Лора Андронова - Подняться на башню

И выскочил из комнаты.

— Какой нервный молодой человек. — Кот равнодушно зевнул.

— До скорой встречи, господин, — попрощался Иеронимус.

Но юноша уже ничего не слышал: он затопал по лестнице, на ходу вскидывая на спину котомку, выскочил из башни в режущие холодом зимние сумерки, зябко поежился и рысью направился в сторону леса.

Первый раз Хёльв споткнулся, не одолев и половины пути до полуразрушенного забора. С трудом поднявшись, он сделал еще пару шагов, снова споткнулся и подняться уже не смог. Ноги жгло как огнем, при каждой попытке встать начинала так кружиться голова, что земля и небо сливались в одно черно-белое месиво. Плача от боли, Хёльв попытался ползти, цепляясь за сухие стебли травы, но руки тоже обдало невыносимым жаром, и он со стоном повалился на спину. Через мгновение боль отступила столь же неожиданно, как и появилась. Хёльв снова вскочил и тут же упал как подкошенный.

— Проклятый колдун, проклятый колдун, — повторял он сквозь слезы, безуспешно пытаясь встать.

С каждым разом жар становился все сильнее, и наконец, устав от бессмысленной борьбы, Хёльв сел на траву и с ненавистью уставился на башню. Ночь почти скрыла ее от глаз, виден был лишь покалеченный силуэт с одиноким огоньком окна.

Хёльв опустил веки и попытался расслабиться, но перед его внутренним взором возник колдун Фархе. Он стоял, скрестив руки на груди, — высокий, худой, с тревожным взглядом серых глаз, — а за его спиной виднелся массивный стол с мраморной столешницей и ряды полок, заставленных книгами, пробирками и колбами.

Хёльв очнулся. Полуразрушенная башня по-прежнему стояла на месте. Первые звезды неярко осветили ее древние стены, ветер медленно раскачивал плети серебристого плюща, но Хёльв внезапно подумал, что замок напоминает несчастного полубезумного старика, потерявшего детей и внуков и вынужденного доживать свой век в полном одиночестве. Хёльв снова вспомнил лицо колдуна, и его пронзила такая острая жалость, что стало трудно дышать. Он сидел на колком ковре из присыпанных снегом веток и чувствовал, как отступают злость и раздражение, сменяясь полным спокойствием. Книга… Так много книг, и вся жизнь на их чтение. Да и всякому ли выпадает честь стать учеником чародея?

Высокий темный силуэт на фоне звездного неба уже не казался чужим и отталкивающим, окошко призывно, по-домашнему подмигивало. Не отрывая взгляда от башни, Хёльв поднялся, полной грудью вдыхая свежий, пахнущий лесом воздух.

— В конце концов, надо же мне овладеть каким-то мастерством, — сказал он и медленно побрел обратно к развалинам замка

— Господин вернулся, — умилился Иеронимус, когда Хёльв снова оказался на втором этаже башни.

— Господин вернулся голодным, — веско добавил Хёльв оглядываясь.

За время его отсутствия обстановка в комнате ощутимо разрядилась: маленькие гневные молнии больше не плясали под потолком, пламя в камине приобрело обычный рыжий окрас, да и кот перестал напоминать разъяренного саблезубого тигра.

— Еще господин желает выяснить, как отобрать у хифании Чистое Сердце и как вызвать дух Фархе. Так что неси все книжки и записи на эти темы. Да поживее.

Сохраняя на лице светло-умиленную улыбку, Иеронимус проворно затрусил вниз по лестнице. Кот закашлялся.

— Да-да. Ты бы еще ногой топнул посильнее или кулаком по столу постучал — для пущей острастки.

Проигнорировав наглого кота, Хёльв удобно развалился на кровати.

— Есть лежа будешь? — неодобрительно пробурчал кот.

— Ага. И при этом — читать.

— Ишь ты. Такой молодой — и уже такой нахальный. Хёльв демонстративно скинул сапоги и устроился на кровати еще уютнее.

— Почему ты такой пыльный? — полюбопытствовал он, позевывая и блаженно шевеля пальцами на ногах.

Кот уселся на спинке кресла и принялся вылизывать лапы:

— По делам ходил.

— На мышей, что ли, охотиться?

— Не понимаю вашей иронии, молодой человек. Охота на мышей — это занятие для достойнейших, требующее полной ясности мышления, недюжинной смекалки, ловкости и отваги. — Кот так гордо вздернул нос, что сразу стало понятно: уж он-то обладает этими ценными качествами в полной мере.

— Я уже понял, что ты — просто какой-то сгусток достоинств, многоуважаемый. — Хёльв сдержанно улыбнулся. — Будет ли мне дозволено поинтересоваться твоим именем?

— Будет дозволено. — Кот милостиво кивнул. Юноша прижал руку к сердцу и изобразил элегантный лежачий полупоклон. Ему захотелось погладить, приласкать пушистого зверька, но что-то во взгляде кота не допускало никаких фамильярностей.

— Разрешите представиться: Хёльв, в прошлом — посудомойщик, флейтист и помощник дворецкого, — сказал он вместо этого.

— Цишер, кот.

— Простишь ли ты меня, любезнейший друг, за мое недостойное повеление пару часов назад? Я полностью признаю свою несомненную вину, как и твою полнейшую правоту.

Кот куртуазно отмахнулся мохнатой лапой:

— Право, не стоит извинений, милый юноша. Знавал я и куда больших невежд и хамов. — Он поежился, как от неприятного воспоминания. — Кстати, если тебя интересует, как управиться с хифанией, — пошарь на столе. Хозяин всегда держал эти записи под рукой — все ждал, когда выпадет шанс вернуть монстрицу.

Хёльв навострил уши.

— Книжица такая тонюсенькая должна быть, самодельная, — добавил Цишер. — Коричневой ниткой прошитая.

Дважды ему повторять не пришлось — юноша уже шелестел лежавшими на столе бумагами.

— Не то, не то, не то… О! Вот! — Он выхватил из стопки листов пожелтевшую тетрадь, раскрыл на первой странице и надолго замолчал вчитываясь.

Цишер не мешал ему — свернулся калачиком и, чуть шевеля хвостом, следил за выражением лица Хёльва.

— Вроде бы все просто, — заключил тот, дочитав последние строки. — Надо посвистеть — негромко — и тварюга заявится. Как я понял, дело не в свисте, а в моем желании ее видеть. Здесь написано, что хифания не может не откликнуться на призыв хозяина.

Он вопросительно посмотрел на кота. Цишер взмахнул хвостом:

— Все правильно, теперь ты ее хозяин.

— Угу, — не слишком радостно согласился Хельв, припоминая сны, в которых он видел созданное Фархе чудовище. — А она быстро прилетит?

— Полагаю, мгновенно. Зверюга-то под башней прячется. Лицо Хёльва вытянулось.

— Под башней? — с ужасом переспросил он.

— Именно. Под башней, — заверил его кот. — Так что не вижу смысла тянуть. Свисти.

Опасливо глянув на пол, Хёльв свистнул.

— Сейчас начнется, — хихикнул кот, — видывали мы это представление, и не раз.