Алина Илларионова - Охота на оборотня

— Видел бы ты себя, Арвиэль. Сейчас и тогда.

— Тогда я ловил убийцу и своими действиями вы не оставили мне выбора! — жестко сказал эльф.

— Выбор есть всегда. Ты устранил последствия, но не причину. Устраняй, а я — ответил.

И Теофан вновь лёг на лавку и принялся изучать покрытый сетью трещин потолок. Вилль с трудом удержал себя в руках. Трижды клятый жрец человечьего божка выбил почву у него из-под ног. Эльф понимал, что, начни он допрос более серьёзными методами, то в какой-то момент попросту не сдержится и свернёт колдуну шею.

Определённо, сейчас стоило выпить и с кем-нибудь поговорить. А ещё лучше — и то, и другое, да побольше! Да, капитану Винтерфеллу определённо требовалось общение с маленькой и покладистой. Придти в «Оркан-бар», выпить кружечку «Янтаря» и разложить всё по полочкам вслух. Имеется некий подозрительный маг и жрец Теофан, уже подозреваемый. Нельзя забывать о северингских детишках, хоть и горько думать, что жрец либо таинственный «доброжелатель» взял под контроль неокрепший разум ребёнка. Этот щучий сын и не подумал, какую травму нанёс малышу и его матери. Раны на сердце залечивать гораздо сложнее, нежели телесные, а шрамы болят всю жизнь. Алесса осмотрела почти всех детей и могла заметить необычное. Она глазастая, его Тай-Линн. И сообразительная, как оказалось! А потом он расскажет ей о Себерском Переливе и ледяной громадине Артенн, с которой некогда учился летать. О том, как выглядит настоящий снег, и какие вкусные и большие ракушки дарит штормовое море. О драконах и единороге. Жаловаться не станет, а просто утолит кошачье любопытство ибо Тай-Линн должна знать всё. Ведь Пресветлая не могла ошибиться, не так ли?

«Симка, где вы?»

«Хозяин? Мы… у нас дома!»

Голос кота прозвучал неуверенно. Даже слишком.

«Хорошо, Симка. Я задержусь ещё на пару часов. И передай Леське, чтобы не скучала», — миролюбиво сказал парень и сверкнул пожелтевшими глазами.

Барабанный бой и пьяный хохот были слышны шагов за пятьдесят. Зрелище ему открылось потрясающее. Вилля даже не заметили — посетители бросили недопитые кружки, недокуренные трубки и сейчас с воодушевлением хлопали той, кто перед ними выступала. Да, Ксандре нашлась достойная замена! Алесса, с распущенными волосами, в расстёгнутой до середины груди блузке и босая, лихо отплясывала на орочьем барабане. Ногами она сама себе отстукивала некий весёлый ритм, от которого все пришли в буйный восторг.

Я лежу на сеновале,Потолком любуюся!Подходи, мужик, хоть два ли,Давай поцелуемся! Их-ха!

— Их-ха!!! — громогласно подтвердили мужики. Тут Алесса увидела замершего в дверях эльфа, белозубо улыбнулась и, уперев руки в бока, ещё задорней продолжила:

Танцевать и петь хочу,Я слегка поддатая!Дай тебя пощекочу,Чучело лохматое!

Есть весёлый друг у кошки,Белый и ушастый!Глаза круглые как плошки,Да беда — блохастый!

— Их-ха!!! — заревели посетители. Самым ужасным было то, что даже верный Симеон хлопал вместе со всеми! Вилль побелел как полотно, и ему вдруг очень захотелось кое-кого придушить. Или макнуть головой в сугроб. Злой, как собака, он притворил дверь, с трудом поборов желание хлопнуть ею погромче, и вышел вон. На морозе стало чуть легче, а за углом трактира обнаружилась аппетитная сосулька, которая жалобно хрупнула на капитанских клыках. Дверь за его спиной хлопнула, и эльф на глазах изумлённой знахарки проглотил огрызок в полпальца длиной.

— Что это было? — прокашлявшись, грозно вопросил аватар, мимоходом отмечая, что Тай-Линн всё же додумалась надеть сапоги и дублёнку. Даже шалью обмоталась.

— Ик! Песня! Вилль, а я что-то разведала! — немного косноязычно похвасталась Алесса.

Вилль запрокинул голову и посмотрел на Волчий Глаз.

— Чучело блохастое, лохматое и ушастое — это я, да?

— Вилль, это просто шутка! — девушка хихикнула в шаль. — По-твоему я шутить не умею!

— Учи Межрасовый, матюмачиха! Ты что вытворяешь, а?! — неожиданно зло рыкнул парень, сверкнув клыками, и добавил ещё несколько слов на эльфийском.

Господин полукровка вынырнул из трактира, ровно шут из табакерки. С раздувающимися ноздрями и горящими праведным гневом глазами. Такой карикатурно решительный, что Вилль с трудом сдержал усмешку. Интеллигенция вшивая…

— Господин Ринвейн, я прошу вас вернуться в помещение, — ровно произнёс аватар.

— Капитан Винтерфелл, я бы мог вызвать вас на дуэль за оскорбление дамы! — ледяным тоном отозвался полукровка.

— Вас значок смущает? Могу снять на время.

— Аэшур, пожалуйста, иди обратно! — взмолилась бедная Алесса, хрупкой преградой вставшая между мужчинами. — Всё в порядке, Вилль пошутил!

— Верно, Алесса, всё в нашем порядке. Который вас никоим образом не касается. Аrod" ven, Simhenne.[35]

Кошачья голова с придушенным всхлипом втянулась обратно в стену.

— Ну пожалуйста, Аэшур! — девушка отошла к Виллю и по-свойски огладила его по плечу. Тот даже не шелохнулся и, стоя всё в той же расслабленной позе хозяина, спокойно изучал противника.

— Только ради вас, госпожа, — полуэльф отвесил заученный поклон и вернулся обратно, однако, не преминул обернуться у двери.

— Уже на «ты»?

— Вилль, да ты никак, ревнуешь?! — восхищённо изумилась Алесса.

— Я — нет. Люди думают, что мы с тобой вместе? Ладно, переживу. А потом моя девушка скачет полуголая перед толпой мужиков и орёт похабные частушки! Ты ведёшь себя, как распоследняя ковжупень!

Вилль мог бы сдержать её руку, но не стал. Дребезжание в ухе обернулось шальной яростью, ощущением вседозволенности.

— Понравилось, да? — ядовито усмехнулся эльф. — Давай ещё!

— Ты ненормальный? — ахнув, знахарка отступила на шаг. Вновь повторялось то, что некогда произошло в зале аптеки. Девушка пятилась, а сумасшедший эльф наступал, прижимая её к стене. И не вывернуться, не убежать, пока не отпустит. — Я тебя лечила, песни пела — охрипла, брёвна таскала — надрывалась! Это твоя благодарность? Твой Грайт хотел меня сжечь!

— Так что же ты не бросила меня там?! — рявкнул аватар. — Хватала бы ключ и драпала подальше! Пожалела, что ль? В жизни не поверю!

Девушка смотрела так странно, что невольная мыслишка хихикнула над самым ухом: «Сейчас поцелует…» Но Тай-Линн вдруг криво улыбнулась и подалась ближе:

— Нет, Арвиэль, никого мне не жаль. Ты так ничего и не понял? Я — художник и не люблю, когда портятся красивые вещи.