Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

Она отстранилась от стены и сказала:

— Мне, пожалуй, пора. Непременно поговорю об этом с мужем, когда ты уедешь.

Пальцы Ангуса охватили ее запястье, и она рванулась, не успев еще понять, почему вся ее кожа покрылась мурашками от этого прикосновения. Рывок был так силен, что Ангуса качнуло вперед. Освободив руку, она размахнулась, и Ангус не успел увернуться от ее пощечины. От удара ладонь у Рейны заныла, а на щеке Ангуса проступило красное пятно. Он вскинул на нее глаза, но даже не подумал отплатить ей тем же.

Рейна уронила руку. Сердце у нее колотилось, и гусиная кожа на руках и груди не желала разглаживаться. В уме у нее возник образ женщины, лежащей среди папоротников Старого леса. Снег таял у нее под ягодицами, а мужчина, навалившись на нее, прижимал ее запястья к земле и коленом раздвигал ее ноги.

Мягкий голос Ангуса о чем-то спрашивал ее. Она понимала, что надо ответить, но ей мешала та женщина в Старом лесу, беззащитная и одинокая.

— Прости меня, Ангус, — произнес ее собственный голос. — Не знаю, что на меня нашло.

— Ты про это? Пустяки. — Объездчик потер ушибленную щеку. — Жена меня всегда предупреждала. Когда вздумаешь шутить с добрым именем женщины, Ангус, говорила она, то первым делом пригнись.

Рейна, еще не пришедшая в себя, кивнула. Она понимала, что Ангус намеренно говорит громко, чтобы их слышали, но не находила в себе сил поддержать его игру.

Больше всего ей хотелось убежать отсюда.

— Вот, выпей-ка этого. — Ангус втиснул ей в руку фляжку, обтянутую кроличьей шкуркой.

Она выпила, и сладкий, но очень крепкий напиток обжег ей рот. Пары ударили в голову, и женщина из Старого леса отступила, дав наконец Рейне возможность думать свободно. На спине и ягодицах проступила испарина, холодная, как талый снег.

— Пойдем отсюда, — промолвила Рейна и направилась к лестнице. Она думала, что прошлое осталось позади — что она оставила его позади; отчего же оно вернулось к ней так внезапно? Странный тонкий звук слетел с ее губ, и она опрометью бросилась вон из подвала. Боги, не дайте этому погубить меня.

Оказавшись под каменным куполом сеней, она не смогла вспомнить, как преодолела многочисленные, ведущие снизу ступени. Ангус не отставал от нее. Мимо пробежала Билли Байс, прижав к груди корзинку с морковью. Недавно присягнувшие новики — Перч, Мэрдок, Лайс и другие, — сидя у лестницы, разбирали свои пояса и ножны, чтобы почистить их. Они уставились на жену вождя, но Рейна не обращала на них внимания. Глядя на окованную железом входную дверь, она боролась с желанием выбежать наружу. Ей отчаянно требовалось побыть одной.

— Ангус Лок!

Мейс. Ей не нужно было смотреть на лестницу, ведущую в покои вождя, чтобы знать, кто там стоит.

— Жена.

Он все-таки вынудил ее обернуться — не мог допустить, чтобы она отворачивалась от него при всех. Поверх выкрашенного в черное замшевого кафтана Мейс накинул на себя тяжелую мантию из волчьей шкуры, с хвостом и лапами. Борода и усы, аккуратно подбритые, хорошо сочетались с его продолговатым лицом. Поднявшись по нескольким последним ступеням, он обратился к объездчику:

— Мои разведчики доложили мне, что две ночи назад ты въехал на земли клана — однако ты почему-то не счел нужным появиться у моего очага.

Ангус, по-прежнему стоя позади Рейны, самым незлобивым тоном сказал:

— Если б я знал, градский вождь, что ты так жаждешь меня видеть, никакая сила в мире меня бы не удержала.

Мейс сжал губы. Он подозревал, что над ним подшучивают, и Рейна знала, что он не потерпит этого в столь людном месте, как сени круглого дома.

— Если ты еще раз появишься в моем клане без моего ведома, объездчик, последи за своей спиной. Черный Град ведет войну, и всякого нарушителя границ мы склонны считать скорее врагом, нежели другом.

Новики у лестницы перестали делать вид, будто работают. Все они до единого были люди вождя, а красношеий Элшо Мэрдок недавно стал женихом одной из худых, как щепка, племянниц Йелмы Скарп.

— Хорошо, градский вождь, я запомню, — все так же беззлобно ответил Ангус. — Поберегу свою спину. Жаль, что Шор Гормалин не получил такого же предупреждения. Он ведь, кажется, схлопотал в затылок две стрелы из арбалета?

Кто-то из новиков ахнул. Дурачок. Разве его не учили держать себя в руках?

Мейс смотрел только на Ангуса Лока. Оба были почти одинаковы по росту и сложению, хотя Ангус успел накопить чуть больше жира, и оба всем видам оружия предпочитали меч. Подумав об этом, Рейна заметила, что руки обоих мужчин легли на рукояти клинков, и мысленно выругала Ангуса. С чего это ему вздумалось вспоминать Шора Гормалина?

За пару мгновений, не более того, Мейс взвесил все возможные выходы из положения. Мечом он владел неплохо, но должен был подозревать, что Ангус превосходит его — ходили ведь слухи, что объездчик два года провел у суллов. Кроме того, что дал бы ему поединок с Ангусом? Это только заставило бы людей прислушаться к гнусным намекам объездчика, между тем как всему клану известно, что Шора Гормалина убил бладдийский клобучник.

Не сводя с Ангуса глаз, Мейс приказал своим новикам:

— Джон, Элшо, Стигги, Грег. Выведите этого горожанина из Градского дома и проводите до границ клана. Он перестал быть желанным гостем в Черном Граде.

Четверо юношей вскочили, побросав свою портупею. Грег Лайс, двоюродный брат убитого бладдийцами Бенрона, пристегнул меч так, что искры посыпались. Все, кто вошел в сени во время этого разговора — девушки с корзиной выстиранного белья и пожилые, пропахшие дрожжами сушильщицы хмеля, — шарахнулись к стенам, чувствуя висящую в воздухе грозу. Ангус позади Рейны, дыша все так же ровно, перенес свой вес вперед.

«Не связывайся с ним, — мысленно приказывала ему Рейна. — Может быть, ты и победишь его в единоборстве, но потом все равно умрешь, а еще одного удара я сегодня уж больше не вынесу».

Ангус Лок, вероятно, умел читать мысли, поскольку снова опустился на пятки, кивнул Мейсу и сказал новикам:

— Я в вашем распоряжении, господа.

Рейна, вздохнув всей грудью от облегчения, в то же время испытала разочарование. Она не хотела этого боя, однако, когда Ангус отступил, а губы ее мужа тронула холодная торжествующая улыбка, ей подумалось: неужели никто в клановых землях не остановит его?

Ангус тем временем уже прощался с ней, величая ее «госпожой». Она ответила ему безмолвным наклоном головы. Четверо новиков вывели его за дверь, и по сеням пробежал легкий сквозняк.

Никто из оставшихся не двигался с места. Одна из девушек, тащивших белье, икала от испуга. Желтые с черным глаза Мейса остановились на жене.