Роберт Сальваторе - Кинжал дракона

До Гэри донеслось прощальное «Сукин сын!», после чего он послал в сторону «тойоты» воздушный поцелуй, перешел на третью передачу и рванул вперед. Глядя в зеркало заднего обзора, он с улыбкой наблюдал, как машина за машиной молнией проносятся мимо вздрюченной водительницы в ее «тойоте» и законопослушного аспенского водителя.

Некоторые жизненные удовольствия просто невозможно предугадать.

Два часа спустят «мустанг» мирно стоял на подъездной площадке у дома родителей Гэри в Ланкашире, а сам Гэри мирно сидел в спальне, отходя после долгого трудового дня и бурной обратной дороги. Тихо наигрывало радио, но Гэри не сосредоточивался на его звуках, музыка просто создавала фон. За окном пересмешник нес свой обычный вздор – вероятно, жаловался, что солнце вот-вот закатится, а ему нынче так и не подфартило погоняться за котами.

Из комнаты Гэри перешел в стереокабинет. Выдвинув верхний ящик бюро, он извлек из него свою самую драгоценную собственность – истрепанный и зачитанный чуть не до дыр экземпляр «Хоббита» Дж. Р. Р. Толкина. Гэри любовно прикоснулся пальцами к обложке, ощупывая тиснение рисунка, впитывая магию книги. Затем открыл страницу, следующую за благодарностями и посвящениями. Предисловие Питера Бигля и содержание. Ни в том, ни в другом не было ничего необычного. Но стоило Гэри перевернуть страницу, и в лицо ему повеяло дыхание тайны. Он словно бы открыл дверь, за которой – чудо и сбывшаяся мечта. Вопреки ожиданиям, на странице отсутствовала стандартная печать. Вместо этого по пожелтевшему листу вились странно бегущие письмена древних рун. Гэри даже не снилось, что когда-нибудь он сможет в них разобраться. Микки это удавалось – лепрекон, воодушевленно размахивая над книгой своей пухлой ручкой, умудрялся превращать печатные значки в понятный для себя язык.

Раздался звук захлопнувшейся входной двери. Гэри выглянул в окно и увидел припаркованный на улице, прямо перед обрамляющими двор кустами, джип Дианы (бывший джип самого Гэри). Торопливо забросив книжку обратно в ящик, Гэри успел задвинуть его за мгновение до того, как Диана стремительно отворила дверь.

– Ты тут?

– Давай-давай, заходи, – откликнулся Гэри, все еще держась за задвинутый ящик. Он внимательно наблюдал за каждым движением Дианы – вот она пересекла комнату, чтобы нежно поцеловать его, вот слегка покачала головой, и соломенная шевелюра беззаботно заколыхалась, заскользила по плечам. Он всматривался в ее печальные и задумчивые глаза, так похожие на его собственные. Но вот она улыбнулась озорной улыбкой, которая озаряла ее лицо всякий раз, когда она впервые за день видела Гэри, и которой можно было бы дать условное название «А вот я и поймала тебя, Гэри Леджер!».

И черт бы побрал Гэри, если это не было правдой.

– Чем это ты занимаешься?

Гэри пожал плечами.

– Да просто болтаюсь без дела, слушаю музыку. – Просунув голову под раму поднятого окна и приблизив лицо к витой решетке, громко воззвал: – Когда, наконец, этот глупый пересмешник заткнется и помолчит достаточно долго, чтобы между воплями можно было расслышать и музыку?!

– Как насчет того, чтобы пойти прогуляться и съесть мороженого? – спросила Диана, когда Гэри повернулся к ней. Ее вопрос сопровождала знакомая лукавая улыбка, значение которой Гэри прекрасно знал – на уме у нее было не только мороженое.

Гэри Леджер воспринимал как нечто совершенно естественное и само собой разумеющееся, что дела у него идут так гладко, словно катятся по колее, – так и должно быть у молодого человека в двадцать с небольшим лет. У него есть приличная работа, за которую он получает больше, чем нужно для непосредственного выживания. Есть дом – надежное прибежище. Есть замечательная подруга. Здоровье у него в полном порядке (для чего он, правда, прилагает ежедневные усилия). На бейсбольных площадках он одерживает хотя и скромные, но все-таки победы. Ему принадлежит машина, на которой он может без особых усилий загнать на медленную полосу какую-нибудь выскочку вроде сегодняшней.

Так почему же он не испытывает счастья?

Он вполне довольствовался тем, что имел. Он не походил на женщину в «тойоте», снедаемую злобой и завистью, или на многих своих сотрудников, жизнь которых напоминала постоянные скачки. Они боялись потерять работу и выбивались из последних сил, стараясь накормить детей и дать им образование в условиях нестабильной и расползающейся по швам экономики. Но Гэри не мог сказать положа руку на сердце, что он счастлив. Во всяком случае его не приводили в восторг будничные заботы и удовольствия, которые предлагала ему жизнь.

Ответ, Гэри знал вне всяких сомнений, содержался в ящике бюро, в бегущих письменах лепрекона. Мысленно Гэри вел с ним нескончаемые беседы, когда погружался в воспоминания о мире, который всей душой жаждал увидеть вновь.

Гэри побарабанил пальцами по ящику и пожал плечами. Потом они с Дианой отправились есть мороженое.

Высоко и далеко летел шар Эм-энд-Эма – сквозь нависающие грозные облака, мимо выстроившегося буквой V косяка крайне удивленных такой диковинкой гусей, мимо высоких дверей, ведущих в норы горных троллей. Эти не блистающие умом создания скребли свои косматые головы и ошеломленно пялились вслед быстро исчезающему из поля зрения шару.

Скрюченный в тесном внутреннем пространстве шара и окруженный со всех сторон упругой пеной, Джербил ничего этого не видел. И, пожалуй, это было к лучшему, иначе он просто умер бы от страха. Приближался конец путешествия, шар парил над краем поля к северу от Дрохита. Масса груза, который нес шар, действительно была большой, и не все эффекты этого оказались заранее просчитанными. В результате шар пошел на снижение под несколько более острым, чем следовало, углом. Затем он нырнул в воздухе и устремился к каменистому гребню, ограничивающему поле сверху.

Джербил спасся благодаря одной лишь удаче, поскольку шар влетел в заполненную мхом прореху между двумя камнями, едва не задев каждый из них, прошел ее насквозь и вновь полетел, вращаясь в воздухе. Затем приземлился и покатился, подскакивая, по плавно снижающемуся полю. Шар имел две оболочки, разделенные слоем свободно вращающихся подшипников. Их предназначение сводилось к тому, чтобы самортизировать удары и толчки от подскакивания и придать внутренней области некоторую стабильность.

Однако никакая технология гномов не была в состоянии свести эти эффекты к нулю. Плотно подогнанный нагубник дыхательной трубки не помешал Джербилу искусать губы до крови, пока он сдавленно выкрикивал бесчисленные уравнения, с помощью которых пытался вычислить свои шансы на выживание.

Раздался громкий чавкающий звук, шар в последний раз дернулся и остановился, после чего начал погружаться в огромную лужу. Джербила перевернуло вверх тормашками.