Денис Чекалов - Дарующая жизнь

Черные пузыри лопались на поверхности воды, там, где утонула стальная тварь.

– Вы осквернили священное озеро, – произнес приор, старейший из Созидателей Храмов.

Я повернулся к Франсуаз, напоминая – ну, что я тебе говорил.

Девушка пожала плечами и, вынув из-за пояса серебряный фартинг, передала мне.

– Терпеть не могу, когда ты оказываешься прав, – сказала она. – Кто бы мог подумать – вместо того, чтобы благодарить нас за спасение города, этот жирный боров еще в чем-то нас обвиняет.

Просторная зала магистрата была залита светом. Оконные витражи, выложенные разноцветной мозаикой, изображали наиболее известные из Храмов, созданных Создателями.

– О вкусах не спорят, – произнес я, игнорируй слова моего собеседника. – Но мне не показалось, что ваше последнее творение было особо похоже на собор или церковь.

Лицо приора посуровело. Он еще не оправился полностью после священного ритуала, который требовал слишком много энергии. В противном случае можно было не сомневаться, нас ждал бы гораздо более грозный прием.

– То, что происходит в нашем городе, – высокомерно произнес он, – не касается ни эльфов, ни демонов. Мы не заключали с вами союзов, у нас даже нет общих границ. Поэтому все, что вы видели – так и останется за городскими стенами. А вы их покинете.

Теперь на нем было синее с золотом одеяние. Оно означало, что приор одновременно занимает и пост главы магистрата. Справа от него стоял второй Созидатель, моложе возрастом и острее взглядом.

Слева расположился толстый купец-крысочеловек. Судя по всему, он не питал ни малейшего интереса к тому, что происходило вокруг, и был погружен в свои бумаги.

– Толстяк, судя по всему, нас и не замечает, – пробормотала Френки.

– Он всего лишь купец, а не волшебник. Его пригласили стать членом магистрата только для того, чтобы не оскорблять других жителей города. Реальной власти он не имеет и давно с этим смирился. Тогда к чему ему делать вид, будто он участвует в обсуждении? Гораздо разумнее заняться конторскими книгами. Держу пари, он сейчас проверяет баланс своей собственной лавки. К городской казне его вряд ли допускают.

Приор закончил свою гневную речь и уставился на меня сверху вниз.

– Один из основных навыков, которым учат молодых эльфов-аристократов, – пробормотал я, обращаясь к Френки, – это высокомерно глядеть снизу на тех, кто стоит на возвышении.

И в самом деле – стол, за которым восседали главы магистрата, находился на несколько футов выше пола. Так всегда делают в подобных местах, чтобы посетитель смог прочувствовать свою ничтожность.

Не на того напали.

– Высокий Конклав эльфов никогда не вмешивается в дела других государств, – мягко произнес я.

Приор счел, что это слова прощания. По всей видимости, он и вправду не совсем пришел в себя.

– Прекрасно! – прогрохотал он. – Тогда уезжайте. Стражники проводят вас до ворот.

– Странно, – заметил я. – Много веков в вашем» городе не было ни одного стражника. Скажу больше – у вас даже и ворот-то нет. Просто въезд, который нечем закрыть на ночь. Тяжелые для вас, наверное, настали времена, раз вам пришлось нанимать гвардейцев.

Я бросил взгляд на людей Корбурга, несших караул у входа в залу магистрата.

– И опасность, поди, была очень серьезной, раз вам пришлось приглашать первую же банду разбойников, которая попалась под руку… Иначе вы бы подождали чуток и наняли профессионалов. Впрочем… Относительно ворот я был не прав. К чему запирать город, если твари рождаются в нем самом.

– Ты достаточно поупражнялся в остроумии, эльф, – отвечал приор. – Теперь можешь уезжать.

Слова его прозвучали немного двусмысленно. Стоило расценить их так, что я могу покинуть город только «теперь»; а вот если я задержусь немного, то и возможностей у меня поубавится.

– Разумеется, – кивнул я. – Будучи полномочным представителем Высокого Совета, я немедленно отправлю туда депешу с подробным описанием произошедшего. Поскольку эльфы находятся в долгих и дружеских отношениях с кентаврами, амазонками и, особенно, хобгоблинами – а ведь это они ваши ближайшие соседи – в столицы этих государств немедленно будут направлены послания. Мы обязаны предупредить союзников об опасности, которая зреет у них под боком. Так что…

Я развернулся.

– … Мы уезжаем. А вам стоит приготовиться встречать сразу три делегации. Полагаю, хобгоблины пришлют сразу три эскадры воющих бегемотов и ненавязчиво предложат вам – как теперь называют оккупацию? Ага, помощь в мирном урегулировании процесса.

Лило главного Созидателя замерло, словно он сам превратился в столь любезный его сердцу мрамор.

– Вы этого не сделаете, – прошипел он.

Я обернулся.

– Таков мой долг как полномочного представителя Совета.

Франсуаз прошептала:

– Майкл, тебе не кажется, что сейчас он прикажет нас убить? Или, по крайней мере, запереть в темницу.

Мы стояли достаточно далеко от стола и могли обмениваться негромкими репликами так, что главы магистрата нас не слышали.

– Во-первых, в городе нет темниц, поскольку тут уже несколько веков не было преступлений. А во-вторых… Если бы он мог прикончить нас тихо и незаметно, не думаю, что стал бы хоть мгновение колебаться. Но открыто выступить против Высокого Совета он не рискнет.

Я обвел глазами зал.

– Здесь слишком много свидетелей. Тимуридские наемники вряд ли умеют держать язык за зубами. Да и этот купец может проговориться. Придется тогда убивать их всех – нет, наш приятель в мантии попробует с нами подружиться.

Приор поднял голову. Было видно, что он принял решение.

– Быть посему, – сказал он. – Я расскажу вам всю правду.

9

– Таинство Созидания Храмов было открыто много веков назад, – произнес старик. – Некоторые говорят, что ему научили нас сами Небесные Бога, которые в те времена были гораздо ближе к людям, чем сейчас.

Он сцепил пальцы перед собой.

– Есть среди нас даже те, которые полагают – боги сделали это с особой целью. Наделив человека способностью созидать прекрасное из ничего, они хотели проверить, не используем ли мы полученный дар во зло.

Чародей вздохнул.

– Не знаю, правда ли это. Возможно, что наши таинства имеют такое же отдаленное отношение к богам, как и ворожба кикимор. Но основатели города были мудры – гораздо мудрее нас. Они сочли, что у них нет права рисковать – ни собой, ни всем человечеством.

– Так вы решили строить одни лишь храмы?

– Это правда. Нет ничего более далекого от войны и кровопролития, чем храм. Даже если вокруг собора бушует яростное сражение – только самые отпетые негодяи осмелятся ворваться с оружием в церковь. Конечно, находятся и такие…