Александр Сухов - Объявленный Армагеддон

— С тобой все в порядке, родная?

Обалдевшая от неожиданной перемены обстановки и еще толком не осознавшая, что с ней только что случилось девушка недоуменно озиралась по сторонам, хлопая при этом своими огромными ресницами. Наконец взгляд Кайлы наткнулся на «симпатичную» мордаху дарида, она вздрогнула и, уткнувшись лицом в плечо любимого, испуганным голосочком прошептала:

— Где мы, любимый?

— Не бойся, дорогая, все плохое позади. Мы вновь вместе, и тебе уже нечего бояться…

— Как бы не так, — бесцеремонно перебил его Хайвер, — с помощью флуктуаторов демонам удалось-таки сделать прокол межпространственной мембраны. Очень скоро законы иной реальности начнут проникать в нашу вселенную. Чем это чревато, вы и без моих объяснений прекрасно представляете.

— А может быть, вдарить по этой самой дыре из тех же флуктуаторов?! — предложил Зуур эр Шуур. — Глядь, она и закроется сама собой.

— Не, Зуур, не получится, — отрицательно замотал головой Парацельс, — насколько я себе представляю физику процесса, любые грубые вмешательства в данном случае гарантированно фатальны. Это все равно, что латать штаны с помощью бензопилы.

— Латать штаны бензопилой… — мечтательно произнесла Эниэль. — Какой же ты все-таки у меня… уух какой!..

Тем временем обалдевшие от неожиданности бывшие безликие, поняв, что их жизням ничто не угрожает, немного расслабились, но вступать в разговор первыми не осмеливались.

— Молодой человек абсолютно прав, — сказал Хайвер, — что-либо разрушить намного проще, чем починить…

— Ага, — вставил Парацельс, — в подобных случаях у нас на Земле говорят: «Ломать — не строить».

— Поэтому, — не обратив внимания на реплику землянина, продолжал Хайвер, — нам необходимо немедленно оказаться в непосредственной близости от Адских Врат. Именно там состоится решающая битва, и мне, как магу надлежит быть в самом центре событий. Остальных могу доставить по желанию в любую точку Данаиба или Ультана.

На что Зуур эр Шуур в несвойственной ему пафосной манере громко воскликнул:

— Не забывай, уважаемый Хайвер, что я тоже маг и, надеюсь, что моя скромная персоналия также не будет лишней!

— А нам также туда, — поддержала огра эльфийка, я хоть и не колдунья, но из своего «ПП» не промахнусь по какой-нибудь демонической харе, случись таковой оказаться на дистанции прицельного выстрела.

— И мне к Адским Вратам… — Парацельс обхватил подругу за талию и привлек девушку к себе. — Куда же я без моей отчаянной Энички?

— А мы с Кайлой, тоже хотим отправиться в Керен Мушук, — ответил за двоих Зенон. Затем, как бы спохватившись, посмотрел вопросительно на подругу и, получив в ответ благожелательный кивок и лучезарную улыбку в подарок, тут же успокоился. — Кстати, Кай, — он кивнул головой в сторону буквально пожирающего девушку откровенно-любопытным взглядом Эксиласа, — это твой пропавший отец. Двадцать долгих лет он провел здесь на Данаибе и все это время мечтал увидеть ненаглядную дочурку и горячо любимую супругу.

— Как, отец? — Удивлению девушки не было предела.

— Не сомневайся, дочка, все именно так, как сказал Зенон, — широко заулыбался Эксилас. — Надеюсь, после того как я избавлюсь от своей бороды, твоя мама узнает своего непоседливого супруга, оставившего ее с малым ребенком на руках…

— Прошу прощения, но нам пора покинуть это место, — Хайвер пресек в зародыше исповедь горе-отца и, посмотрев в сторону переминающихся с ноги на ногу бывших безликих, спросил: — А вы, куда намереваетесь отправиться?

На что один из них — коренастый бородатый мужчина лет сорока или около того в основательно засаленном кучерском армяке, щегольских клетчатых брюках и остроносых лакированных туфлях, выйдя не без некоторой опаски вперед, обратился к Хайверу. При этом он старался смотреть куда угодно, лишь бы не на страхолюдного дарида.

— Мы эта… того… милостивый государь… нам бы воопче-то в Кряжск. Токо справочку, какую… мол, не по своей воле и воопче… чтоб для хозяина — Торопа значить. Где таперича мне искать каурую? Засудит жила Тороп за Ненагляду свою… эта… лошадку так звали. Воопче-то я кучер, промышляю извозом. Лошадь арендую. Потерялась, значить, лошадка-то и шарабан вместях с ею. Вот же незадача! Чисто беда!.. Вовек не расплатисси таперича… Нам бы справочку… А?..

По всей видимости, мужик собирался основательно излить душу новым знакомым. Но этому воспрепятствовал сердобольный Эксилас. Сунув руку в свой рюкзак, он извлек оттуда пригоршню чудесных черных жемчужин и протянул ему со словами:

— Держи, мужик, коль живы будем, ты эти жемчужины сможешь обменять на табун самых быстрых скакунов.

— Вот спасибочки-то, господин главный геолог! — радостно воскликнул мужчина, принимая неожиданно свалившееся на него сокровище в свою заскорузлую длань. — По гроб жизни, значить, буду молить Господа нашего за ваше драгоценное здоровьечко!

— Откуда меня знаешь? — Эксилас пристально посмотрел в лицо мужчине.

— Ну как же?!.. Ксений я, Шестопала Ноя пятый сын, значить! — благожелательно ощерился Ксений.

— Ноя знаю, тебя, извини, не припоминаю.

— Дык, не мудрено… Я тады еще пацаном был. Осьмнадцать годков мне стукнуло, когда вы, значить… того… эта… без вести пропамши…

Присутствующие с интересом прислушивались к диалогу незадачливого извозчика, посеявшего где-то свою лошадку и повозку. Скорее всего, произошло это после того, как им овладела демоническая сущность, посему назвать его растяпой, было бы несправедливо. Когда Ксений признал в худощавом бородатом мужчине бывшего главного геолога Синегорья, Зенон почувствовал, как сильно напряглось в его руках тело Кайлы. Похоже, только теперь до сознания девушки окончательно дошел тот факт, что ее отец, которого она считала погибшим, все-таки жив и в данный момент стоит в трех шагах от нее.

— Папа, — еле слышно произнесла она, а потом чуть громче: — Папочка. — И, наконец, громко и радостно: — Папка!.. Неужели ты жив?!..

Но тут нервы ее не выдержали, вместо того, чтобы броситься на шею своему блудному родителю, уткнулась лицом в грудь Зенона и громко по-детски разрыдалась. Не ожидавший такой реакции юноша стал гладить любимую по ее светлой головушке, приговаривая при этом какие-то незатейливые слова утешения, нелепо-глупые и оттого очень трогательные.

Поплакав с минуту, Кайла начала успокаиваться. И все-таки она не спешила отстраниться от спасительной груди юноши, то ли стеснялась явить присутствующим свое заплаканное лицо, то ли боялась, что наконец-то обретенный отец окажется бестелесным фантомом и при первом взгляде на него, растает как легкое небесное облачко от дуновения свежего ветерка. Вполне вероятно, у нее были еще какие-нибудь весьма веские причины для этого.