Отбор с философским акцентом - Сева Азим

год. Высокие лорды с изумлением слушали младшего принца, Его Высочество Дэмиса Норского, выступавшего с докладом. Разумность его аргументов и опора на статистику, собранную за последние десятилетия, заставили даже самых убеждённых консерваторов пересмотреть своё отношение к гильдийской системе.

Лорды с вниманием слушали младшего принца, а Рэйнард, наблюдая за братом, не мог понять, как раньше не замечал того потенциала, что скрывался в Дэмисе. Неужели он был не так проницателен, каким считал себя все эти годы? Вместо того чтобы делить государственные заботы, он позволил предубеждениям взять верх и взвалил всю работу на себя.

Отец постепенно отстранялся от внутренних дел королевства, объясняя это необходимостью подготовки наследника, который должен разбираться в каждом аспекте управления. Рэй под личиной Стара прошёл весь путь: от младшего клерка в юридической конторе до её руководителя, затем работал в городском налоговом департаменте, после чего перешёл в высший королевский суд.

Теперь, глядя на младшего брата, он испытывал целую гамму противоречивых чувств: гордость за него, раздражение из-за собственной слепоты, досаду за долгие годы одиночной борьбы с бюрократией. Но всё это меркло, стоило лишь вспомнить ту девушку: босую, стоящую на округлом поле.

Как он, столько лет скрывавшийся под маской Стара, чью истинную личность знали только родители и Саймэн, не понял, что она — не та, за кого себя выдает? Как не заметил в ней иномирянку? Находясь в императорском дворце и наблюдая за Её Величеством императрицей: её жестами, мимикой, построением фраз. Он ясно видел: между ними было слишком много общего. Почему же тогда он был так слеп?

Перебирая воспоминания, он вновь и вновь оживлял в памяти их редкие встречи и с горечью осознавал: только рядом со Старом она была собой. Глупо ли ревновать к вымышленной личности? А может, сначала стоит понять: кто из них вымышленный на самом деле?

Стар был необходим в юности, чтобы изучить систему изнутри. Такой, какой она никогда не откроется наследному принцу. Почему же, спустя столько лет, Рэйнард не отказался от этой маски? Возможно, потому что и сам наследный принц мечтал побыть обычным гражданином: работать там, где хочется, а не там, где положено, отдыхать не в предписанных местах, а там, где по-настоящему нравится.

Вспомнился эпизод в ивовом парке, когда он обвинил её в слежке. Идиот! Хотел просто отдохнуть после изматывающего заседания и выместил раздражение на ней. Хотя нет… кого он пытается обмануть? Он испугался. Испугался собственных чувств, как полный дурак! Сидел на заседании и глупо улыбался, вспоминая её выходку с петухом; морщился, представляя волдыри на её нежных ладонях после испытаний с солдатами; пытался прогнать из головы навязчивые воспоминания о том, как она прижималась к нему в седле, когда лошадь понесла...

Принц не должен отвлекаться на посторонние мысли. Он обязан заботиться о благе королевства!

Столько важных установок, шаблонов, резолюций и доводов! За всем этим словно потерялась личность. А существует ли вообще Рэйнард? Может, он и есть — тщательно созданный образ, а настоящую жизнь живёт Стар?

— Ты хоть слушал? — хмуро спросил Дэмис, присаживаясь рядом, когда лорды покинули зал.

— Да, ты был убедителен, — признал Рэйнард. — Думаю, твой проект одобрят единогласно.

— Когда ты поедешь в столицу? Уже месяц прошёл, — протянул Дэм, виновато опуская голову. — Неужели императрица до сих пор её не нашла?

— Кастор сообщает Саймэну, что поиски пока не дали результатов, — отстранённо произнёс старший принц. — Скорее всего, у неё были каникулы. Искать легче всего в университетах, должна же она появиться на занятиях.

Земля

Две недели каникул всё тянулись и тянулись, не желая заканчиваться. Родители взяли отпуск за свой счёт на своих работах, и всё это время мы гуляли, общались, знакомили деда с земной жизнью. Первое время папа смотрел на деда как-то настороженно, но то ли применил свои ментальные способности, то ли просто поговорил с ним по душам. Постепенно между ними исчезла натянутость, и все расслабились. К концу второй недели, помолодевший лет на двадцать, дед полностью вписался не только в нашу семью, но и в наш мир: смотрел фильмы по телевизору, искал информацию в поисковике и с удовольствием носил джинсы с кроссовками.

Я же всячески пыталась сохранять спокойствие и изображала бурную деятельность в связи с передачей и подготовкой к следующему семестру. Надо ли говорить, что я легко сдала экзамен и даже поразила удивлённого дядюшку глубочайшими знаниями в области современной и античной философии? При упоминании античной философии перед глазами стабильно возникал Дэмис — мой стукнутый друг. Спасительная злость постепенно уходила, оставив после себя терпкий осадок тоски и бессилия. Неужели я никогда не увижу этих паразитов-коронованных? Да и магию жалко терять. Всю жизнь провела без магии, и ничего, а теперь, за какие-то пару месяцев, так сроднилась с ней, что на Земле, словно часть себя потеряла. Всё вокруг такое тусклое, бесцветное… Это из-за магии, или потому, что банально скучаю по этим титулованным гадам?

— Ты готова? — поторопил меня папа, заводя машину.

Мы вчера возвратились в город, и сегодня я иду в университет на занятия.

— Да, едем, — решительно произнесла я, садясь назад, и обратилась к сидящему рядом дедушке. — Тебе не будет скучно одному?

— Нисколько, — возразил дед. — Иди спокойно на свои занятия. Я погуляю на бульваре, а потом буду ждать тебя в кафе. Созвонимся, если что.

Дед поразительно быстро разобрался с устройством гаджетов и теперь не расставался с мобильным телефоном.

Начались студенческие будни. Пока устаканится расписание, как обычно, пройдёт недели две, а потом педагоги начнут гонять нас по полной!

В один февральский день, сидя в конце аудитории и прилагая титанические усилия, чтобы не уснуть под монотонный бубнеж профессора Валиева, я вдруг услышала громкий стук. Вошедшая аспирантка доложила, что меня вызывают в деканат.

— Что случилось? — спросила я у аспирантки, когда профессор равнодушным кивком разрешил мне выйти из аудитории.

— Не знаю… Тебя там какие-то родственники ждут, вроде бы, — ответила девушка.

— Какие ещё родственники? — удивилась я, но послушно направилась в деканат.

— Профессор, добрый день. Можно? — постучав, вошла в кабинет профессора Ильясовой.

Эта обычно добродушная и улыбчивая женщина превращалась в настоящего зверя дважды в год: в предсессионный период, когда остро вставал вопрос с прогулами. Но сейчас не то время, да и прогулов у меня нет. Зачем я понадобилась? В версию с мифическими родственниками как-то не верилось. Родители, случись что, обязательно бы позвонили или написали, дядя, на своей кафедре философии, дед тоже не стал бы искать меня таким способом.

— Заходи, деточка, — с привычной улыбкой сказала Роза-ханум и, указав