Лорел Гамильтон - Ласка сумрака

– Этот дом далеко от того клуба, где мы были? – спросила я.

– До Холмби-Хиллз от клуба примерно час.

Я почувствовала, как замер Дойл. Тишина будто расходилась от нас кругами. Мы все вытаращились на нее, думаю, в попытке не смотреть друг на друга.

– Холмби-Хиллз, ты сказала?

Она удивленно посмотрела на нас.

– Да. С чего это вы так переполошились?

Я поглядела на Дойла, а он – на меня. Рис снова прислонился к стене как ни в чем не бывало, только на лице его все равно было заметно возбуждение. Тайна росла, а может, наоборот, мельчала, если это слово сюда подходит. Рис не мог совладать с собой, он получал от этого удовольствие.

Гален выглянул из кухни и снова скрылся, прихватив посудное полотенце. Холод подошел и сел на диван рядом со мной, постаравшись не потеснить Дойла. На лице Холода ничего было не прочитать. Никка выглядел искренне озадаченным, и я припомнила, что он не знает, где живет Мэви Рид. Он помогал в подготовке ритуала плодородия, но ее адрес при этом не упоминался.

– Ну нет, – сказала Люси. – Я не дам вам сидеть здесь с такими невинными рожами. Когда я сказала "Холмби-Хиллз", у вас всех был такой вид, словно я вляпалась во что-то по-настоящему скверное. Вы не имеете права теперь пытаться скрыть, что происходит.

– Мы не всегда можем сделать то, что хотелось бы, – заметил Дойл.

Она посмотрела на меня.

– Вы что, оставите меня пытаться прошибить стену лбом? Я рискнула карьерой, чтобы прийти сюда и поговорить с вами!

– Этот вопрос тоже нас занимает, – пробасил Дойл. – Зачем вам рисковать карьерой ради беседы с нами? У вас есть отчет Терезы и заверение Джереми в том, что там применялись чары. Что еще вы надеетесь получить от нас?

Она пристально поглядела на него.

– Я не идиотка, Дойл. Куда ни сунься в этом деле – наткнешься на фейри. Петерсон просто не желает этого видеть. Первый инцидент был на Холмби-Хиллз, рукой подать от дома Мэви Рид. А она – сидхе королевского рода. Изгнанница или нет, она все равно фейри. Мы обзвонили все окрестные больницы в поисках пациентов со сходными симптомами и наткнулись на одного больного. Мертвых больше не было.

– Есть выживший? – заинтересовался Рис. Люси сверкнула на него глазами и снова повернулась ко мне и Дойлу.

– Мы не уверены. Он жив и поправляется. – Она пристально смотрела на нас. – Может, вы поделитесь со мной информацией, если я скажу, что этот выживший – фейри?

Не знаю, как остальные, а я даже не попыталась скрыть изумление.

Люси улыбнулась. Улыбка была почти самодовольная, словно она поняла, что поймала нас на крючок.

– Этот фейри не желает общаться с "Бюро по делам людей и фей". Всячески стремится этого избежать. Лейтенант Петерсон повторяет, что фейри к этому делу никаким боком не причастны, что соседство первых жертв с Мэви Рид – только совпадение. Он допросил выжившего, но говорит, что по фейри никогда не скажешь, что с ними не так, и что, если бы с ним случилось то же, что и с прочими жертвами, он бы не выжил.

Она обвела нас взглядом.

– Я так не думаю. Я видела, как фейри исцеляются от ран, которые убили бы любого человека. Я видела, как один из ваших упал с небоскреба, встал и пошел себе. – Она снова покачала головой. – Нет, это все как-то связано с вашим миром, правда?

Мне было трудно не смотреть на остальных.

– Вы расскажете мне правду, если я проведу вас к пострадавшему фейри? Лейтенант Петерсон объявил во всеуслышание, что фейри к делу не причастны. Так что формально, даже если все всплывет, у него не будет повода меня уволить. Да и вообще наказать. Собственно, историю с этим фейри я могу использовать как прикрытие: раз уж он не хочет общаться со своими чиновниками, я ищу кого-то, с кем он сможет поговорить и кто поможет ему адаптироваться к большому городу.

– Ты считаешь, он жил не в городе? – спросила я.

– О да, он к городу совершенно непривычен. Он взвизгнул, когда его кардиомонитор в первый раз запищал. – Она встряхнула своей густой гривой. – Он откуда-то, где в глаза не видели современной техники. Медсестры говорят, что им пришлось убрать телевизор из его палаты, потому что у него случился припадок, когда телевизор заработал.

Она поглядела на нас всех по очереди и наконец повернулась снова ко мне, Дойлу и Холоду.

– Расскажи мне, Мерри, пожалуйста. Я не скажу лейтенанту. Я так больше не могу. Помоги мне это остановить, что бы это ни было.

Я посмотрела на Дойла, Холода, Риса. Гален тоже вышел из кухни, но он широко развел руки и пожал плечами.

– Я в последнее время не слишком активно занимался детективной работой. Так что вроде как не имею права голосовать.

Никка подал голос, удивив нас всех.

– Королеве это не понравится. – Его голос звучал вполне отчетливо, слышный на всю комнату, но почему-то казался тихим, как у ребенка, который шепчет в темноте и боится, что его подслушают.

– Она не запрещала нам делиться Информацией с людской полицией, – сказал Дойл.

– Точно? – Голос Никки казался слишком тонким, слишком юным для его высокого мощного тела.

Я повернулась, чтобы он мог видеть меня в лицо.

– Точно. Королева не запрещала нам обращаться в полицию, Никка.

Он испустил глубокий вздох.

– О'кей. – И междометие детское. Взрослые сказали, что ему беспокоиться нечего, он и поверил.

Мы еще раз обменялись взглядами, и я велела:

– Рис, расскажи ей о чарах.

Он рассказал. Он подчеркнул, что мы не знаем, есть ли при дворах кто-то, все еще способный на такие чары, и что преступником мог быть человек – ведьма или колдун. Что мы уверены только, что это не кто-то из Неблагого Двора.

– Откуда у вас такая уверенность? – спросила Люси.

Мы опять переглянулись.

– Знаешь, Люси, королева не слишком заботится о правах человека или законности своих методов допросов. Поверь, она очень дотошна.

Она поглядела на нас изучающе.

– А насколько дотошны можете быть вы, ребята?

Я нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– До меня долетал и слухи о том, что делает с людьми ваша королева. Вы можете добиться того же эффекта, не оставляя видимых следов?

У меня брови полезли на лоб.

– Ты и правда просишь нас проделать то, что мне показалось?

– Я прошу вас остановить то, что происходит. Фейри из госпиталя не говорит с полицией, отказался говорить с социальным работником, которого прислало "Бюро по делам людей и фей". Он просто взбесился, когда я предложила связаться непосредственно с посольством, если ему неудобно разговаривать с социальным работником-человеком. Я подумала, что раз он так перепугался при мысли о беседе с послом, то вас он может испугаться еще больше.

– Почему? – удивилась я.