Пирс Энтони - Голубой адепт

— Я прощаю тебе этот невинный обман! — крикнул Стайл, и снова легкое колыхание воздуха шевельнуло занавеси и коснулось его волос.

Она отвернулась от него, словно стыдилась того, что только что сказала, но, помолчав, стала говорить, глядя ему в глаза:

— Я рассказывала тебе, что была очень наивна, когда юноша-Адепт стал ухаживать за мной. Я не принимала его всерьез, поскольку он представлялся моему невежественному взору подростком или эльфом. И даже когда я вышла за него замуж, я не любила его по-настоящему. Вскоре я убедилась, что от него у женя не будет детей, и сильно опечалилась. Я жалела себя, что буду обделена судьбой, а что мой господин будет обделен — это меня не трогало. Годы я занималась пустяками и не пыталась всей душой полюбить его. И только когда он погиб, я поняла, что у моих чувств были глубокие корни. Я не любила его самоотверженно, пока он не ушел от меня. И я поклялась, что больше никогда не совершу подобного безумия. Но все же я попыталась повторить эту глупость и повела себя с тобой так же, как вела себя с ним. А теперь, возможно, ты покинешь меня, возможно, вернешься на Протон, возможно, погибнешь, но прежде ты должен испытать мою любовь. Вот что должно произойти между нами! — Леди замолчала.

Наконец она разрешила ему говорить. Стайл не сомневался в ее искренности. Он любил ее, они оба знали это с самого начала. И все же он не был уверен, что хочет получить любовь таким образом.

— Как он умер? — спросил Стайл Леди.

Если этот вопрос причинил ей боль, то она не подала виду.

— Однажды в отсутствие моего господина голем, как две капли воды похожий на Голубого Адепта, пришел в наш Замок. Я и подумала вначале, что это Адепт, но очень скоро все поняла. «Я принес твоему господину амулет», — сказал голем и протянул мне маленького демона на цепочке, наподобие тех, что используют путешественники из мира в мир.

— Я встречал такого! — воскликнул Стайл. — Когда я попытался вызвать его заклинанием, он чуть не удавил меня цепью.

— Очень может быть, — согласилась Леди мрачно. — Ничего не подозревая, я отдала амулет моему господину, который принял его за амулет-послание, возможно, переданный в обмен на какую-нибудь любезность. Я умоляла его оживлять демона с предельной осторожностью, чтобы избежать любой опасности, но Адепт меня не послушался. Он надел цепь на шею и прочел заклинание… — Она замолчала, не в силах продолжать.

— И он задушил Адепта, не дав ему защититься новым заклинанием, — закончил за нее рассказ Стайл. — Он рассчитывал на магию, чтобы сбить с толку злые силы, но на этот раз не получилось. Если бы он успел использовать физические заклинания…

— Я не смогла его оживить, — горько продолжала Леди. — Я также не могла позволить, чтобы кто-нибудь узнал, что его больше нет, потому что тогда пострадали бы Голубые Владения. Голем занял его место, отвратительный, страшный, и я вынуждена была отойти, замкнуться в себе.

Итак, шло время, но ничего не прояснялось относительно мотивов убийства и того, кто подослал убийцу. Теперь-то понятно: Красный Адепт подольстился к Коричневому, получил голема и воспользовался им во зло. Конечно, Коричневый Адепт и не подозревал о замыслах Красного. Возможно, вина за смерть самого Коричневого лежит на Красном. Ребенок был менее опасен, чем взрослый Адепт, который мог помешать замышляющему убийство сделать свое дело. Я подозреваю, что он выманил у Коричневого голема под предлогом, что тот послужит дублем моему господину, дескать, будет появляться перед публикой или служить его заменой, чтобы, когда потребуется, скрыть его отсутствие в Замке. Так же, как на Протоне тебя подменяет робот.

— А что насчет предсказания о твоем бесплодии?

— Я уже тебе говорила, что после того, как я вышла замуж за Адепта, я пришла к Оракулу и задала вопрос. Он ответил: «Никого». Но это была только часть ответа. Другую часть я скрыла от тебя, а теперь скажу: «Никого от первого. Сын — от второго». И я поняла, что у меня будут два господина. Я подумала, что, возможно, на муже лежит проклятье бесплодия, но то, что он умрет, мне и в голову не приходило… — Она снова чуть не разрыдалась, но быстро справилась с собой. — Ты — мой второй господин, и перед тем как ты погибнешь, выполняя ужасную миссию, ты подаришь мне сына, — заключила она с уверенностью.

— Но я не допущу, чтобы моего сына поднимала вдова, — сказал Стайл.

Она воскликнула пылко:

— Я люблю тебя! И наконец признаюсь в этом! Больше на мне не лежит позор лжи. Могу ли я по крайней мере рассчитывать на такую малость от тебя?

Мозг Стайла уже давно напряженно работал. Он любит Леди, но сила ее внезапного признания слишком велика, чтобы моментально справиться с противоречивыми чувствами, которые сейчас охватили его. Он был готов к этому признанию после соответствующего времени для его осознания, но сейчас он не знал, как распорядиться этим неожиданным драгоценным даром. Но если он будет долго размышлять, не отнимут ли у него этот дар так же быстро, как преподнесли, и как застраховать себя от этого?

Любовь не сделала Стайла слепым, он был осторожным и опытным, он боялся ловушки даже в таком святом деле, как любовь. Он, конечно, не сомневался в искренности Леди, ее намерений, но в то же время не верил в превратности судьбы.

— Оракул всегда говорит правду, — сказал он.

— А? — Она вопросительно взглянула на него. Он не прореагировал на ее признание так, как она думала, зная обе его сущности, и теперь с недоумением ждала разъяснений.

— Оракул всегда говорит правду, поэтому я не умру, пока не подарю тебе сына. Позволь мне сначала наказать Красного Адепта…

Ее прекрасное лицо осветилось пониманием.

— О да! Нет гарантии, что ты проживешь хотя бы день после того, как подаришь мне сына.

Похоже, сама судьба расставила ему западню, предлагая выбор: немедленная близость и затем возможная смерть или же отсрочка во имя жизни. Да, эта отсрочка могла спасти ему жизнь.

Но Голубая Леди думала о чем-то другом.

— Пойми, ты еще не женат на мне. Если мы промедлим со свадьбой, судьба может послать мне в мужья кого-то другого, но я не желаю этого! Никто кроме тебя не должен быть моим господином и отцом моего сына — только ты! Иначе я не захочу вообще иметь детей…

Как, однако, судьба ловко расставляет ему ловушки! Стайл чуть было не попался еще в одну.

— Ну, наш брак решен окончательно, — сказал он и взял ее руки в свои. — Леди, я предлагаю тебе стать моей женой!

— Ты еще не сказал, что любишь меня, — жалобно напомнила она.

— Все в свое время.

Она больше не боролась с ним.

— Я отдаю тебе руку и сердце, — сказала она, просияв.