Токацин - Холодный огонь

— Просто наваждение какое-то, — тяжело вздохнул Идмин. Его рука лежала на плече Кессы, удушливый жар исходил от чёрных доспехов.

— Стоило на пару веков оставить страну без присмотра, и вот результат. Снова опозорились перед миром и выставили себя кровожадными недоумками. А казалось бы… Прости, Чёрная Речница.

Очень жаль, что тебе пришлось глядеть на этот бардак… Холодное дымящееся лезвие перекочевало к пришельцу и висело теперь у его пояса, перехваченное ремешком. Рукоять — всё та же расколотая пожелтевшая кость — была на месте.

— Идмин… — голос Речницы слегка дрожал. — Ты — покровитель Нэйна? Ты не позволишь демонам…

— Они уже всё позволили себе сами, но я попробую привести страну в приемлемый вид, — склонил голову древний Некромант. — Вы забавно придумали с этим жреческим ножом. Как представлю Вайнега в погоне за Маровитом… Бессмертный тихо засмеялся. Лезвие сверкнуло зеленью. Кесса чувствовала, как силы возвращаются к ней, а боль от ожогов и царапин уходит.

— Однако нож я у тебя заберу. Твоя работа закончена, а моя — даже не начата. Илэркес Ир'миаллон, Альрикс Те'валгест, вы идёте со мной?

— Д-да, повелитель теней, — пробормотал Илэркес. Речница встретилась с ним взглядом — глаза Некроманта горели восторгом.

Дружный вой полусотни голосов долетел с небес — Стальные Тени слетались к своему владыке.

— Церат Оружейник нашёл меня очень вовремя, — Идмин кивнул умертвию, Церат отвесил поклон. — Даже драконы покинули вас…

Теперь этот перстень — ничей. На тёмной ладони Некроманта блеснуло тяжёлое кольцо с ярким лазуритом.

— Я отдаю его тебе, Альрикс Те'валгест. Ты будешь верховным Кайа-Рейксом. Возьми. Рука Альрикса дрогнула, ещё немного — и он выронил бы перстень.

— Я всего лишь Моррейкс. Драконы не вернутся по моему слову… — прошептал он, медленно надевая кольцо на указательный палец.

— Взгляни на юг, Кайа-Рейкс, — ответил Идмин. Кесса вслед за Некромантом повернулась спиной к горам — и охнула. На горизонте в лучах солнца — оно сияло где-то далеко, над степью, за пределами тучевой завесы — аметистовым огнём полыхал драконий клин. Существа летели к Нэйну.

— Альрикс, ты это заслужил, — прошептала Речница. — И ты будешь хорошим правителем!

— Не хватает трёх колец… — Идмин обменялся парой шипящих фраз с умертвием и задумался. — Но это поправимо. Хуже, что я опять буду расплачиваться за чужие развлечения, но, с другой стороны… Странная вещь соткалась из теней в его руках. Целая связка толстых тростниковых стеблей с затычками, обмотанных ремнями и укутанных в листья. Идмин открыл одну из трубок и вытряхнул на ладонь округлую склянку с тёмно-оранжевой жидкостью.

— Полезные зелья из моей лаборатории. С Нэйна сейчас взять нечего… — вздохнул он и протянул связку Речнице. — На Реке многие будут им рады. Передай их князю Ондису, он разберётся.

— Это для Реки? — Кесса удивлённо разглядывала трубки. — А ты знаешь Ондиса?..

— Понаслышке. Как и он меня, — хмыкнул Идмин. — Но мы в этом году ещё встретимся лично. Скорее всего, на Острове Аста… веков пятьдесят я там не был, даже самому не верится. А сейчас, Кесса, Река тебя ждёт, и медлить не стоит. Оставь моих учеников мне…

— Кесса! — Альрикс наконец оторвал взгляд от кружащих над долиной драконов и повернулся к Речнице. — Я… Мы занесём твоё имя во все сказания. Повелитель Идмин прав, тебе надо спешить. Возьми мою тхэйгу, лети так быстро, как только сможешь! Припасы и сменные кости там есть…

— И даже вино из моих погребов, — дополнил Ир'миаллон. — Оно не такое уж плохое… Мы увидимся ещё, Кесса. Скоро сгинет Алинхег, и мы заключим мир. А сейчас — пусть будет лёгким путь!

— Хсссс, — прошипел забытый всеми Церат. — Теперь я могу ссспать ссспокойно. Есссли будет время, приходи к моему кургану. Для тебя путь всссегда сссвободен…

— Как я и предполагал, — еле слышно пробормотал Гедимин, из-под тёмного щитка взирая на степь, красноватую скалу-останец, покрытую обуглившимся мхом, и сотни костяных механизмов, закованных в броню, вокруг этой скалы.

— Кья… — с опаской выглянул из-за его плеча Конт. Солнце уже скрылось за горизонтом, быстро темнело, но зелёный огонь Квайи подсвечивал каждую конструкцию из костей, каждый чёрный шатёр, каждый дымящийся «реактор» с ледяным факелом внутри. На карте Гедимина линии, очерченные Чёрной Бурей, сходились к этой скале — она носила имя «Хойвул» — и к ней же устремилась стрелка, указывающая на сильнейшее излучение. Холодный огонь, струящийся над «реакторами», незримо стекался к ней, словно скала была гигантской накопительной сборкой. Окрестности Хойвула светились от ЭСТ-излучения, но Гедимин видел и единственный в этой области источник ЭМИА-лучей. Очень мощный источник, и очень знакомые спектры… Взгляд сармата скользнул по чёрному шатру у подножия Хойвула.

— Кьяа? — чутьё крысы не уступало приборам Гедимина, и Конт был предельно тих и скромен. Травяной лес спрятал сармата от неживых глаз, Гедимин стряхнул крысу с плеча.

— Оставайся тут. Там очень опасно.

— Кьяа! Ты — один? Кто поможет?! — возмутился Конт, но сармат уже отвернулся и исчез в зарослях. Крыса шевельнула ухом, огляделась — и ловко взобралась на верхушку высоченной Золотой Чаши. Огромные чаши цветков качались вокруг Конта, но крысе не было дела до них — она, не отрываясь, смотрела на красную скалу и зелёные костры… Гедимин лежал в траве, переводя взгляд с просеки, выводящей прямо к вражескому лагерю, на экран, где над картой Хойвула и окрестностей разворачивалась сетка значков и цифр. Сфалт, сильно изменивший форму и прибавивший в размерах, стоял перед ним на небольших подпорках.

Иногда из-под пластин на прикладе просачивался неровный свет — хранителя одолевало любопытство, но он помнил о просьбе сармата и сдерживался изо всех сил. «Ещё отползти, что ли…» — сармат покосился на стебли трав толщиной с его ногу. Выдержит ли броня, когда на неё повалятся эти «былинки»? Первый взрыв встряхнёт их, посрывает листья, но не повалит, а вот о втором Гедимин ничего не мог сказать. По одному эксперименту, проведённому по нелепой случайности и предельно небрежно, судить нельзя ни о чём… Он посмотрел на экран в последний раз и убрал прибор под броню.

Мрак сомкнулся вокруг сармата, лишь впереди дрожал зелёный свет.

Гедимин нашёл взглядом вершину Хойвула — сейчас скала напоминала белесый факел. «Аттаханка…» — глаза сармата сверкнули под тёмным щитком, рука остановилась на прикладе сфалта и соскользнула в траву. Оружие мягко дрогнуло, и секунду спустя содрогнулась земля. Ослепительное белое пламя на долю мгновения зависло над скалой — и тут же прогремел второй взрыв, и огненная волна захлестнула степь. Полосатая крыса, лапами закрывая морду, неотрывно глядела сквозь ладони на новое солнце, встающее над Хойвулом.