббиты ещё продолжали вспоминать и обсуждать минувшее путешествие и гадать, какие опасности ждут их впереди, однако целительный покой Раздола вскоре развеял их тревожные мысли. Будущее, каким бы оно ни было, по-прежнему маячило где-то впереди, но перестало омрачать настоящее. Хоббиты набирались сил и надежд и радовались каждому хорошему дню, каждой трапезе и каждой песне или рассказу.

Дни незаметно уходили в прошлое, каждый рассвет был ярок и прекрасен, а каждый вечер чист и прохладен, но на смену осени подступала зима; золотистые лучи выцвели до бледного серебра, с нагих деревьев облетели последние листья, а ветер, дующий с Мглистых гор, налился знобким холодом. Первая после осеннего равноденствия, Охотничья, Луна ярко сияла в ночном небе, гася бледные звёзды, и только на юге, почти у самой земли, продолжала сверкать одна, багровая, звезда. Когда луна пошла на убыль, она стала разгораться всё ярче и ярче и заглядывала из-за поросшего лесом края долины в комнату Фродо словно кровавый, всевидящий глаз.