Гарри Тертлдав - Возвышение Криспа

Он снова начал рыться в куче камней, пока не вытащил твердый камень.

Зажав халцедон в тисках, колдун начал сверлить в нем дырку заостренным кончиком корунда, напевая при этом без слов.

– Сила, которая нам нужна, охраняет и сам халцедон, – объяснил маг. – Я напеваю, чтобы ускорить процесс, не то он будет длиться до отупения – как нашего, так и корунда. Ага, наконец-то! – Маг посверлил еще, чтобы увеличить дырочку, и протянул халцедон Криспу. – Есть у тебя цепочка?

– Да. – Крисп снял цепочку, на которой носил золотую монету, подаренную Омуртагом.

Трокунд уставился на золотой, сверкающий в свете лампы.

– Ну и ну! – прошептал он. – В какой почетной компании будет мой маленький камушек! – Маг явно хотел расспросить Криспа о монете, но удержался. – Ладно, сейчас не время для любопытства. Пусть камень, цветок и улитка охраняют тебя!

– Спасибо. – Крисп повесил камень на цепочку, застегнул замок и снова надел ее на шею. – Сколько я должен тебе за услуги?

– Нисколько. Если б ты не предупредил, что мне опасно оставаться в городе, я бы не смог тебе услужить. Так что не суетись. Это меня не разорит, можешь поверить.

– Спасибо, – повторил Крисп и поклонился. – Мне, пожалуй, пора в императорскую резиденцию. – Он повернулся было, но замешкался. – Не думай, будто я не верю в твои чары, но могу ли я что-нибудь сделать, чтобы усилить их действие? – спросил он, надеясь, что вопрос не обидит Трокунда.

Маг, похоже, ничуть не обиделся, поскольку ответил без запинки:

– Молись. Владыка благой и премудрый противостоит всем злым умыслам: возможно, он услышит твои искренние слова и дарует тебе свою защиту. Неплохо бы попросить помолиться за тебя какого-нибудь жреца. Поскольку Фосовы люди присягали бороться со злом, благой бог, естественно, прислушивается к их мнению.

– Я так и сделаю, – пообещал Крисп. Сквозь винные пары в голове смутно мелькнула мысль: надо бы увидеться с Гнатием и попросить его помолиться; кто может быть святее вселенского патриарха?

– Вот и хорошо. Я тоже помолюсь за тебя, – сказал Трокунд и широко зевнул. Был ли зевок натуральным или же намеком, но Крисп решил, что пора и честь знать, и, поблагодарив жреца в последний раз, вышел на улицу.

На востоке уже розовела заря. Крисп пробормотал две молитвы Фосу – одну за свое спасение, вторую за то, чтобы Анфим поспал подольше.

– А ты вчера загулял! – лукаво заметил Анфим, когда Крисп протянул ему туники на выбор. Император встал поздно – однако недостаточно поздно. Голова у Криспа раскалывалась от боли. – Тебя не было в спальне, когда я вернулся, – продолжал император. – Ты все-таки нашел себе подружку? И как она – хороша?

Не глядя на императрицу, Крисп почувствовал, с каким напряжением Дара ждет ответа.

– Нет, ваше величество, подружка тут ни при чем, – проговорил он. – Ко мне зашел старый друг, чтобы вернуть должок, и мы с ним слегка наклюкались.

– Ты должен был предупредить меня о своем уходе, – заявил Автократор. – И вообще, пригласил бы лучше своего друга к нам! Как знать, может, он бы нас развеселил!

– Да, ваше величество. Виноват, ваше величество. – Крисп надел на Анфима тунику и пошел к шкафу за красными сапогами хозяина.

Вернувшись, он мельком глянул на Дару, надеясь, что «мы с ним» успокоило ее. К тому же отчасти это было правдой; если она проверит, кто-нибудь обязательно подтвердит, что видел их с Мавром. Он надеялся, что она ему поверила. Если императрица решит, будто он обманывает ее, ей достаточно сказать одно только слово Анфиму – и Криспу конец. Ему не нравилось, что он так от нее зависит. Нужно было подумать об этом, прежде чем ложиться с ней в постель. Но теперь было поздно.

Позавтракав, Анфим тут же отбыл в Амфитеатр. Крисп постоял немного возле императорской резиденции – и направился к особняку патриарха. Гнатий жил в северной части города Видесса, возле Собора.

– Кто таков? – надменно спросил его жрец у дверей, глядя на Криспа сверху вниз.

– Я вестиарий его императорского величества Анфима Третьего, Автократора Видесского. Мне нужно немедленно поговорить со вселенским патриархом. – Крисп скрестил на груди руки, надеясь, что сумел сохранить вызывающий тон, не выказав своей тревоги. Одному Петронию с его магом известно, когда они нанесут удар. Молитвы Гнатия могли потребоваться Криспу немедленно.

Очевидно, он попал в нужный тон: жрец увял hi глазах:

– Конечно, э-э.., почитаемый.., э-э.., почтенный господин…

– Почитаемый и почтенный, – резко бросил Крисп.

– Да, да, разумеется; примите мои извинения. Пресвятой отец в своем кабинете. Сюда, пожалуйста. – Нервно что-то бормоча и кланяясь на каждом шагу, жрец повел Криспа по коридорам. Произведения искусства на стенах и в нишах были не хуже, чем в императорской резиденции, но Крисп их почти не замечал. Он нетерпеливо шагал за своим провожатым, желая в душе, чтобы тот двигался поскорее.

Гнатий поднял хмурый взгляд от кипы пергамента на столе.

– Проклятье, Бадурий! Я же велел не беспокоить меня сегодня утром! – Но увидав посетителя, вошедшего вслед за жрецом, патриарх живо встал с кресла. – Хотя для тебя, Крисп, я всегда рад сделать исключение. Присаживайся, пожалуйста. Налить тебе вина?

– Нет, спасибо, пресвятой отец, – ответил мучимый похмельем Крисп – Могу я поговорить с вами наедине?

– Тебе стоит лишь руку протянуть и захлопнуть за собой эту толстую дверь, – сказал Гнатий. Крисп последовал его совету. – Ты заинтриговал меня, почитаемый и почтенный господин. Чем я могу тебе помочь?

– Своими молитвами, пресвятой отец. Ибо я узнал, что мне грозит опасность магической атаки. – Начав объяснять Гнатию суть дела, Крисп неожиданно понял, что его приход сюда был ошибкой – недопустимой ошибкой. Желудок у него свело, и не только от вчерашнего перепития. Мало того, что Гнатий – сторонник Петрония, он ведь вдобавок ему и кузен! Крисп не мог даже сказать, откуда узнал о грозящей опасности, поскольку тем самым поставил бы Мавра под удар. Поэтому рассказ получился скомканным и малоубедительным.

Гнатия это, казалось, ничуть не смутило.

– Разумеется, я помолюсь за тебя, почитаемый и почтенный господин, – вкрадчиво ответил он. – И если ты назовешь мне имя того храбреца, что не побоялся поведать тебе о заговоре, я помолюсь за него тоже. Его смелость не должна остаться без награды.

Слова патриарха звучали вполне справедливо. И тон был искренним – чуточку слишком искренним. Крисп внезапно понял, что, стоит ему только проговориться и назвать Мавра, как Гнатий немедленно предупредит Севастократора.

– К сожалению, пресвятой отец, – ответил Крисп, – я не знаю, как ее.., то есть его зовут. Он пришел ко мне потому, что его возмутила несправедливости, которую собирался учинить надо мной его хозяин. Я даже не знаю имени ее.., то бишь его.., хозяина.