Майкл Скотт - Волшебник

Отчаянно пытаясь загородить собой брата, Софи выпустила несколько маленьких смерчей. Они отскакивали от большинства камней и только и могли, что подбросить газеты в небо.

— Николя, — срывающимся голосом заговорил Сен-Жермен, когда круг из каменных чудовищ сомкнулся еще ближе. — Совсем чуть-чуть магии и немного алхимии сейчас не помешает.

Николя вытянул правую руку. На ней появился крошечный шар из зеленого стекла. Затем стекло треснуло, и жидкость впиталась обратно в кожу.

— Я недостаточно силен, — печально ответил алхимик. — Заклинание трансмутации в катакомбах меня изнурило.

Горгульи на шаркающих ногах подбирались все ближе. Слышался скрежет и хруст камней. Маленькие гротески превращались в пыль, попадая под ноги больших чудовищ.

— Они просто задавят нас, — пробормотал Сен-Жермен.

— Видимо, ими управляет Ди, — промямлил Джош.

Он повис на сестре, зажав уши руками. Все эти скрежеты и перекаты камней терзали его чувствительный пробудившийся слух.

— Один человек не может контролировать столько уродцев, — заметила Жанна. — Скорее всего, Ди и Макиавелли работают в паре.

— Но они должны быть где-то рядом, — сказал Николя.

— Совсем рядом, — согласилась Жанна.

— Командующий всегда наблюдает с высокой позиции, — вдруг сказал Джош, удивив самого себя такими познаниями.

— Значит, они на крыше собора, — сделал вывод Фламель.

Жанна указала наверх.

— Я их вижу. Вон там, между башнями, прямо над серединой западного окна-розы.

Она бросила свой меч мужу, а потом ее аура вспыхнула, обливая ее тело серебром, и в воздухе запахло лавандой. Аура начала материализоваться и обретать форму, и неожиданно из левой руки вырос лук, а в правой возникла блестящая стрела. Отведя назад правую руку, она натянула тетиву, прицелилась и выпустила стрелу, которая описала красивую дугу высоко в воздухе.

— Они нас заметили, — сказал Макиавелли.

По его лицу стекали крупные бусинки пота, губы посинели от усилий, которые он прикладывал, чтобы управлять каменными существами.

— Это неважно, — ответил Ди, выглянув через парапет. — У них нет сил.

Внизу на площади пятеро людей стояли в окружении каменных статуй. Круг неумолимо сужался.

— Тогда закончим с этим, — сквозь зубы процедил Макиавелли. — Но помни: дети нужны нам живыми…

Он осекся, когда что-то тонкое и серебристое пролетело перед его лицом.

— Это стрела, — изумленно сообщил он, а потом остановился и закряхтел, потому что стрела впилась ему в бедро.

Вся нога от бедра до пальцев онемела. Макиавелли зашатался и упал на крышу, зажимая руками ногу. Крови почему-то не было, но боль оказалась нестерпимой.

А внизу, на земле, примерно половина чудовищ внезапно замерла и повалилась на землю. Они падали и увлекали за собой остальных. Старые обветренные камни разбивались в пыль. Но остальные животные продолжали наступать.

Еще десять серебряных стрел взлетели ввысь. Они отскакивали от кирпичей и не попадали в цель.

— Макиавелли! — взревел Ди.

— Не могу… — простонал тот. Боль в ноге была неописуемая, и по его щекам текли слезы. — Не могу сосредоточиться…

— Тогда я сам закончу.

— Мальчишка и девчонка, — через силу выдавил Макиавелли. — Они нужны живыми…

— Не обязательно. Я некромант. Смогу оживить их трупы.

— Нет! — вскрикнул Макиавелли.

Но Ди не обратил на него внимания. Сконцентрировав всю недюжинную силу воли, маг отдал горгульям одну на всех команду:

— Убить их! Убить всех!

И чудовища повалили на людей.

— Еще, Жанна! — закричал Фламель. — Стреляй еще!

— Не могу. — Миниатюрная француженка побледнела от изнеможения. — Это стрелы из моей ауры. У меня ничего не осталось.

Горгульи продолжали подступать все ближе и ближе, скрипя своими каменными суставами. Движения их были ограниченны, у кого-то имелись когти и зубы, у других — рога и колючие хвосты, но они могли просто-напросто растоптать людей.

Джош поднял маленький круглый гротеск, настолько изъеденный временем, что он превратился в безликую каменную глыбу. Мальчик метнул камень в горгулью, и оба разбились. Мальчик сморщился от громкого звука, но понял, что чудовищ можно уничтожить. Зажав руками уши, он прищурился и пристально посмотрел на чудовище. Его зоркое зрение уловило каждую деталь. Каменные существа были неуязвимы перед сталью и магией, но он заметил, что камень очень хрупкий. Что же разрушило камень?

…Какая-то вспышка в памяти… только не его памяти… Воспоминания о древнем городе, где стены крошились, рассыпались в прах…

— Я придумал! — закричал он.

— Надеюсь, что-то стоящее! — отозвался Сен-Жермен. — Это магия?

— Обычная химия! — Джош взглянул на Сен-Жермена. — Франсис, насколько горячим может быть ваш огонь?

— Очень горячим.

— Софи, насколько холодным может быть твой ветер?

— Очень холодным, — кивнула девочка.

Она вдруг поняла, что предлагает брат. Они делали подобный опыт на уроке химии.

— Давайте! — закричал Джош.

Выточенный из камня дракон с обломленным крылом летучей мыши дернулся вперед. Сен-Жермен выпустил всю силу огненной магии в голову чудовища, раскалив его докрасна. А потом Софи выпустила поток арктического воздуха.

Голова дракона треснула и рассыпалась в пыль.

— Горячее и холодное! — закричал Джош. — Горячее и холодное.

— Расширение и сжатие, — дрожащим голосом сказал Николя и посмотрел туда, где виднелась над краем крыши голова Ди. — Один из основных принципов алхимии.

Сен-Жермен окутал несущегося навстречу кабана в обжигающий огонь, а Софи дунула на него ледяным воздухом. У хряка отвалились ноги.

— Еще горячее! — закричал Джош. — Нужно еще горячее! А у тебя — еще холоднее, Софи.

— Попробую, — прошептала его сестра, хотя у нее уже глаза закрывались от изнеможения. — Не знаю, сколько еще я продержусь. Помоги мне! Дай мне немного твоей силы.

Джош встал за спиной у Софи и положил руки ей на плечи. Вспыхнули золотая и серебряная ауры, смешиваясь и переплетаясь. Увидев, что делают ребята, Жанна тут же схватила мужа за плечи, и обе их ауры — красная и серебряная — соединились. Сен-Жермен выстрелил огнем по приближающимся горгульям, и огонь был настолько жарким, что расплавил камень прежде, чем ледяной ветер и туман вытекли из рук Софи. Сен-Жермен медленно стал поворачиваться по кругу, Софи вторила его движениям. Треснул первый камень, раскололся древний кирпич. От сильного жара камень плавился, но когда добавился еще и ледяной ветер, эффект стал значительно сильнее. Горячие каменные статуи трескались надвое, разбивались на острые осколки. Пал первый ряд, за ним второй, третий, и наконец вокруг людей выстроилась круговая стена из каменных обломков.