Джон Толкин - Властелин Колец

Теперь я знал, какая опасность смутила моё сердце.

"Врагу что-то настоятельно необходимо или он преследует какую-то важную цель, это очевидно, — продолжил Радагаст, — но я понятия не имею, что заставило его обратить внимание на эти далёкие и пустынные края".

"Что ты имеешь в виду?" — спросил я.

"Мне сказали, что всадники повсюду расспрашивают о каком-то Шире."

"Хоббитания и есть Шир" — ответил я, но сердце моё сжалось, ибо даже Мудрому тяжело противостоять девяти, если они соберутся все вместе под началом своего страшного капитана. В древности он был великим королём и чародеем, а теперь оружие его — смертельный ужас.

"Кто рассказал тебе это и кто послал ко мне?" — спросил я.

"Саруман Белый, — ответил Радагаст. — И он просил меня передать тебе, что если нужно, он поможет; но ты должен ехать к нему немедленно, иначе будет слишком поздно".

Эти слова ободрили меня. Ибо Саруман Белый — величайший из моего ордена. Радагаст, конечно, тоже могущественный маг, мастер форм и сменяющихся красок, глубокий знаток животных и трав, особенно дружный с птицами, но Саруман долго изучал искусство самого Врага, благодаря чему нам часто удавалось предвосхищать его замыслы. С помощью изобретений Сарумана мы смогли выбить Врага из Дол Гулдура. Возможно, он сумел найти оружие, способное отбросить Девятерых.

"Я поеду к Саруману", — сказал я.

"Тогда отправляйся немедленно, — посоветовал Радагаст, — ибо я потратил слишком много времени на поиски, и времени осталось совсем мало. Мне велели найти тебя до солнцеворота, а он уже наступил. Даже если ты выедешь прямо сейчас, тебе нелегко будет добраться до Сарумана раньше, чем Девятеро найдут страну, которую ищут. А мне пора поворачивать восвояси". — С этими словами он вскочил в седло и тронул поводья.

"Подожди! — сказал я. — Нам понадобится твоя помощь и помощь всех, кто готов оказать её. Оповести всех зверей и птиц, с которыми ты дружен. Попроси их нести вести обо всём, что касается Девятерых, к Саруману и Гэндальфу. Пусть шлют гонцов в Ортханк".

"Будет сделано", — сказал он и помчался прочь, словно за ним гнались Девятеро.

Я не мог тогда же последовать за Карим. Мой конь был измучен, да и я устал: мы покрыли в тот день огромное расстояние; а главное, мне хотелось собраться с мыслями. И вот, отложив решение на утро, я переночевал в Бри, а выспавшись, решил, что возвращаться в Шир некогда. Большей ошибки я никогда не совершал!

Тем не менее, я написал Фродо и поручил отослать это письмо своему приятелю трактирщику. Я выехал с рассветом и долгое время спустя добрался до жилища Сарумана. Он живёт далеко на юге, в Скальбурге, у конца Мглистых гор, недалеко от Роханского ущелья. Боромир скажет вам, что это большая открытая долина, которая лежит между Мглистыми горами и самыми северными отрогами Эред Нимраса, его родных Белых гор. А Скальбург — это круг отвесных утёсов, которые стеной окаймляют лощину, в центре которой высится каменная башня Ортханк. Выстроена она не Саруманом, а людьми Нуменора в далёкой древности. Башня высока и хранит в себе много тайн, однако выглядит не как творение человеческих рук. Попасть в неё можно только через кольцо Скальбурга, в котором есть лишь одни ворота.

Я подъехал к этим воротам, похожим на огромную арку в каменной стене, поздно вечером. Ворота хорошо охранялись, но стража была предупреждена обо мне и сообщила, что Саруман ждёт. Я въехал в арку, и ворота бесшумно сомкнулись за моей спиной. Меня вдруг кольнуло неясное опасение.

Тем не менее я подъехал к Ортханку, и Саруман, неспешно спустившись по лестнице, встретил меня и отвёл на вершину башни в свой покой. На руке у него я заметил кольцо.

"Итак, Гэндальф, ты приехал", — сказал он степенно, но мне показалось, что в его глазах вспыхнула на мгновение холодная насмешка.

"Да, я приехал, — ответил я. — Мне нужна твоя помощь, Саруман Белый".

Услышав свой титул, Саруман разозлился.

"Ты просишь помощи, Гэндальф Серый? — с издёвкой в голосе переспросил он. — Значит, хитроумному и вездесущему магу, который вмешивается во все дела Средиземья, вне зависимости от того, касаются они его или нет, тоже иногда бывает нужна помощь?"

Я с удивлением посмотрел на него и сказал: "Если полученные мною вести не ложны, то сейчас пришли в движение силы, противостоять которым мы можем только объединившись".

"Возможно, и так, — протянул он, — однако мысль эта пришла к тебе достаточно поздно. Любопытно, сколь долго скрывал ты от меня, главы Совета, событие поистине величайшей важности? И что привело тебя из твоего тайного логова в Хоббитании?"

"Девятеро опять появились, — ответил я. — Они пересекли Реку. Так сказал мне Радагаст."

"Радагаст Карий! — расхохотался Саруман, даже не пытаясь скрыть своё пренебрежение. — Радагаст Приручитель Пташек! Радагаст Простак! Радагаст Дурак! Хорошо, что у него хватило ума сыграть отведённую ему мною роль. Он неплохо сыграл её — потому что ты здесь. Здесь ты и останешься, Гэндальф Серый, — надо же тебе отдохнуть от своих путешествий. Ибо этого хочу я, Саруман Мудрый, Саруман — Создатель Колец, Саруман Многоцветный!"

Я присмотрелся внимательней и понял, что его одеяние, казавшееся белым, на самом деле соткано из всех цветов, которые при движении мерцают и переливаются, обманывая глаз.

"Белое мне нравится больше", — сказал я.

"Белое! — насмешливо фыркнул он. — Оно нужно только для начала. Белую ткань можно покрасить, белый лист — исписать, а белый свет — разбить на цветные лучи".

"После чего он перестанет быть белым, — возразил я. — Тот, кто разбивает вещь, чтобы узнать, что она собой представляет, сворачивает с дороги мудрости".

"Довольно! — резко оборвал меня Саруман. — Прибереги свои поучения для дураков, с которыми ты привык водить дружбу. Я заполучил тебя сюда не ради этого, а для того, чтобы ты сделал окончательный выбор".

Саруман приосанился и произнёс речь — по-моему, он приготовил её заранее.

"Дни Эльдер миновали. Средняя Эпоха тоже подходит к концу. Наступает Новая Эпоха. Время эльфов прошло, близится наше время: мир людей, которым мы призваны управлять. Но мы должны обладать силой, силой, которая позволит нам руководить всем так, как нам хочется, ради блага, ведомого лишь Мудрым".

Тут он подошёл ближе и продолжил проникновенно и вкрадчиво:

"Послушай же, Гэндальф, мой старый друг и помощник! Я говорю "нам" в надежде, что ты присоединишься ко мне. На подъёме Новая Сила. Против неё бесполезны прежние методы и союзы. Бессмысленно уповать на эльфов и умирающий Нуменор. Перед нами, перед тобой лишь один выбор. Мы должны поддержать Новую Силу. Это мудрое решение, Гэндальф. В нём — единственная наша надежда. Победа Новой Силы близка, и поддержавших её ждёт великая награда. Ибо с возвышением Новой Силы будут возвышаться и её союзники; а Мудрые — такие, как мы с тобой, — постепенно научатся ею управлять и направлять. Мы сумеем дождаться нашего часа, мы скроем свои замыслы в глубине души, сожалея, быть может, о причинённом невольно зле, но одобряя высокую конечную цель — Просвещение, Закон, Порядок — всё то, чего мы тщетно пытались добиться, пока наши праздные или слабые друзья больше мешали нам, чем помогали. Нам не нужно — и мы не будем — менять наших целей. Мы изменим лишь средства, с помощью которых мы к ним стремились".