Анастасия Штука - Охотники (СИ)

— Давай оставим все, как есть. Он ничего не узнает о случившемся, а я поговорю с Кирой. Уверен, я смогу убедить ее скрывать правду. В отличие от остальных наших детей она слышит, что ей говорят, и прислушивается к моим словам. Она умная девочка и должна понимать, что здесь для нее нет ни одной подходящей партии, поэтому согласится на это, ведь брак с Фейрианом — лучший вариант из тех, что мы можем ей предложить.

— Я хотела бы разделить твою уверенность, — ее мать остановилась посреди комнаты, бросила быстрый взгляд на сына, так и не отошедшего от случившегося, вздохнула и склонила голову к плечу, показывая свое сомнение, — но я очень хорошо знаю ее. Гораздо лучше, чем каждый из вас думает. Кира не упустит такой возможности, Кор. Наша дочь что-то умело скрывает от нас. Ты слышал рассказ слуги… Она умеет убивать, а этому не способен научить ни один инстинкт, каким бы сильным он не был.

— Она выросла в роскоши и неге. Никто не станет отказываться от этого. Многие мечтают оказаться на ее месте…

— Вот только наша дочь — охотница. Кровь может сыграть очередную шутку и заставит ее покинуть дом. Мы будем опозорены!

— И ты предлагаешь опоить ее зельем, принесенным этим твоим знакомым магом, чтобы она навсегда забыла, кем является в действительности?

— Это лучший выход из ситуации. Кира никогда не вспомнит того, что случилось сегодня вечером. Леда была без сознания, и не сможет ничего сболтнуть даже случайно. Слуге уже добавили в питье это зелье, поэтому к утру все воспоминания о том, что он видел в саду, исчезнут. Никто и никогда не узнает правду, а наша дочь спокойно выйдет замуж за мужчину из древнего и знатного рода, родит ему наследников и будет жить долго и счастливо, как она того и заслуживает!

Кира медленно отступила от двери, с трудом подавляя страстное желание ворваться в кабинет и высказать родителям, предающим ее из-за какого-то демонского титула, все, что накопилось у нее на душе. Она могла ожидать такого от матери, но не от отца, который всегда понимал ее, как никто другой…

Чувствуя, как к горлу подкатывают судорожные рыдания, она бегом бросилась прочь из коридора, проклиная свое решение спуститься вниз. Боль от поступка родных была так велика, что мешала ей свободно дышать, стискивая в стальных обручах грудь.

Не разбирая дороги, она выбежала из дома, стремясь поскорее покинуть место, где росла все эти годы, наивно и искренне полагая, что ее на самом деле любят просто за то, что она есть. Оказалось, напрасно… Она была нужна родителям всего лишь как средство достижения их давней и страстной мечты — подняться выше и получить еще большую власть…

И ее брак с мужчиной из рода Фейриан был способен дать все это пусть не им самим, но наверняка внукам и их детям. Кира не сомневалась, что вскоре мать начала бы предъявлять требования найти подходящих кандидатур, способных составить блестящие партии для ее сестры и брата.

За безрадостными раздумьями, она не заметила, как прошла сквозь роскошный сад, украшенный дорогими скульптурами и фонтанами, спустилась по узкой лестнице и вышла к реке.

Никто из их семьи здесь не бывал, кроме нее, разумеется, ведь мать считала купание в воде, к которой был доступ у всех желающих, грязным и постыдным занятием, уделом бедняков, лишенных возможности принимать ванны с дорогими маслами и пенами, стоящими больше, чем воскресный ужин для большой семьи.

Она без сил опустилась на траву, упираясь ладонями в землю. Кира знала, какова судьба охотников… О них слагали сказания и легенды, многие имена гремели на всю страну. Но большинство из этих одаренных людей заканчивали свой жизненный путь в логове какой-нибудь опасной твари, справиться с которой им оказалось не под силу, оставаясь навечно там, откуда даже их кости не могли достать, чтобы похоронить по заведенному порядку.

Слуги, едва выпадала свободная минутка, любили собираться вместе и судачить обо всем на свете. Речь об охотниках заходила неоднократно, потому что многие из них бывали в их краях частыми гостями. Ими восхищались, их силу и могущество уважали и почитали, с ними считались, волей или неволей, даже самые знатные и высокопоставленные люди, ведь от них зависело благополучие всей страны. Маги могли многое, но редкого, бесценного дара, врожденного и полученного по легендам от богов, в их крови не было, поэтому один, даже самый заурядный охотник стоил десятка неплохих колдунов в непростом деле истребления нечисти.

Но ей также было прекрасно известно, что многие из них умирали в безвестности и нищете, так и не добившись успеха на своей торной профессиональной стезе. Такая судьба не могла не пугать ее, ведь она была слишком молода и неопытна…

— Извини, девица, свободных мест нет…

Она вздрогнула от неожиданности, быстро вскакивая на ноги, схватив с земли первый подвернувшийся под руку камень, и с силой запустила им в источник голоса, скрытый ночной мглой.

Раздался плеск воды, смолкло кваканье потревоженных лягушек, поющих свои песни в высоких камышах у берега, затем потревоживший ее голос прозвучал снова, на этот раз с насмешкой.

— Ну, еще раз извини. Я ж думал, ты топиться собралась, вон слезы льешь, как по милому… Тут дело то какое, утопленниц нынешним летом хоть отбавляй, девать некуда…

Кира прищурилась, внимательнее всматриваясь в свободное от зарослей камыша пространство, пытаясь разглядеть своего странного и неожиданного собеседника. И едва не завопила от страха, когда увидела водяного, стоящего по пояс в воде, подперев сильными руками бока и рассматривающего ее с каким-то изучающим интересом, словно определяя, что она из себя представляет.

— Вот, даже в роли утопленницы я никому не нужна. Да что за день такой! — В сердцах выпалила девушка, с трудом сдерживая готовые хлынуть заново горькие слезы, уже подступающие к глазам. Слишком болезненным и тяжелым было осознание того, что самые близкие и родные люди отвернулись от нее, продав, пусть и задорого.

Мужчина усмехнулся, подкрутил длинные усы и вкрадчиво осведомился.

— Охотница, да и никому не нужная? Ой, не верю я тебе, красавица. Не обессудь, но не верю…

Прекрасно понимая, что это ничего не изменит, Кира рассказала водяному о случившемся. Выговориться хотелось, а другого собеседника, кроме терпеливой нечисти, у нее все равно не было.

Выслушав ее, он пожал плечами, словно не видел в ее беде ничего особенного.

— Делов — то. Да я и сам рад буду избавиться от угрозы в твоем лице, вдруг со временем ты и ко мне в заводь полезешь, мертвых девок вылавливать, да родным возвращать. Платье мне свое принеси, украшения там какие… И получат твои родные от рыбаков местных, которые чуть выше по течению, люди нехорошие, сети ставят, твое мертвое тело.