Надежда Кархалёва - Альдана Потерянная принцесса

В подземельях царил невообразимый гвалт ввиду того, что с каждой галереи обозревалось штук двадцать других, где кто-нибудь то и дело замечал приятеля и тут же что-то ему орал. Гулко отдавались о плитку шаги, со всех сторон летели обычные разговоры — простая, по сути, жизнь, но открытая, распростёртая, влезающая в уши наперекор желанию тишины.

Молодых супругов и преподавателей Магической Академии все узнавали, к их неудовольствию и раздражению. Никто не лишал себя маленькой радости уколоть, а то и вовсе оскорбить смертных. Видениями баловаться прекратили — теперь развлекались тем, что, идя навстречу кому-либо из компании, превращались в человека, принёсшего когда-то ему немало боли. Это опять же делалось так, чтобы видел только тот, чьему прошлому образ принадлежит. Первое время странники не хотели посвящать друг друга в подробности собственных кошмаров, но потом мнение сменили.

Ада отшатнулась от эльфа, приветственно раскинувшего руки. Женщина сделала это неудачно, споткнувшись, её успел подхватить Томас. Он помог ей сесть на скамью.

— Не ожидали, что у меня, непоколебимой, слабости обнаружатся? — хмыкнула профессорша, переведя дух. — Да и слишком у меня безоблачные детство и юность были, чтобы ими же меня пугать.

— Ума не приложу, кто это был? — София поглядела вслед удаляющемуся эльфу, напоследок пославшему Аде воздушный поцелуй. — Бывший муж? Брат?

— Не догадаешься. Мой преподаватель чёрной магии. Целый год мне покоя не давал. Сравнительно немного, но для меня, девчонки, которая в семье являлась главным сокровищем, не слышала, чтобы на неё хоть разок прикрикнули, было достаточно.

— Жестоко с тобой обращался? — спросила Теона.

— В том числе, — кивнула Ада. — У них с папой ужасные отношения были. Тот колдун, Регайс, на моего отца зол был невероятно. Оба некроманты, они держали по некрополису. Отцовское поселение нежити развивалось, став одним из лучших в Элиорамии, а Регайс своё вынужден оказался закрыть и уничтожить, потому что оттуда поползла какая-то зараза, из-за неё в трёх городах эпидемии вспыхнули. Его чуть в тюрьму не швырнули на десять лет за халатность, породившую болезни и смерти, папа Регайса вызволил.

— И в благодарность он тебя изводил? — возмутившись, перебила её священница.

— Зависть сделала тёмного мага умалишённым, — произнесла женщина жёстко. — Отец одолжил ему средств на строительство и обустройство нового некрополиса, Регайс всё принял, но изнывал от пречёрной зависти. Изображал же подлец признательность, любовь и уважение. Вызвался обучать меня магии, якобы чтобы отплатить папе хоть чем-то, и осуществлял своеобразную месть бывшему другу, измываясь над его дочерью.

— Не другу. Был бы друг — зависти не нашлось бы места, — вклинилось в монолог Ады мудрое замечание Десмилии.

— Я, несомненно, жаловалась на Регайса, но папа, проводивший с ним тогда слишком много времени, организовывая ему всё, полагал, будто девочка, привыкшая к постоянному вниманию, невзлюбила учителя, который отнял у неё большую долю этого блага, — молча признав правоту коллеги, некромантша продолжала, — и хочет настроить отца против него. — Год родитель терпел мои жалобы и даже угрозы — я обещала сбежать из дома, если меня не избавят от «преподавателя». На одном из занятий Регайс совсем распустился и чуть было не надругался надо мной. Я смогла защититься, и папу, разумеется, насторожило, что урок завершился для приятеля расцарапанным лицом, а для дочери — синяками. Он-то решил, будто девочка совсем от рук отбилась. На следующее занятие он зашёл без предупреждения. Вообще первый раз к нам заглянул. Вот и прозрел…

— Лет тебе сколько было? — проронил Томас.

— Пятнадцать, — так же непринуждённо ответила Ада. — Вот думаю, может, продать это воспоминание?

— Всего сразу мы за него не получим, — заметила София.

— А своё ты ни за что продавать не согласишься.

— У вас есть кошмары прошлого, чтобы поделиться? — прозвенел под ухом брюнетки радостный голосок.

Старуха, неслышно подошедшая к компании, была на полторы головы всех ниже. На лице нездорового землистого цвета чернели выпученные круглые глаза и залегали глубокие морщины. Голова держалась на тоненькой шейке. Белоснежно-седые волосы оказались неожиданно густыми и длинными, были заплетены в косу, а та их часть, что волочилась по земле, просто в нескольких местах перевязана. Платье странного покроя поражало новизной и дороговизной: двухслойное. Верхний слой, чёрный, изодран, сквозь прорези алел бархат нижнего. По чёрному корсажу разбегалась красная вышивка, в цвет ей была шнуровка. Теребила старуха чётки из чёрных и красных шариков, ногти окрашены по очереди чёрным и алым.

— Я чувствую, есть, — противное создание порвало верёвку, шарики, сползая с неё, перекатились все в ту ладонь, что коротышка держала снизу.

— Мы не готовы отдавать их, — заявила Теона.

— Решение остаётся за мной, — возразила старуха, тряхнув костлявым пальцем.

Кулак, державший то, что несколько секунд назад было нанизано на толстую нить, разжался. Падая на рыжую плитку пола, шарики рассыпались в чёрно-красную пыль, сразу взметавшуюся в воздух. В ней проступали изображения людей: мистер Мортис и Эвилана, принёсшие страдания Теоне, девушка, демонесса, женщина и мужчина, каждый был знаком только одному человеку из компании.

— Они не станут возражать, если окажутся моим орудиям пыток, — протянула неприятная особа. — Верно, Алия?

Девушка, высокая стройная шатенка, кареглазая, скуластая, с гривой прямых прядей шоколадного оттенка, едва достающих до лопаток, прекратила играться сверкающим кинжалом и уставилась на старуху:

— Ты кто?

— Каждайя, — представилась та. — Прости, но я уже умерла и ты меня не прикончишь.

— Хочешь чего? — ощетинилась воительница с отвратительной славой. — Из-за твоего колдовства у меня мигрень.

— Забыла уже физическую боль? — вспыхнула София.

— Вежливости ты так и не научилась, — усмехнулась Алия Ави, одновременно морщась и хватаясь за голову. — Каджайя, поведай уж, с какой стати мне потребовалось лицезреть тебя в облаках. Красивый закат был, а ты всю гармонию нарушила.

— Хамить духам Риции — дело безрассудное. Или ты соображать сама тоже отвыкла, за тебя всё бедные дети обдумывают? — хмурилась демонолог. — Экзорцистов, способных защитить твою никчёмную душу от призраков, в Отряде Смерти никогда не было.

— Ты просто не застала, — промурлыкала неродная сестра Айрис.

— Довольно, — остановила их старуха. Шарики подпрыгнули и нанизались на верёвку, обернувшуюся вокруг запястья — чётки снова стали целыми. Пыль осела на пол, втянувшись в щели между плитками. — Пройдёмте в мою обитель, — она указала на двухэтажный дом напротив.