Ветер из Междуморья. Книга 2. Астри Масэнэсс - Анна Виор

увижу смарга с такими ушищами – буду точно знать, что это Тидиш! Говорила ж тебе: не пей! А то худо будет! А он спозаранку в таверне! Вот превратишься в смарга – никто тебе больше не поможет! А это кто такой будет? – Старушка силилась разглядеть Джая. – Собутыльник! Кто ж еще?! Пьяные уже с утра? Окосели уже?.. Чую, чую, как от вас вином несет! Вот говорила я Лили: «Не бери его – если сызмальства привык воровать да побираться, никогда человеком не станет!» Так нет – взяла, приютила, сердце у нее доброе! И чем ты платишь ей за такую доброту?.. Еще и дружка своего привел!

Тут старушка накинулась на Джая:

- А ты, что здесь делаешь? Что высматриваешь? Думаешь, чем бы поживится?! Что, Тидиш?.. – Бабуля снова обернулась к пареньку, покрасневшему, словно закатное солнышко. – Подельничка привел? Думаешь, что ограбив свою благодетельницу, заживешь? Вижу я ваши замыслы! Ночью надумали дело-то провернуть? Этой или следующей?.. – Снова вперилась в Джая взглядом черных цепких, хоть и по-старчесски мутных глаз. - Знаю я вашего брата! Междуморец?.. – Она приблизила к нему лицо, щурясь еще больше. – О! Так ты междуморца отыскал! Тидиш, Тидиш, как же тебе не совестно – вместе с междуморцем о грабеже помышлять! Мы тебе как семья!

Джай то хмурился, улавливая в монологе старушке части печальной истории Тидиша и его промахи за время проживания в семье Аворов, то улыбался – так как узнал бабушку Лили, которую когда-то исцелял на рыночной площади в Брасе, предостерегая от растраты на эликсиры шарлатана. Джай снова потянулся лазурными нитями исцеления к старушке. За семь лет новые болячки настигли женщину, у нее из-за катаракты ухудшилось зрение, мучили артриты, пошаливало сердце.

Бабушка все еще продолжала ругаться, и на Джая, и на Тидиша, который, казалось, одним лишь страстным желанием сейчас разверзнет землю под ногами и провалится куда-нибудь подальше от брани бабульки. В ход уж было пошла клюка, прошедшаяся чуть пониже спины у паренька, и переключившаяся на спину Джая. Он поежился, пытаясь ускользнуть – с тех пор, как он в роли Верховного, Астри Масэнэссу доставалось нечасто! Но рук Джай не опустил, и продолжил исцеление. Наконец, воинственная старушенция, почувствовала тепло, остановилась, с удивлением глядя на Джая, выронила свое грозное оружие – клюку. Джай с облегчением вздохнул, Тидиш заинтересованно вытянул шею, понимая, что загадочный Масэнэсс как-то обезвредил бабульку, только вот как – не знал.

- За что ж ты так междуморцев не любишь, бабуля Вара? – спрашивал Джай, закончив с исцелением. – Неужели обидели тебя чем-то мои земляки?

- Кто… Кто ты?.. – бормотала бабушка.

- Не узнала? Я тебя, помнится, уже раз исцелял. В Брасе еще.

- Неужто ты?.. – Она ахнула, всплеснула руками. Исцеленные глаза позволили получше рассмотреть Джая, Вара разрыдалась и бросилась его обнимать. – Астри Масэнэсс? Ты?..

Как выяснилось, семья Аворов переехала в Астриен не так давно. Решили жить здесь, начать все с начала. Эсин не пил с тех пор, как Джай отправил его в путешествие с письмом.

- Как рукой отрезало! – рассказывал за ужином, на который был приглашен и Джай, глава семейства, оказавшийся добрым и мягким человеком, – Туда шел, ни спать, ни есть не мог – ваш наказ помнил. Все думал, что вы за мной смотрите, что если выпью хоть каплю – умру. Ну и спешил, конечно, очень. Затем встретился в условленном месте с человеком в синем плаще, передал письмо, получил деньги. Обрадовался так, словно меня из тюрьмы выпустили. Дай, думаю, на радостях перекину пару чарок! Такое избавление грех не отпраздновать! Пошел, значит, в таверну - в другую, не в ту, где меня встречал получатель письма. Купил себе бутыль вина. Сел, налил в чарку, сижу и смотрю на нее. Не идет! Я ко рту подношу – а выпить не могу! Не идет, и все тут! Так, словно, вы, простите, Мастер Масэнэсс, на меня со дна смотрите! Так и не смог! Оставил бутыль… а ведь деньги за нее заплатил. Целую бутыль!.. Бросил и ушел… И с тех пор ни капли в рот не взял. – Эсин продолжал свой рассказ, и Джаю показалось, что его взгляд какой-то затравленный и перепуганный, несмотря на добродушную улыбку и достаточно спокойный тон. Джай думал – показалось, но мужчина явно нервничал, то и дело тянулся к шее, что-то там нащупывая. Когда хозяин дома повернулся к жене, вставившей свое слово в повествование, Джаю удалось заметить у основания шеи Эсина уродливый застарелый шрам. - Вернулся домой, а там!.. Лили здоровехонька, ходит! Деньги есть! И зажили мы с тех пор, как в легендах рассказывают! Только в Брасе никто не верил мне, что я пить-то бросил, всё звали меня с собой дружки-собутыльники. Я конечно от них нос воротил, но все равно – тяжко, когда тебя все помнят пьяницей! Ну и решили мы податься на восток. Пришли в этот город новый – Астриен! И зажили еще лучше! Вот и Тидиша приютили. Бродил мальчишка неприкаянный, воровал, попрошайничал, а Лили говорит: «Давай его к себе возьмем, с нас не убудет». Ну и я считаю, что не убудет, пущай живет малец. Бабуля вон за него взялась – уму-разуму научит.

- Она научит… - едва слышно для слуха Джая пробормотал Тидиш.

Лили, похорошевшая, ставшая похожей на благородную даму, весь вечер плакала, вспоминая те дни. Джая едва самого не прошибло на слезу – стареет?..

Вечер подходил к концу, сердцу стало по-домашнему тепло и уютно, хотелось остаться в этом доме еще одним приемным сыном, или приемным отцом… кем-нибудь, лишь бы не возвращаться в Город Семи Огней, заключивший его в свои каменные объятия, ставшие для «ветра» тюрьмой, одевший ярмо власти на его шею и оковы ответственности на его руки.

Выходя из дома Аворов, провожаемый всей большой семьей, Джай обернулся, возвел руки, создал несколько крупных тарийских светильников и повелел им