Сьюзан Маклеод - Холодный поцелуй смерти

В этом вся Грианна: зрелищно и действенно, как всегда.

Несомненно, Ангелочек уже в Зачарованных Землях, а я даже подумать ничего не успела.

Я обернулась — перед глазами еще мелькали яркие пятна от вспышки — и спокойно произнесла:

— Привет, Ханна.

Очевидно, Малик пока не нашел времени с ней разобраться: то, что вампиры не выносят дневного света, имеет и свои отрицательные стороны, — и не менее очевидно, что Ханна заменила свой наряд вампирской шестерки костюмом в стиле Шанель, сине-зеленым с белой отделкой. А еще она стояла в дверях, перекрывая мне путь к отступлению. Тем не менее, будь она хоть трижды колдуньей, физически она осталась человеком. Человек мне по силам. А вот ее магия… В этом я сомневалась.

— Я решила, ты рано или поздно здесь покажешься поглядеть на свою колдовскую работенку, — сухо заметила я.

— Какое мастерство, Женевьева! — восхитилась Ханна, улыбнувшись идеально подкрашенными губами, но выражение ее кофейно-карих глаз показывало, что она с удовольствием прихлопнула бы меня на месте. — Я и не знала, что ты владеешь чарами транспортации!

Я пожала плечами:

— Век живи, век учись.

— А… Ну, значит, начинается следующий урок. — Ханна отступила в сторону. — Джозеф!

В комнату, судорожно моргая совиными глазами, вошел врач — приятель Малика. Он поднял руку и нацелился в меня пистолетом…

Зараза!

…и меня пронзила острая боль. Я опустила глаза и увидела стальной дротик, вонзившийся в левую грудь, потом еще три дротика, потом так много, что и сосчитать не успеешь, мир на глазах раскалывался на крошечные неузнаваемые кусочки, и я падала, падала…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

— Ну как, доктор, умерла? — донесся до меня нетерпеливый голос Ханны.

Я открыла глаза и обнаружила, что гляжу в прикрытое медицинской маской лицо доктора Джозефа Уэйнрайта, он же тот гад, который только что стрелял в меня дротиками с транквилизатором. Я свирепо вперилась в него, но он, похоже, не заметил моего взгляда, а по-прежнему светил мне в глаза фонариком-ручкой. Я крепко зажмурилась, потом снова открыла глаза, стараясь разобрать, что делается за пределами ослепительной точки в освещенном огарками полумраке, сомкнувшемся у него за спиной. Различила кирпичный свод над головой. По одну сторону была большая, замурованная кирпичами арка с деревянной дверцей, по другую — какая-то настенная роспись. Я прищурилась — прояснились очертания унылого пейзажа с далекой скалистой горой.

Я нахмурилась, узнав это место из Ханниного полноэкранного воспоминания о Розе, которая лежала здесь полумертвая, когда Граф убил Древнюю. Я оказалась в логове колдуньи, неизвестно где, а каменный стол, на котором я лежала, был, несомненно, пресловутым жертвенником.

Повезло так повезло, нечего сказать.

Конечно, мне повезет гораздо больше, если удастся придумать, как исчезнуть с этого стола — предпочтительно до того, как начнется собственно жертвоприношение.

Я медленно подмигнула доктору. Он никак на это не отреагировал. Я показала ему язык. Нет ответа.

До меня дошло, что он меня не видит; похоже, я, что называется, «вышла из тела». Пеной поднялась паника, но я подавила ее. Паника здесь не поможет.

— Доктор! — снова раздался повелительный вопрос Ханны. — Женевьева мертва или нет?

— Нет, еще жива. — Джозеф поправил маску и поглядел на что-то рядом с ним. — Наблюдается некоторая активность мозга.

Я проследила его взгляд. Он опять подключил меня к своей машинерии. Поперек одного монитора скакала тонкая зеленая линия, на другом, должно быть сердечном (я проверила — и точно, к груди прилеплено несколько электродов), не мелькало никаких цифр.

Проклятье. Сердце у меня не бьется. И совсем ничего не болит.

Скверный симптом.

Похоже, доктор Джозеф ошибся с диагнозом. Я мысленно подбодрила его. Пусть я и не знала, положительный он герой или отрицательный, но, если он спасал мне жизнь, я готова была голосовать за него обеими руками — хотя, возможно, он пытался меня реанимировать лишь затем, чтобы Ханна на досуге вернула все на круги своя. Но и в таком случае у меня был шанс.

— Доктор, нельзя ли поскорее, у нас напряженное расписание, — не стерпела Ханна.

Я повернулась к ней — и она ничего не заметила, должно быть, в ее колдовские способности не входило умение видеть духов и привидений. Она стояла близко, почти что на расстоянии вытянутой руки, одетая в черный бархатный балахон до пола, густо расшитый красными, незнакомыми мне символами и стянутый у ворота таким же красным шнуром с кистями в фут длиной. Должно быть, это колдовская спецодежда, хотя больше похоже, будто она вырядилась в пару шикарных штор.

— Я и так стараюсь поскорее, — отозвался Джозеф с нервной дрожью в голосе. — Ее метаболизм быстрее, чем у людей, а организм более выносливый. К тому же мне надо сбалансировать морфин с транквилизатором, потому что они подавляют действие…

— Ох, да замолчите же и займитесь делом! — рявкнула Ханна. — Нам каждая секунда дорога!

— Слушайте, зарежьте эту сиду, и дело с концом. Быстрее получится, — произнес еще один голос где-то у меня в ногах.

Зарезать?! Разве доктор меня не спасает?

Я рывком села, уставившись на полную кудрявую женщину, отпустившую последнюю реплику. Она сунула в рот лакричную конфету из белого бумажного пакетика, который держала в руках. Балахон у нее был такой же, как у Ханны, но если Ханна выглядела царственно, то эта — просто глупо, и надутое выражение пухлого лица делу не помогало. Дженет Симе, бывший констебль, моя любимая охранница в Ковент-Гарден. Неудивительно, что она спит и видит, как бы меня зарезать.

Похоже, в этом уже не было необходимости. Я посмотрела на саму себя с чувством обреченности. Я-то сидела, но вот тело мое не стало садиться вместе со мной. Оно лежало совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, голое, если не считать электродов и дурацкого чепчика, от которого к первому аппарату тянулся пучок проводов. Лицо, шея, руки, грудь и живот были все в царапинах после стычки с дриадами.

Кажется, выход из тела обернулся неприятными последствиями. Я умерла — хуже того, я превратилась в привидение.

Дьявол. Я стиснула кулаки и на всякий случай сделала плотину, которая отгораживала меня от паники, еще выше.

Тело мое никуда не делось, не угасло, а значит, я умерла не по-настоящему — просто отделилась от него.

Значит, надо всего-навсего разобраться, как влезть в него обратно.

— Дженет, я же тебе объясняла, — с бесконечным терпением произнесла Ханна, — она фея-сида и быстро исцеляется, но мне некогда ждать. Тело нужно мне прямо сейчас, чтобы забрать яйцо Фаберже из банка.