Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Леофрик силился понять смысл сказанных Владычицей слов, но он ускользал от него, как ускользает сквозь пальцы вода.

«Грядет время войны и крови. Будь готов к этому, Леофрик».

— Я готов, — ответил он.

Даже воздух в этом месте был пронизан волшебством. Кьярно чувствовал это, ибо видел свет, исходящий от каждого поющего дерева. Вот песня зазвучала громче, наполняясь магической силой, и стала передаваться от ветви к ветви, от дерева к дереву, распространяясь все дальше и дальше. Призрачный туман вознамерился запутать его, сбить с пути, но Кьярно уже несколько десятилетий ездил по диким лесным тропам — от темных магических рощ до самых потаенных мест, где обитал Бейтир-Сеун, — и сбить его с толку такими жалкими ухищрениями было невозможно.

Эйдерат уверенно летел вперед, лавируя между деревьями, словно струйка воды. Как и все Светлые Всадники из рода Эадаойн, Кьярно понимал каждое, даже самое незаметное, движение своей лошади, поэтому и лошадь, и всадник действовали как одно целое.

В эту ночь в лес вошла огромная магическая сила, навстречу которой слепо двинулся человек. В лес пришли не орки: что-то происходило с самим Атель Лорен, а это было в тысячу раз опаснее.

В клубах тумана мелькали лица и костлявые руки страшных ведьм, слышался надтреснутый смех, но Кьярно, не обращая на это внимания, летел навстречу сиянию и магии, наполнившей лес.

— Человек погибнет из-за меня, — прошептал Кьярно, ощущая на себе воздействие магической силы: кожу начало пощипывать, магия Атель Лорен вливалась в его тело, наполняя его теплом и любовью, словно волшебный эликсир.

Содрогнувшись, Кьярно глубоко вздохнул, когда лес начал медленно вытягивать из него тревожные мысли и боль, наполняя душу покоем. Кьярно склонился к уху лошади и прошептал что-то, Эйдерат остановился и затанцевал на месте, готовый в любую минуту продолжить скачку.

Впереди в волшебном сиянии леса возник темный силуэт всадника, и, когда свет этот устремился в глубь чащи, Кьярно вскрикнул. Эльфу хотелось броситься ему вслед, чтобы еще раз погрузиться в волшебные волны, но что-то подсказало ему, что делать этого не стоит.

Он посмотрел на всадника: Леофрик, целый и невредимый, спокойно сидел на лошади.

И не просто целый и невредимый. Сияние, окутавшее лес, казалось, передалось и человеку: его тело и доспехи излучали свет эльфийской магии. Доспехи рыцаря сияли, как новые, лицо выражало решимость и силу.

— Что случилось? — не веря своим глазам, спросил Кьярно.

— Мне явилась святая Владычица Озера, — хриплым голосом ответил Леофрик.

— Тебе? — изумленно спросил Кьярно, не отрывая взгляда от Леофрика, который молча проехал мимо него.

Чтобы святая снизошла до одного-единственного человека? Этого Кьярно понять не мог.

— Да.

— А куда ты едешь? — спросил Кьярно, догоняя Леофрика.

— В Коэт-Мару.

— Зачем? Ты же собирался вернуться к людям.

— Я и вернусь, но Владычица Озера доверила мне одно поручение, которое я поклялся исполнить.

— Поручение? — спросил Кьярно. — Какое поручение?

— Спасти Лоренский лес, — с улыбкой ответил Леофрик.

Глава одиннадцатая

На следующее утро в лес пришла зима, накрыв его белым хрустящим покрывалом. Стало очень холодно. Снег толстым слоем лежал на земле, и под его тяжестью ломались ветви деревьев. Атель Лорен замер, словно в нем прекратилась жизнь.

Но даже скованный льдом, лес не потерял своей волшебной красоты. С зеленых арок свисали длинные ледяные сосульки, сверкая на солнце, как драгоценные канделябры; в воздухе кружились снежинки и тихо опускались на землю, словно лепестки роз. Коэт-Мара по-прежнему дышала жизнью, только эта жизнь стала спокойной и молчаливой; обитатели леса затихли, ожидая прихода весны.

Леофрик жил среди эльфов. В его зеленом шатре, сплетенном из веток и листьев, всегда было тепло, несмотря на холод снаружи. Что его согревало — лесная магия или присутствие духов-огоньков, Леофрик не знал, но с каждым днем новое жилище нравилось ему все больше.

Эльфы по-прежнему его избегали, хотя их враждебность была уже не такой яростной, особенно после того, как стало известно о его встрече с Владычицей Озера. Как могли эльфы понять, почему эта встреча привела его в такой восторг, Леофрик не знал, но, хорошенько поразмыслив, пришел к выводу, что избрал верный путь.

Неделя проходила за неделей. Леофрик и Кьярно часто уезжали в заснеженный молчаливый лес, чтобы исследовать его тайные тропинки. Эти прогулки как-то сблизили юного эльфа и рыцаря, словно та встреча в ночном лесу помогла им найти хоть что-то общее между ними; впрочем, оба по-прежнему относились друг к другу с холодком.

Леофрик понял это, когда однажды Кьярно предложил ему поупражняться в стрельбе из лука.

— Нет, Кьярно, — ответил Леофрик. — Лук — оружие крестьян и простолюдинов, а я рыцарь, честь для меня превыше всего, и я не стану унижать себя столь низким занятием.

В глазах Кьярно сверкнул гнев, и Леофрик пожалел о своих резких словах, но мнения своего не изменил. Жиль ле Бретон, первый король Бретонии, погиб от копья; с тех пор ни один бретонский рыцарь никогда не пользовался в бою луком и стрелами и не метал копья.

Иногда к Леофрику и Кьярно присоединялась Морвхен — всегда в сопровождении Гончей Зимы, — и постепенно Леофрик начал с нетерпением ждать таких поездок, ибо это означало, что вместе с Морвхен приедет и Тифейн.

Они никогда не разговаривали, и все же Леофрик не раз ловил на себе быстрый взгляд служанки; ему очень хотелось с ней поговорить, но он боялся спугнуть их зарождающуюся дружбу, поскольку еще неизвестно, как восприняла бы Тифейн его желание поблагодарить ее за подарок.

Дело было вот в чем. Однажды утром, проснувшись, Леофрик обнаружил возле своей постели стопку чистого белья. В этом не было бы ничего необычного, если бы поверх белья не лежала великолепная куртка из желтовато-коричневой оленьей кожи и такие же штаны. Рукава куртки были украшены тончайшей вышивкой, изображающей листья и шипы, а слева на груди золотыми нитями был вышит единорог. Одежда была великолепна, к тому же пришлась ему как раз впору; ничего лучшего он еще никогда не носил.

Надев куртку и штаны под доспехи, Леофрик несказанно обрадовался: острые железные пластины и крючки больше не царапали тело. Он никому ничего не сказал, но Тифейн лукаво улыбнулась, когда увидела на нем свой подарок, и тогда Леофрик решил, что отныне в знак благодарности будет надевать этот замечательный подарок перед всеми битвами и сражениями.