Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

на ужасающие последствия заклинания, генерал пытался подсчитать потери. К счастью, основная часть армии даже не вошла в скрытый каньон, оставшись в высокогорной пустоши — не меньше девяноста тысяч воинов.

Подъехал первый командующий Енох. Лицо его было пепельно-серым от вида бесчисленных сдавленных тел, тянущихся рук, застывших в ужасе мертвых лиц. Он прочистил горло, будто хотел выплюнуть тяжелые слова, которые собрался произнести.

— Владетель потребовал гораздо больше, сэр. Он знает о нас, и мы нужны ему все.

— Владетелю пока придется довольствоваться тем, что он уже получил, — сказал Утрос. — С нас достаточно!

Ава перед ними замерцала, на ее лице появилось смятение.

— Он тянет меня с еще большей силой. Ему нужна моя сестра. Ему нужна я!

— Благодаря нашей преданности тебе, — вмешалась Рува, — у нас есть силы противостоять ему, возлюбленный Утрос. Преданность сильнее любви. — Она прищурилась. — Преданность сильнее смерти.

— Мы забили овцу, сэр, — отвлек их Енох, — и зажарим, чтобы накормить всех первых командиров. Но остальные еще страдают от голода.

— Потому что они голодны, — сказал Утрос. — Даже если они все еще двигаются и маршируют.

— Нет! Их поддерживает наше заклинание. — Рува будто оправдывалась. — Они продолжают идти, даже несмотря на снедающий их голод. Они будут жить до тех пор, пока не превратятся в ходячие скелеты!

Утрос с отвращением наблюдал, как его солдаты подобно саранче расползаются по каньону. Они срывали листья и нежные ветви с фруктовых деревьев, пожирали любые найденные фрукты, дочиста обирали огороды, вламывались в жилища на скальных склонах, в надежде отыскать даже самые маленькие крохи пищи.

И что гораздо хуже, хотя и не удивительно при таком темном заклинании сохранения, голодные воины бегали по затвердевшему камню, выискивая мертвых или умирающих солдат, попавших в каменную ловушку. Нет, они не пытались спасти товарищей, не искали выживших. Они хватали торчавшие из скалы руки, ноги или головы и отрывали полоски плоти, сдирая мясо и поедая останки. Они ломали кости и высасывали костный мозг, лакали кровь и грызли любой кусочек кожи, мышц или сухожилий и двигались дальше в поисках большего.

Призрак Авы стоял перед Утросом и наблюдал.

— Им нужна пища. Они будут поддерживать себя любым способом. Это по-прежнему твои воины.

Рува уже объясняла, что заклинание сохранения не сможет поддерживать армию слишком долго.

— Любая пища, которую они найдут, — она сделала паузу и сказала более твердым голосом, чтобы подчеркнуть свою мысль, — любая пища даст им энергию, чтобы продолжать идти.

Думая о своей легенде, о своей чести, Утрос почувствовал тошноту.

— Что происходит с моей армией? Что происходит со мной? — Он собрал всю решимость, сосредоточился на конечной цели, на причине своего существования после всех этих столетий. — Мы заплатим любую цену. Мы приняли это решение очень давно, и сейчас слишком поздно что-то менять. — Он прошел мимо искалеченных останков солдат, чтобы посмотреть на отвесный утес, который теперь был непреодолимым препятствием. Архив Твердыни был полностью утрачен.

— Они уничтожили все знания. — Он взглянул на дух Авы. — Можешь спасти хоть что-то? Пройти сквозь камень в призрачной форме и найти хотя бы свиток, хоть один том? Вообще что-нибудь?

Ее неосязаемый дух замерцал:

— Это невозможно. Сами книги обратились в камень. Свитки окаменели. — Когда она слилась с Рувой, оба близнеца сказали: — Они предпочли уничтожить знания, лишь бы не позволить нам получить их.

— Такое отчаяние показывает, как сильно они нас боятся, — сказал Енох.

— Это был мудрый тактический ход, — кивнул Утрос. — Хотел бы я, чтобы Рува использовала столь мощную магию для моих завоеваний, но нам это и не нужно. — Он повысил голос, чтобы солдаты могли его услышать. — Не верьте, что нам нужна такая поддержка! Моей армии достаточно.

Несколько солдат, желая отомстить, пробирались к дальнему концу каньона в надежде перехватить защитников, бежавших в горную пустошь, но Утрос знал, что Натан и остальные уже давно ушли.

— Сегодня мы пируем тем, что у нас есть, — сказал он, — но отдыхать долго мы не смеем. Армия должна двигаться дальше. Наша цель — добраться до моря, по пути завоевывая любые города. Норукайцы уже, должно быть, разоряют побережье. Король Скорбь ведет войну. — Он повернулся так, что на его золотой полумаске блеснул солнечный свет. — Мою войну.

Глава 56

На следующий день в бастионе царило оживление, и норукайцы стягивались к защищенной гавани.

— Военный флот вернулся! — разносился по залам голос стражника.

Налетчики ликовали, но рабы восприняли новость без энтузиазма.

Из открытого окна верхней башни Бэннон и Лила смотрели на десятки прибывавших змеиных кораблей. Бэннон успел досчитать до пятидесяти.

Лила поняла, что это за корабли.

— Это поврежденные суда налетчиков с реки под Ильдакаром. Корабелы закончили ремонт.

Бэннон не забыл о разбитых судах. Норукайские корабелы и рабы трудились день и ночь, пока не приготовили их к плаванию. Присоединившись к флоту Ларса и сотне новых змеиных кораблей, построенных в отсутствие короля, эти суда превратили флот норукайцев в неудержимую силу. Они разорят все побережье.

— Пресвятая Мать морей! Мы должны бежать отсюда! Это важно как никогда, — воскликнул Бэннон. — Мы должны предупредить людей о предстоящих нападениях. Как они смогут защитить себя?

— Это очень важно, но шансы на побег стали еще меньше, — сказала Лила. — В бастионе теперь вдвое больше норукайцев, которые будут наблюдать за нами каждое мгновение.

Бэннон смотрел, как подходят восстановленные корабли — точно стая волков к раненому оленю. Некоторые суда встали на якоре у отдаленных островов архипелага, в то время как другие пришвартовались у самого бастиона. Их команды были готовы к бурным празднествам и военным приготовлениям.

Подумав об этом, он медленно улыбнулся.

— А вот тут я с тобой не согласен, Лила. Наши шансы только возросли! Подумай о пьяных гуляниях. В бастионе воцарится полный хаос, и рабов загрузят бесконечными поручениями. Кто за всем этим проследит? А кто будет следить за мной и тобой? Может, даже Атта перестанет к тебе цепляться?

Лила поморщилась от боли в набухших синяках и заживающем ожоге.

— У нас может появиться возможность, но нет ресурсов. Куда идти?

— Если выскользнем из бастиона, то уж где-нибудь спрячемся.

Лилу это не убедило.

— И что тогда? Мы все равно находимся